РОДИТЕЛЬСКАЯ ГАЗЕТА
МАЛЕНЬКИЙ ТРАКТАТ

Ты поступил правильно!

Кто скажет это второкласснику, который боится встречаться с учительницей?

Второклассник, а боится идти в школу. Мама, заботливая и обаятельная, настойчиво водит его за руку до самых дверей, каждый раз объясняя, что уж завтра он точно пойдет сам. Соглашается, но назавтра снова плачет, и мама снова ведет.
Глаза у парня замечательные: большие, умные-умные и не по-детски печальные. Мама говорит-говорит-говорит, а он молчит, вежливо улыбается, смотрит вбок или вниз. Он на все согласен: он не хочет расстраивать маму.
Что-то здесь не так. И точно.

…Как-то учительница узнала, что в классе мальчик Н. назвал девочку М. гнилой гнидой! Почему и как – неизвестно. Откуда появилась сама эта недетская естественно-научная формулировка, никто не интересовался – не до филологических изысков. Зафиксирован сам факт страшного публичного оскорбления (и факт донесения того факта до учительницы).
Что делает учительница? Она выстраивает класс в шеренгу и приказывает каждому по очереди громко назвать мальчика Н. гнилой гнидой! Напоминаю, это Москва и 2004 год.
Так вот. Наш задумчивый второклассник с умными глазами отказался. Один из всех. Вслух в шеренге сказал, что не может (не хочет, не должен?) называть своего однокашника гнилой гнидой. (Есть дети в русских селеньях! Слава Богу, не все потеряно – ура! Это я, автор, радуюсь за державу!)
Учительница же от такой не-
ожиданной «наглости» переключила весь свой могучий педагогический карательный потенциал на этого нежданного диссидента А. (Естественно, что силы не равны, что у них разные весовые категории. 30-летняя незамужняя дама-педагог – очередное «сердце, отданное детям» и хилый интеллигент восьми лет от роду.) Удар первый. Не слабый.

Что делает мама, узнав о событиях в классе? Выбирайте варианты:
Бежит к учительнице, размахивая руками?
Бежит к директору?
Бежит в роно или как его там теперь называют?
Или звонит первым, вторым, третьим, негодуя, крича, что демократия на дворе, что права человека даже во втором классе…
Нет и нет! Мама, нежная и улыбчивая, пеняет сыну: не мог промолчать, не мог сказать, как все? Удар второй. Почти нокаут.

Результат: плачет юный борец за права человека во втором классе. И нет сил идти в школу на встречу с учителем-прокуратором. Но мама уговаривает, жалеет и водит в школу каждый день за руку нежно, но твердо.

Что делает психолог, которому привели загнанного А.? Она даже не стала применять свой могучий психологический арсенал. Она, как нормальный человек, просто выслушала эту историю, ужаснулась и пожала маленькому парню руку: «Я горжусь тобой, А.! Спасибо! Ты поступил правильно!» И все!
Надо было видеть эту разницу во взгляде второклассника – до и после простого человечьего слова.

А что стало с тем Н., которого публично пропустили сквозь строй?
А что стало с той М., которую назвали гнилой гнидой?
А с учительницей, которая сеет хорошее, доброе, вечное? И по-своему любит детей? Но делит на «солнышек» и «червячков» по результатам. О Господи!

Сижу, лью слезы. Как страшно жить! Кто поможет нам? Кто полюбит всех?..

Тут приходит мой младший, злой-презлой, и, поминая страшными словами преподавателя истории за субъективизм в рассмотрении исторического процесса, сообщает, что зачет из-за возникшей дискуссии не получил и к сессии не допущен.
Слезы мои высохли сразу и простым человечьим языком я объяснила ему, что все его ругательные слова относятся не к историку, а к нему самому, что единственной его задачей на сегодня было сдать этот несчастный зачет и получить допуск к сессии, что если его так волнует исторический процесс, так учился бы на истфаке. Не высовывайся, целее будешь! И так далее.

А когда я услышала, что же я сказала сыну, стало страшно.
Каждый наш шаг – это наш выбор: кто мы? с кем мы? кому служим? живем или приспосабливаемся? А наши мысли, слова, дела – все это сила, которую мы можем обратить в добро или зло.