КНИГА ИМЕН
ИМЕНА ЭТОЙ СТРАНИЦЫ: Генри Райдер
ХАГГАРД (1856–1925)
Кислородный удар Хаггарда
Об одном из отцов-основателей
странного литературного жанра, книги которого
собрали все приключения мира и положили их на
детскую книжную полку
В эссе о Данте начитанный Борхес
вспомнил, что сказал Стивенсон о писательстве в
целом. Писателям о писателях… Так вот, согласно
им одно из главных свойств настоящего литератора
– очарование.
По-французски – charm. По-русски – чары, не совсем –
шарм, но этимология налицо.
Писатель, о котором речь, чарует с ходу и
безусловно. Да так, будто выходишь из дома, а
вместо душного города – сразу, без поезда, на
Южный берег Крыма.
Не шарман, но возможен серьезный кислородный
удар.
Такой примерно: «Несколько лет назад я, издатель
этой удивительной, необыкновенной истории
приключений, редко выпадающих на долю простым
смертным, находился вместе со своим закадычным
другом в Кембриджском университете. Однажды я
увидел двух людей, которые прогуливались рука об
руку по улице, и был поражен их наружностью».
Макулатурный он
Вы совершенно правы: это XIX век, сейчас
так не рискнут даже в шутку, да и перевод, похоже,
старинный. Добавим: и автора не опознать.
Более того – проверено: не многие с ходу
реагируют даже на фамилию автора 70 книг,
озолотившего вместе с соотечественниками, особо
как раз со Стивенсоном, полку «Библиотеки
приключений».
И путают его по-разному:
– Это который дианетику проповедует?
– Нет, тот Хаббард.
– А, так это ветеринар?
– ???
– Ну, еще про животных писал. Больших и малых…
Интересно, что Райдер Хаггард, не имеющий
отношения к натуралисту-фермеру Дж. Хэрриоту,
тоже был фермером-новатором и писал
соответствующую публицистику. Еще интереснее:
как и сатанист Хаббард, Хаггард тоже изучал
всякую магию, но почти не проповедовал.
Вообще чего он только не делал и кем только не
был. Только парламентарием: баллотировался, но не
выбрали.
И кого!
Автора «Копей царя Соломона». Это, вкупе с
«Прекрасной Маргарет» и «Дочерью Монтесумы», –
пароль-логин, и тут-то все сразу радостно
улыбаются. Особенно те, кто выручил «Копи» и
«Дочь» в 1970-е за кровные 40 кг макулатуры,
снесенные в специальный пункт, после терпеливого
ожидания, когда же реинкарнированная макулатура
встанет на полку. В надежде, что кто-нибудь
когда-нибудь…
Хотя (опять же испытано) никто не может толком
воспроизвести забытое с отрочества содержание.
Да и экранизации про поиск сокровищ путают.
С сокровищ и стоит начать.
Поделим золото как братья
Пытливых отроков часто (особо сейчас)
занимает вопрос нерадивых жен: куда деньги
деваются? Не зарплата, а золотишко из «Библиотеки
приключений».
Далеко не все, как все тот же Стивенсон,
представляли читателю подробную расписку:
сквайру Трелони – столько-то, Джиму – столько,
озверевшему Бену Ганну и т.д. И на какую
благотворительность потрачено.
Это вообще грустный вопрос: что будет после
сказки? Как там дальше выйдет у Золушки, Василисы,
Ассоль с наследниками престола или хоть
состояния? Какова дальнейшая судьба гномов и
стольких же богатырей?
Вопрос, конечно, не к фольклору, а к литераторам, у
коих ответы не всегда оптимистические.
Подземные жители с премьером Курицей уходят
куда-то в отставку – мальчик Алеша разрушил
фармазонскую сказку. Другой мальчик – Кулибин
сломал заводную табакерку. Мальчики и девочки, с
крыльями и без, побросавшие плюшевых мишек и
приветливые джунгли одной группы крови,
повзрослели и начали писать фэнтези.
Хаггарда числят одним из отцов этого странного
жанра. Не за «Копи», а за другую, не совсем детскую
вещь, очаровавшую таких зрелых людей, как Карл
Юнг и Генри Миллер. О романе «Она» – особо, а в
завершение кощунственной (деньги!) реплики о
судьбе литературного злата вот что.
В пьесе «Сокровище» Дж. Б. Пристли начал там, где
обычно точка: золото раскопано. Может, не очень
увлекательно вышло, но посыл забавный.
Первый и простейший вопрос – как и кому ценности
сторожить (хотя необитаемый, ясно, остров)?
Второй, посложнее, – кому и как сторожить тех, кто
сторожит? Это задолго до мучительно-бесстыдного
– как делить? Один оплатил тур на остров, другие
рыли и т. д. Выявляются очень беспредельные
свойства человеческой натуры.
