ШКОЛА ДЛЯ УЧИТЕЛЯ N37 
 

Колонка редактора

У телевизионщиков есть профессиональное выражение “глаз замылился”: человек смотрит, но не видит. Не замечает существенных деталей в привычной картинке.
Учителя же работают со словом, которое тоже может износиться до полной потери смысла. “Домашнее задание все записали?”, “Чтобы я от тебя больше этого не слышала!”, “Последний раз предупреждаю…” Мы совершаем ритуальные действия, не имеющие уже никакой связи с реальной жизнью, скользим по пути, накатанному многими поколениями. И от этого “поймать себя” становится особенно трудно.
“Сколько раз я должна повторять?..” Стоп. Действительно, сколько можно? Если после стольких повторов одного и того же нужный эффект не достигнут, может, пора уже прекратить? И попробовать как-то иначе. Или вообще отказаться от требования, которое все равно никто не выполняет.
Конечно, это очень трудно: каждый раз отдавать себе отчет, зачем я это хочу сказать и какой реакции ожидаю. Но особенно полезно об этом подумать, когда ругаешь кого-нибудь.
Бессмертная учительская фраза “работа сделана безобразно” – она произносится для чего? Одно дело, когда я даю выход усталости и раздражению, пусть даже оправданному. Но положа руку на сердце, вы бы что сделали, услышав такое в свой адрес?
Я только с годами поняла, что этой фразой закрываю возможность исправить положение. Такие вещи особенно хорошо усваиваешь на собственной шкуре.
“Я твоего оболтуса до экзамена не допускаю, одни двойки”, – услышала я однажды от коллеги, с которым работала в одной школе. Впервые оказавшись в роли “распекаемой” мамы, слегка оторопела и предложила поискать выход. Тем более что до экзамена оставался почти месяц и всю эту занудную геометрию можно было выучить на безупречную сияющую пятерку (в конце концов так и случилось). “Все равно ведь допустишь, покуражишься и допустишь”, – думала я про себя. Но было противно. А еще, пока слушала: “Да он все равно ничего не знает, все равно ничего не выучит…”, очень хотелось дать этому математику по башке. Но это было, во-первых, неконструктивно, а во-вторых, не вписывалось в традиционную жанровую сцену: вызванная в школу мать покаянно и безропотно слушает строгого, но справедливого учителя. И мы чинно доиграли до конца.
После этого я дала себе слово вспоминать себя в этой роли каждый раз, когда буду разговаривать с родителями из своего класса. И стала собирать коллекцию “педагогического” общения.
Класс пришел в бассейн. Ребятам не терпится проскочить в раздевалку, чтобы скорее поплавать. Но сначала положено помыться в душе. Тренер (а может, врач): “У всех есть мыло и мочалка?” В ответ – преувеличенно бодрый и жизнеутверждающий ропот в рядах: мол, конечно, а как же!
Следующая фраза привела меня в восхищение: “Проверять надо?” Какой, интересно, реплики ждут от тех, у кого мочалки нет? Или, если у меня есть, а у соседа ее точно нет, я что должна сказать?
Со стороны, известно, критиковать легко. И я быстренько прикинула “убытки” от этого краткого разговора. Мыться, разумеется, никто не станет: ведь наличие виртуальных мочалок подтверждено, значит, в душевой проверки не будет. Кроме того, и это самое неприятное, дети неуклонно привыкают к тому, что наши слова ничего не значат. У них “замыливается” не глаз, а ухо. И даже когда им встречается человек, осмысленно относящийся ко всему, что говорит, ему очень долго приходится пробиваться сквозь этот стереотип восприятия слов как звукового фона.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"