ТЕОРЕМА СОЦИУМА 
 

Группы интересов в российском социокультурном пространстве

В демократическом обществе люди реализуют свои социальные, экономические, культурные интересы через представительство в политической системе страны. У нас это происходит несколько иначе: через систему «патрон-клиентских» отношений с властью

Один из специалистов, изучающий дифференциацию российского общества, К.Г.Холодковский, выделяет три основные субкультуры, которые сейчас формируются в России. Это квазитрадиционалистская субкультура, объединяющая активных и – в еще большей степени – пассивных противников модернизации. Это противостоящая ей субкультура, «индивидуалистическая по своей определяющей установке и мегаполисная по основному ареалу распространения». Формирование ее еще не завершено: только для ограниченного ареала ее можно признать доминирующей, и в ней есть несколько «ядер» – интеллигентская культура, связанная прежде всего с гуманитарной интеллигенцией, предпринимательская, молодежная. К противостоянию этих двух субкультур примешивается третья, которая отражает ценности деклассированных и люмпенизированных слоев, причем периферия двух других субкультур находится под ее агрессивным влиянием.
Представители всех трех «групп интересов» прежде всего хотели бы очень простых вещей: экономической и физической безопасности, определенного набора материальных благ. Ценности выживания поддерживают общественный запрос на обеспечение порядка руками сильной власти на стабильно высокой отметке. Сегодня сильная рука важнее, чем политическое лицо.
«Элитные» группы интересов работают на то, чтобы выполнялись общественные запросы; действуют они, используя механизмы так называемого «патронажно-клиентелярного» взаимодействия. Именно такие механизмы поддерживают власть на уровне регионов и крупных городов. Консолидированное и безальтернативное голосование здесь – важный результат сложившейся модели отношений населения и власти, предполагающей их полный консенсус. Роль связующих звеньев между принимающим решения сообществом и избирателями как раз и играют «группы интересов», взаимодействующие с властными структурами.
Например, вошедшая в московский политико-управленческий конгломерат часть творческой интеллигенции представляет собой формально не структурированную, но фактически очень сплоченную группу. Создание нового московского культурного ландшафта можно описывать и в терминах «церетализации». В состав включенной элиты входят известные мастера московского архитектурного стиля, избранные представители театральной элиты, шоу-бизнеса, музейного дела, творческих профессий, известных образовательных учреждений. Москва – столица, центр культурной жизни страны, поэтому все они легко узнаваемы. Грандиозные масскультурные мероприятия последних лет (празднование 850-летия города и пушкинского юбилея, проведение Всемирных юношеских игр и шумных политических тусовок) обслуживались в основном вхожими во власть интеллектуалами, способными подавать требуемый культурный продукт в национальной, державной, любой нужной на данный момент обертке.

Именно они получали львиную долю средств из городского бюджета на организующие городскую среду проекты. Это и архитектурно-скульптурный комплекс Манежной площади, который по опросу 1998 года, проведенному журналом «Архитектура и строительство», – бесспорный фаворит среди всех архитектурно-художественных объектов, возведенных в последнее время. Это и памятник Петру I того же автора – и столь же бесспорный аутсайдер среди тех же объектов.
Дискуссия вокруг московских культурных проектов, переброшенная со страниц специализированных изданий в СМИ, давно уже отражает не столько накал искусствоведческих споров, сколько противоборство враждующих элитных групп интересов. Противоречия между федеральными и московскими властями превратили культурную сферу в поле ожесточенного противостояния. Федеральное правительство не финансирует в столице фактически никаких крупномасштабных проектов.
Московское правительство – заказчик и спонсор «знаковых» культурных проектов, работающих на авторитет столичной власти. Не случаен и культивируемый здесь так называемый «московский стиль», сочетающий державно-националистические элементы, принципы освоения классического наследия и новейшие современные технологии. Аналогичная модель культурного строительства используется и местными элитами в крупных городах (Санкт-Петербург, Свердловск и т.д.) как одно из средств поддержания социального консенсуса и авторитета власти. На этом поле местные элиты активно теснят федеральную власть.
Гражданские движения культурных инициатив также часто замыкаются в рамках сотрудничества с местной властью. Успешно работающие в культурной и социальной сферах организации огосударствливаются: им придается муниципальный статус и тем самым открывается путь к денежным и иным ресурсным потокам.
На уровне большого мегаполиса уже сложились отношения политического торга власть-патрон и население-клиент, где связующим звеном выступают группы интересов. Работает ли такая система на демократизацию российского социокультурного пространства? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Корпоративные интересы навязывают определенные стереотипы стиля жизни. Интересы узких элитных групп превращают знаковые проекты культурного потребления в предметы политического торга. Способна ли уравновесить это деятельность многочисленных, но маломасштабных альтернативных инициатив, не связанных с политикой? Уравновешивается ли это последовательной государственной политикой в сфере культуры?
Здесь как в кривом зеркале отражается дисбаланс в сторону элитных групп интересов.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"