КУЛЬТУРНАЯ ГАЗЕТА
ПРАВО НА РОЛЬ
Тайна цветущего багульника
СЦЕНА ИЗ ДРАМЫ “ВЕЧЕР”.
ГАСТРИТ – С.ЮПИН, АННА – Т.БЕРЕЗИНА, МУЛЬТИК –
В.ПРОХОРОВ
На первом фестивале “Байкальские
встречи у Александра Вампилова”, состоявшемся
много лет назад в Иркутске, мне довелось увидеть
спектакль Читинского областного театра драмы
“Вечер” А.Дударева. Перед нами раскрывался
очень простой, абсолютно достоверный мир
деревни, в которой доживают свой век заброшенные
старики со странными кличками: Мультик, Гастрит.
Память о далекой войне, чем дольше живут они на
свете, проявляется острее, больнее. Оживающие
эпизоды воспоминаний (в них играли молодые
артисты) чередовались с повседневностью
стариков, а в финале персонажи соединялись –
молодые и старики, обнявшись, приникали друг к
другу, и зрители, словно единым порывом
поднявшиеся со своих мест, им аплодировали.
Не могу забыть впечатления от этого спектакля и
следующее за ним: придя на обсуждение, увидела
перед собой не пожилых, а молодых, едва
перешагнувших сорокалетний порог артистов. В это
трудно было поверить! Тем более что грима на
лицах было минимальное количество. Но пластика,
но голоса, но тот, как казалось, живой
человеческий опыт, что просвечивал в этих
образах… Особенно – Мультика, светлого, чистого
душой деревенского дедка, в нем и возраст, и образ
жизни так и не смогли уничтожить романтического
восприятия мира.
Мультика играл Вениамин Прохоров, его я видела
потом во многих и самых разных ролях: от румяного
и веселого Деда Мороза в сказке “Забайкальская
елка-3” до изысканного князя Трубецкого (“Да
будет честь на пьедестале!”), проживающего свою
жизнь с начала декабрьских событий 1825 года до
середины 50-х, когда он, постаревший, но оставшийся
верным своим идеалам, возвращается в Петербург и
приходит на Сенатскую площадь.
Говорить с Прохоровым можно только о театре –
кажется, в нем единственный смысл жизни человека,
который твердо уверен, что служит лучшему театру
России, а потому надо постоянно соответствовать
этой высокой чести, играя много, по-разному. Для
артиста не существует понятий своей или чужой
роли, он будет пробовать, искать и непременно
добьется эффекта не просто запоминающегося, а
навсегда берущего тебя в плен. Не могу забыть
детский спектакль “Аистенок и Чучело”, в
котором артист, играющий Чучело, фактически весь
спектакль остается неподвижным, “висящим на
палке” с раскинутыми руками. Он “играет”
блеском широко распахнутых, светящихся
наивностью и чистотой глаз, интонациями – и
детская аудитория не может не оценить ту
подкупающую искренность, с которой Чучело
говорит о дружбе, о необходимой всем нам доброте.
А вот совсем иной герой, Рыбник, друг Клааса,
радостно, словно дитя, хохучущий, когда
проигрывает в карты, счастливый рождением
маленького Тиля. С той же детской радостью и
открытостью он предаст и Катарину, и своего
закадычного друга Клааса, с той же улыбкой
донесет на Тиля и будет охотиться за “душой
Фландрии”, постепенно, на наших глазах,
ожесточаясь. Изменится все: интонации, пластика,
повадка.
Когда я вспоминаю о Вениамине Прохорове,
почему-то перед глазами возникают зимние сопки,
густо заросшие багульником. Не знающий не узнает
никогда, как эти голые, жалкие веточки с едва
заметными почками внезапно начинают бурно
цвести нежными оттенками фиолетово-сиреневых
цветов и покрываются свежей зеленью листьев.
Говорят, мало знать, надо чувствовать, какие
именно из сорванных веток непременно зацветут.
Прохоров это знает – подаренные им ветки
багульника расцветают пышно, нежно, и долго-долго
не вянут на них крупные цветы. Такие же яркие и
светлые, как талант этого замечательного
артиста, работающего в Читинском областном
театре драмы с нескудеющими надеждой, верой,
любовью.
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|