РОДИТЕЛЬСКАЯ ГАЗЕТА
РОДИТЕЛЬСКИЕ УРОКИ
Мы их не знаем
У детей – свой мир. И душа – иной,
отличной от взрослой конструкции. Они по-своему
знают, что важно, а что нет. Поэтому нужно быть
осторожными и неуверенными, чтобы понять их.
 Мальчик лет одиннадцати зашел в кабинет
отца и, оказавшись один в этом возбуждающем
воображение и любопытство пространстве, не
удержался от соблазна тщательно его обследовать.
В небольшой шкатулке он обнаружил связку винных
ягод в сахарной пудре. Попробовал и несколько
инжирин взял с собой. Зачем он это сделал, и сам
толком не знал. Наверное, съеденные и взятые с
собой винные ягоды были своеобразной
компенсацией за страх посещения этого святилища.
Весь день он ждал раскрытия своей тайны и
разговора с отцом. Вскоре его охватил ужас и стыд
оттого, что он украл. Он хотел сразу бежать к отцу
и во всем признаться. Но не сделал этого и все
время провел в переживаниях и раскаянии.
На следующий день, в воскресенье, все как бы
притупилось, стало забываться, но тут в его
комнату зашел отец. Он обнаружил несколько
винных ягод и спросил, откуда они. И мальчик сразу
начал... врать. Отец продолжал допрос. Мальчик
окончательно заврался, загнал себя в тупик и
после этого признался. И был наказан. Вечером по
инициативе отца они помирились.
“Я лег в постель с уверенностью, что он меня
целиком и полностью простил, – полнее, чем я
его”. Так заканчивается рассказ Гессе “Душа
ребенка”.
Душа ребенка… Это не просто потемки, а другая,
отличная от взрослой конструкция. Для них –
“устаревшая модель”: нужно хорошенько напрячь
свою память. чтобы вспомнить, как она была
устроена у тебя самого, если хочешь
действительно разобраться и понять ее. Мальчик
уже столько пережил, столько раз признавался и
раскаивался, что надеялся на снисхождение отца –
наказание без унижения. Но ведь взрослые боятся,
что подобная “мягкость” приведет к рецидиву, и
пытаются растолковать ребенку его
“преступление”. А он почему-то неадекватно
реагирует: врет, грубит, упрямится… В конце
концов вы прощаете его. А он вас? Он не может
простить вам несострадание к его беде,
невеликодушие к его слабости. Он не может
простить неуклюжесть вашего воспитания,
непонимание его детской души.
В другом подобного рода рассказе Чехова, “Дома”,
та же встреча двух миров – чистого детского и
путаного, лицемерного взрослого. Герой рассказа
узнает, что его семилетний сын курит. Начинается
педагогический разговор. Назидательный и
беспомощный со стороны отца, так как он, все
говоря правильно, тем не менее не понимает
ребенка и его мир, а тот, в свою очередь, логики
взрослых. Отец говорит: “Ты взял мой табак, тебе
не принадлежащий, разве ты смел брать чужое? Я же
не беру твоих лошадок или картинки… Может, и
хотел, но не беру, они твои, а не мои”. “Так ты,
пожалуйста, бери, папа, не стесняйся…” – без
всякого ехидства говорит сын. И чем дальше
разговор, тем больше отец, который еще и прокурор,
осознает: “У него свое течение мыслей!.. У него в
голове свой мирок, и он по-своему знает, что важно
и не важно”.
Это извечная ошибка: научившись превращать часть
своих чувств в мысли, взрослый, замечая
отсутствие этих мыслей у ребенка, полагает, что
им ничего и не пережито. Но нет, они не
бесчувственные, у них это только по-своему
происходит, по-другому; как сказал один молодой
человек, незаметно, потому что на жестком диске.
То есть глубоко. И фундаментально. И на эту
глубину мы чаще всего не в состоянии опуститься.
Душа ребенка – такие же сумерки, и никакой наш
опыт и проницательность их сразу не озарят. Так
что лучше быть осторожными и неуверенными.
Прав Корчак: “Мы их не знаем”.
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|