ПОСЛЕДНИЙ ЗВОНОК 
 

Конец учебного года. Очень хочется лета – настоящего, жаркого, яркого. Однако впереди еще один месяц работы. Переводные и выпускные экзамены, ремонт школы, летний лагерь. Дел много, переживаний еще больше. Но что-то уже закончилось. Что-то очень важное, требующее осмысления, анализа.
В конце учебного года мне всегда хотелось поговорить с коллегами о школе, учениках, планах на следующий год. Но чаще всего слышалось в ответ: “Подожди, дай отдышаться! Все обдумаем в начале следующего учебного года!”
Почему? Тогда дел будет еще больше, снова не найдется минуты, чтобы подумать о своей работе. Нужно просто подумать, не расставляя отметки, не торопясь на следующий урок.
Тем более что отметки нашим будущим выпускникам расставлены и утверждены на педагогических советах по допуску к экзаменам. Все ли мы сделали правильно? Что еще можем исправить? Как изменим свою работу, чтобы избежать повторения ошибок? Да и в чем они, наши главные ошибки?

Тень от честно заслуженной тройки

Лет пятнадцать назад я потерпела самое крупное педагогическое фиаско. Всякий раз, когда эта история всплывает в памяти, я краснею. Перед собой стыдно…
…Костика перевели в мой шебутной, безалаберный 8 «В» из элитного 8 «А». Зачем? Меня не спрашивали. Костик был сыном завуча, и обсуждать ее решение я не собиралась. Но сразу почувствовала необъяснимое раздражение к нему: отутюженный костюмчик, ровный пробор в густых волосах, красивое неподвижное лицо. Мои дети, простецы и балагуры, тоже невзлюбили его.
Учился он не ахти как, способности были самые посредственные. И он никогда не стремился улучшить результат, как-то «подработать» ради оценки. Столь же безразличен он был к нашим шумным внеклассным мероприятиям. Но всегда предельно пунктуален и безукоризненно вежлив. Домашняя работа у него всегда была, он ни разу не забыл дома дневник или учебник. Эти качества среди учеников моего класса добродетелями не считались, поэтому Костику было трудно. Но он никогда не жаловался. Тем более матери. Я это быстро поняла, потому что того, чего я ждала с того момента, когда увидела его фамилию в списке класса, – проработок в кабинете завуча, преследований за каждый промах – не было ни разу. И я в благодарность никогда не докучала ей претензиями к сыну. Ставила честно заслуженные тройки и редкие четверки.
Каждый учитель знает, какая это мука – учить детей своих коллег. «Ты почему ему поставила тройку, мы вчера весь вечер вместе писали?» – «Ну вот поэтому и тройка». – «Да ты понимаешь, что этим ты меня унижаешь!»… И это еще хорошо, когда ругаются лично с тобой, а не обижаются молча и не разносят за спиной всякие нелепицы о твоих уроках и заданиях: «Говорят, ты учудила что-то про Бабу Ягу, мол, она пограничница!» А бывает наоборот: мама-учительница, увидев в журнале не понравившуюся ей оценку, грозит прямо при тебе жестоко наказать ребенка, и тут уже совсем теряешься. «За что тройка?»… «Почему не пятерка?»… «Да ты знаешь, как она загружена?» … «Нам медаль нужна!»
На этом фоне поведение моего завуча было исключительным. И к девятому классу мы почти забыли, что Костик – сын завуча. Мы привыкли к его ровному пробору и стабильным тройкам. Но я все чаще ловила на себе его заинтересованный взгляд, особенно на уроках литературы. Я заметила, что он всегда пишет сочинения сам, хотя многие уже начали пользоваться готовыми текстами. Пару раз я даже поставила Костикины самостоятельные работы в пример. «И что вы ему поставили?» – спрашивали меня дети. «Ну что, тройку поставила, ведь очень много ошибок, да и текст негладкий». Поняв, что сама себе противоречу, я в следующий раз ставила ему четверку, но как-то искусственно, ненатурально.
Не принимала я Костика, и все тут. И хоть бы раз мне пришла в голову мысль поговорить о нем с матерью. Ведь получалось, что Костик – единственный ученик, о котором я ни разу не разговаривала с родителями! И поэтому я совсем не чувствую его! Ведем себя так, как будто нам обеим нет до Костика дела. А коллеги ревностно наблюдают: не пофартило ли мне с расписанием, не выделен ли мне свободный день да не перехваливают ли меня на педсоветах? Нет, ничего такого не было.
Дело шло к выпускным экзаменам. Итоговые тройки по моим предметам Костику я выставила без колебаний. Но вечером, когда я случайно встретила его с матерью на улице, что-то кольнуло мне сердце. Мы раскланялись, и я обратила внимание на то, как они похожи и как дружны. …Сочинение Костик написал хорошо: комиссия единодушно оценила его четверкой. А на устный экзамен по литературе к нам пришел инспектор. От Костика я, естественно, ничего не ожидала, но та встреча тронула меня, и мне захотелось что-то сделать для них с матерью, например, принять у него экзамен за партой, наедине. Но нет, Костик хотел отвечать у доски, перед комиссией. Говорил он смело, читал наизусть стихи, которых нет в школьной программе, спокойно отвечал на нелепые вопросы инспектора. Улыбался. Смотрел на меня счастливыми глазами. А я… Я чувствовала себя ужасно. Я встала и со слезами на глазах вышла.
И потом, спустя годы, когда я совсем ушла из этой школы и мы встретились в троллейбусе с завучем, она сказала, как будто подлила масла в огонь: «Когда Костик узнал, что вы уволились, он очень расстроился: был, говорит, у вас один нормальный учитель, да и тот ушел. Как он вас ценил!»
А я? Я-то ведь оказалась не на высоте!

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"