Кстати, друг СССР по части разоблачений их нравов
Пристли мог случайно ознакомиться с нашими
романами про переквалификацию в управдомы. В
«Сокровище» все прибирает британская корона.
Хэппи, так сказать, энд.
Очень трезвый практик и одновременно очень
мистик Хаггард портить песню не посмел и не стал
бы, даже доживи до зрелого капитализма. Дожил.
Умер в 1925-м, предпоследним из неоромантиков.
Антишерше ля фам
Приставки пред-, нео-, даже мутант
постпост- (без шуток, есть такой) вызывают
странное чувство. Как ни называть Хаггарда –
неоромантиком, предсимволистом, прафэнтезистом
или еще как поуродливей, – талант определения не
отменят и не объяснят. Особо если учесть, что
такой долгожитель, как «Копи», был создан за
шесть недель непрофессионалом, колониальным
чиновником, и на спор. В пику, между прочим, тому
же «Острову сокровищ».
С лучшим детищем Стивенсона лучшую книгу
Хаггарда роднит еще одно. То, что не замечают в
детстве и забывают, заткнув приключения в третий
ряд шкафа. В «Острове» и «Копях» в принципе нет
любовной линии. Там всего по одной сюжетной
женщине, да и то – мама Джима и колдунья Гогула.
Если пробежаться взглядом по главным корешкам
БП, то картина предстанет вообще жуткая – для
нынешних феминисток и тогдашних эмансипе. В
«Таинственном острове» – ни одной героини. И в
«Острове доктора Моро» (не считать же
женщину-лису), и в «Затерянном мире» (есть
третьего плана) и, наконец, на
наиглавнейше-затерянном Острове – Дефо. Не
говоря уж об отдаленных странах Свифта: там те
еще дамы…
Не стоит упрекать неоромантиков в повальном
женоненавистничестве. Вот тут-то, пожалуй, термин
уместен. Чистые (по времени) романтики из БП –
Купер, Скотт, Дюма – еще верили в кодекс чести, да
и в БП не собирались. Современники Хаггарда:
Коллинз, Эмар, Рид, как и спохватившийся Верн,
знали много грустного про XIX век. Как и то, на
какой полке уже находятся. Но попробуйте
вспомнить отличительные черты, кроме расцветки
волос и нюансов темперамента, хоть одной их
героини (имена, может, и всплывут). Характер – у
одной Шарлотты Баксон, но она же графиня де Ла Фер
и леди Винтер.
Дело в том, что это Большое Мужское Приключение.
Оно может и должно совершаться ради прекрасных
дам: мисс Тэтчер выведет из пещеры м-р Сойер;
сестрам-сиротам вернет наследство м-р Финн; толпу
вдов и сирот спасут от дядюшек, собак и мужей
джентльмены с Бейкер-стрит (но жениться м-ру
Холмсу никак нельзя, как и месье Дюпену, месье
Пуаро и пр.). Остальных дам выцарапают из когтей
индейцев, кукуанов, гугенотов; к их ногам
насыплют подвески и мешки золота. Но все это –
шахматные ходы увлекательных партий, куда
женщины приглашаются как жертвы. Вспомните, с
какой юридической обстоятельностью пять месье
казнят самую живую – Миледи…
Чудовищный же просчет Хаггарда с женскими
образами в «Копях» объясняется
романтически-заурядно.
Разбитое сердце колониалиста
Эта рана не заживала с юности, когда
строгий отец запретил Генри Райдеру жениться на
любимой девушке. Он не дал ему и хорошего
образования: ничего путного, на взгляд родителя,
из восьмого по счету (всего десять) ребенка не
должно было выйти. Разумеется, из восьмого-то
сказочно и вышло. Совсем по доктору Фрейду.
Дальше венская аналитика ни к чему: Хаггард
впоследствии женился, но единственной любовью
осталась та, юношеская. Отсюда – 30 томов дамских
романов.
К счастью, был он всесторонним человеком, и
«Копи» с продолжением родились из другой любви
навеки – к Африке. Отправка в страшный
Трансвааль, к злым бурам и добрым зулусам,
потеснила душевную боль и сделала Хаггарда
полноценным империалистом. «Здесь идет победный
белый человек», – манифестировал соратник
Киплинг. Не ку-клукс-клан, конечно, но сама
установка: эти цветные тоже иногда люди.
Претензии надо предъявлять к викторианскому
сознанию, а не к его питомцам. Предвидя ваши
возражения, спасая Альбиона честь – все империи
в разной мере грешны. Задолго до тотальной
корректности Хаггард сделал мудрые выводы:
первым заставил приглядеться к интересным
смуглым континентам и их истории, причем не
только виртуально, но и реально путешествовал на
родину дочерей Монтесумы и Анахуаке.
