ОРИЕНТИРЫ 

«Складывается впечатление, что люди, диктующие федеральную политику, напрочь забыли о том, что такое общее образование»

– Как, на ваш взгляд, изменилось положение дел в образовании за несколько прошедших лет?
– Вопрос в том, в чем именно мы хотим увидеть изменения. Если нам нужно, чтобы дети получили образование в нормальных условиях, пока никаких подвижек даже не намечалось. Нельзя ходить в шляпе, но без штанов и объявлять это символом модернизации.
Зарплата работающих в системе образования принципиально не изменилась. Учительская профессия выглядит бесперспективной, поскольку зарплата не обеспечивает даже прожиточного минимума.
По-прежнему существуют трудности с обеспечением школ теплом, с ремонтом ветхих, аварийных зданий.
Ухудшается обеспеченность общего образования квалифицированными педагогами. И почти не меняется методическая основа их обучения. Как и раньше, все направлено на подготовку специалистов-предметников, а не педагогов.
Складывается впечатление, что люди, диктующие федеральную политику, напрочь забыли о том, что такое общее образование, чем оно живет – а все их инициативы направлены на решение проблем высшей школы.
Конечно, и на этом фоне происходят заметные вещи. Та же компьютеризация. Дело серьезное: за государственный счет поставили компьютеры в большинство школ. Вокруг этого процесса было много курьезов, порой явно бессмысленно расходовались средства – но вроде бы дело сделано.

– Это можно назвать отрадным явлением?
– И да и нет. Объективно некоторые вещи не могут сами собой перерасти в качественные сдвиги. Безнадежен сам акцент на внешней атрибутике, а не на сущности происходящих в школе процессов. Ведь задача общего образования не в том, чтобы напичкать человека какими-то сведениями с помощью современных технических средств. Смысл общего образования на все времена один: это возможность растущему человеку составить представление о мире и о своих перспективах в этом мире. Чтобы на основе множества явлений, которые человек изучает в школе, у него появились собственные взгляды, он был подготовлен к восприятию некоторых значимых ценностей, и на этой основе могла строиться его дальнейшая жизнь.
Увы, пока мы видим, что большинство широкомасштабных экспериментов словно отражает бессознательные попытки разрушить общее образование, упразднить его систему измерений, превратить в некий придаток к высшей школе.
– Неужели настолько зловеще выглядит переход на единый экзамен или на профильное обучение?
– Мы не против тестирования как одной из форм оценки. Выбор и углубленное изучение тех или иных предметов по желанию ребят – тоже нормальная вещь. Опасны не единый экзамен и не профильное обучение, а то, что школьная жизнь будет ориентирована на те чисто механические параметры, которые ими задаются.
Настораживает общая направленность: в качестве рычагов перемен в школьной жизни предлагаются методы не педагогические, а технологические, методы простой фиксации второстепенных фактов – но только не фактов отношений между людьми.
Такая установка будет разрушительно действовать на ценности общего образования, если под ними понимать знакомство нового поколения с опытом поколений предыдущих. По большому счету такое знакомство осуществляется только через общение. И только в процессе общения могут быть подведены его результаты.
И если речь идет о таком результате школьного образования, как становление человека, способного к самообразованию, к самооценке, то странно оценивать людей только по их ответам на тесты.

– И что же, Свердловская область последовательно уклоняется от всех федеральных экспериментов?
– Нет, мы не пытаемся отгородиться. Понимаем, что должны быть готовы к их последствиям. Мы просто не рвемся в первые ряды энтузиастов, рапортующих об успешном воплощении. Но все предлагаемые широкомасштабные эксперименты мы внимательно анализируем и пробуем проводить их именно как эксперименты. Мы провели уже два репетиционных тестирования: по русскому языку и алгебре. Участвовали все девятые и одиннадцатые классы всех школ области. Теперь у нас есть точные итоговые показатели. Это нормальные результаты. Обычно сходящиеся, реже – не совпадающие с теми, что были бы получены без тестирования.
Но, на наш взгляд, нервных потерь, напряжения при этом было гораздо больше, чем при обычной процедуре экзаменов. Мы убедились и в том, что это исключительно дорогое удовольствие, требующее капитальных вложений. Тестирование по одиннадцатым классам обошлось примерно в 5 миллионов. Если перевести это на масштаб страны и на пять экзаменов – возникает вопрос: надо ли такие деньги тратить? Особенно если учесть, что уже сейчас мы выпускаем из одиннадцатых классов практически столько ребят, сколько в области мест для первокурсников. Время показывает, что многие вещи вокруг проблем поступления в вузы просто надуманны.
Другая ситуация: в десяти школах области идет работа в русле федерального широкомасштабного эксперимента по переходу на двенадцатилетнее обучение. Увы, год за годом все сложнее понять, в чем же эксперимент заключается. Мы добросовестно к нему отнеслись, доводим до школ все поступающие рекомендации, но смысл их все более размывается. Сами темы эксперимента то ли подменяются по ходу, то ли умалчиваются, превращаются непонятно во что. Подобное положение очень болезненно: я же должен конкретным людям, втянутым в эту ситуацию, отвечать на вопрос: «Что происходит?»
Мы опасаемся попасть в точно такую же ситуацию с федеральным стандартом образования. И не будем требовать от школ его исполнять, пока не убедимся, что стандарт действительно прошел процедуру утверждения, предписанную законом. Дело не в том, что я хочу продемонстрировать свое вольнодумие. Утверждение стандарта в Госдуме еще не состоялось. И я понимаю: при принятии документа могут возникнуть очень существенные поправки. Но никто потом не приедет из Москвы извиняться перед людьми. Скажут только: “Посуетились раньше времени…” Другое дело, что в следующем учебном году мы будем изучать этот стандарт, знакомить с ним школы, внимательно обсуждать в ходе педагогических советов.

– Но ведь региональное управление – часть государственной системы. Что же для вас служит основой корреляции с федеральной политикой?
– Прежде всего мы почтительно относимся к букве Закона «Об образовании». Это нормальный закон. Нам еще далеко до заметной реализации тех принципов образовательной политики, которые в нем заложены.
Главная задача нашего регионального министерства – сделать так, чтобы нормы закона перешли в практику жизни. Мы часто лишь говорим о гуманистическом характере образования, о том, что программы должны быть адаптированы к жизни детей, о том, что содержание образования реализуется в образовательных программах, которые образовательное учреждение разрабатывает, принимает и реализует самостоятельно. Но все это – прямые требования закона.
И если общая политика направлена не на формальные вещи, не на то, чтобы мерить человека, как болванку, штангенциркулем, то содержание образования в разных школах может и должно существенно отличаться.
Нам важно, чтобы педагоги относились к человеку не как к механизму, который должен что-то выучить, а потом красиво рассказать и на этой основе заслужить оценки. Если профессиональное мировоззрение педагогов ориентировано не на поиск ошибок, а на поиск достоинств в человеке, то по крайней мере фундамент для нормальных отношений в школах существует. Нам кажется, что такое восприятие своей профессии у педагогов Свердловской области существует. Я берусь об этом судить по множеству встреч с учителями. Сейчас весь месяц у нас идет очередное годичное совещание. Эту форму мы уже 13 лет эксплуатируем в поездках по городам области. В этом году обсуждаем на встречах проблему «язык и общение»: ориентируем педагогов, что главное в школе – это общение на нормальном языке.

– А если говорить не о содержательных, а о материальных вещах: каковы сегодня возможности региональных властей? Уральские педагоги с благодарностью вспоминают, как, например, в середине девяностых несколько лет под видом эксперимента вашему министерству удавалось поднимать зарплату педагогов почти в два раза…
– Это было связано с квалификационными категориями. При высшей – выплачивалась зарплата с коэффициентом 2, при первой – 1,8, при второй – 1,5, при третьей – 1,1. К сожалению, такое положение дел долго не продержалось. Хотя регион сам принимает бюджет, но многие рамки задают федеральные нормативы. В какой-то момент мы вынуждены были зафиксировать надбавки в абсолютной величине – и они, увы, быстро перешли в разряд морального поощрения.
Сейчас в правительстве Свердловской области мы обсуждаем возможность того, чтобы от фиксированной надбавки перейти обратно к пропорциональной.
Я надеюсь, что при формировании областного бюджета 2005 года мы это сделаем – тогда произойдет значительное увеличение зарплаты. Все-таки основная масса педагогов аттестована.
Кроме того, мы стараемся вводить повышение заработной платы раньше, чем это предусмотрено федеральными документами. В прошлом году мы повысили ее на четыре месяца раньше – не с 1 октября, а с 1 июня.
Подобные вещи проводить очень сложно. Правительство области ежегодно недосчитывается в бюджете огромных сумм: в связи с изменениями налоговой политики мы недополучаем значительную часть тех денег, которые должны возвращаться из федерального центра.
Это особенно обидно, учитывая, что мы – промышленный регион, регион-донор, заработки на предприятиях у нас в области выше, чем в среднем по России. Очень хотелось бы результаты действительных успехов в экономике переводить в улучшение условий жизни населения.

– А в масштабах города: что можно считать примерами удачного или неудачного выстраивания городской политики отношений со школами?
– В крупнейших городах складывается стремление к открытию школ повышенного уровня, школ, готовящих в вуз. Это закономерно и в принципе неплохо. Но важно, чтобы эта тенденция не приобретала гипертрофированный характер, чтобы не страдало право граждан на получение общего образования.
Увлекшись элитарностью, особенно если она поощряется сверху, образовательные учреждения порой начинают не столько обучать, сколько отбирать детей. Школа уже не только при поступлении, но и в седьмом, восьмом классах делит детей на «своих» и «не своих», выбрасывает неуспешных, непрестижных, неприбыльных учеников. На наш взгляд, это означает, что школа выводит себя из педагогического сообщества, становится конъюнктурной структурой, которая по существу не дает образования, а лишь натаскивает удобных для себя учеников на будущие экзамены.
Конечно, многие обстоятельства жизни подталкивают школы к такой позиции. Если в профессиональном образовании еще возможны нормальные пути поступления внебюджетных средств, то в общем образовании основным их источником по умолчанию оказываются поборы с родителей.
В этом смысле от городского управления образования зависит многое. Когда дело в городе пускается на самотек, то скоро под сомнением окажется даже возможность свободного поступления в первый класс: каждое образовательное учреждение будет выставлять свои условия. Это один из самых ясных примеров, на которых видна существенная роль местной образовательной политики, обращенной к интересам граждан и к соблюдению закона.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"