Перечень, где он первый, занял бы еще пол-
статьи (с учетом политики). Если о совсем главном,
то именно Хаггард придумал перманентный сериал.
Супермен Алан Квотермейн, стартовав в «Копях»,
умирал и оживал еще в шестнадцати его романах и
сборниках. Рекорд не побит по сей день, если
только Гарри Поттера не убьют до 27 лет.
Хаггард освоил и жанр пеплума: боевик по древнему
(«околоантичному») сюжету. Не первая и не
последняя, но задорная «Клеопатра», «Царица
Савская» (Голливуд снова спохватился с пеплумом),
– и там же тогда же проложена тропа Манну для
«Иосифа и его братьев». В «Скитальце» («Мечта
мира») Хаггард скрестил (фермер!) египетские и
греческие мифы с Библией: тот самый Одиссей видит
Исход народа Моисеева на фоне беспредела пирамид
(киношники почему-то еще не спохватились).
Незадолго до этого, мимоходом, английский
политик и фермер открыл еще один жанр, написав
шедевр «Она».
Квота квотермейна
Изучив студенческую работу автора этих
строк о чертах неоромантизма в прозе 1980-х,
преподаватель спросил:
– А Хаггарда почему забыли?
– Какого Хаггарда? – честно удивился я.
– Здрасьте, – удивились мне в ответ. –
«Прекрасная Маргарет», «Копи»…
Я взгрустнул:
– Из «Библиотеки приключений» зачитали. Так и не
добрался.
– Доберитесь, – посоветовал умный учитель. –
Хотя не программа, конечно…
В 20 лет, каюсь, не смог. Душили несовместность
программы и юности. Да и вырос…
Лет десять спустя осилил кое-что из Дюма (этот
пугал объемом и скучными кинодраками). Убедил его
«Кулинарный словарь», про романтику же
подумалось: «Если и Хаггард таков…» Словом,
добрался 20 лет спустя.
Если в два слова: дикий пляж… Беззаветно нырнуть
можно, только забыв, сколько лет вы не были на
море и сколько вообще стукнуло. И умеете ли вы
плавать в таком: «Мой сын! Когда ты прочтешь это
письмо, достигнув возмужалости, я уже давно буду
забыт всеми в своей могиле»…
Эффект, который, скаламбурив, можно назвать
«квотой Квотермейна».
Достигнув возмужалости, что-то из юности
перечитывать или стыдливо читать по первопутку
не стоит. По несчастью или к счастью, нужна очень
специфическая оптика, не розовые очки, но что-то с
цветом и резкостью.
Ею еще в первой половине XX века обладали К.Юнг и
Г.Миллер, пришедшие в восторг (вместе с Р.
Киплингом, Гр. Грином, Т.Рузвельтом, У.Черчиллем и
пр.) от романа Хаггарда «Она».
Ученик Фрейда Юнг увидел в главной героине этой
«прафэнтези» – Аэше, властительнице
таинственной страны Кер, бессмертной белой
богине, реинкарнации Иштар, Аштар и т.д. –
наглядную иллюстрацию к своему архетипу Анимы.
Это, с одной стороны, двоящийся – единственно
желанный и бесповоротно губительный – женский
образ, с которым мужчина всю жизнь
идентифицирует своих избранниц. На взгляд Юнга,
Аэша – воплощение несостоявшейся трагической
любви Хаггарда к Лили Джексон (в замужестве –
Арчер). С другой стороны, Анима – это еще и
женственная сила в самом мужчине, сила, которую
он должен преодолеть. Сила колдовская, таящая за
прекрасной оболочкой зло, что и выявляет
кульминация романа, когда второй раз проходящая
через Пламя Жизни Аэша обращается в уродливое
ничто.
Хаггард был викторианцем, а потому для него культ
плотской красоты был греховен априори. Не то у
эмансипированного Миллера: автор «Тропика Рака»
вычитал в романе «Она» совсем другое – гимн этой
самой плоти. Уравновесить эту дуалистическую
проблематику, круто замешенную на синтезе
религий и мифов, суждено было намного позже
авторам книг фэнтези. Вот и хаггардовский
скиталец Одиссей любит вовсе не земную
страдалицу Пенелопу. Его идеал – Прекрасная
Елена, которая в свою очередь – реинкарнация
египетской богини Хатор…
Мистический Хаггард отдал дань грядущей
диагностике кармы, как Хаггард практический –
маркетингу наступающего века. Попробовал
состричь купоны: продолжил про Аэшу. Не удалось.
Да и 16 серий про Квотермейна – далеко от «Копей».
…Но когда на диком пляже настигнут нежданные
мысли, что все, оказывается, не совсем так, как
учил житейский опыт, а куда сложнее и вместе
проще, как уже было в детстве, – стоит
попробовать вернуться.
Удастся ли – вот вопрос.
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|