ИДЕИ И ПРИСТРАСТИЯ 
ИМЯ И СЛОВО 

Непрощание

Перед вами текст телеинтервью с Ларисой Шепитько и предисловие к нему – более, чем два десятилетия спустя – Элема Климова. Эти тексты никогда не публиковались. Делаем это с личного разрешения Элема Германовича Климова, данного газете “Первое сентября” в минувшем году.

Сколько времени прошло, а все равно она меня не отпускает, живет в памяти моей, в сердце моем живет. И я рад этому. Наверное, самый большой подарок в моей судьбе – Лариса Шепитько. Она для меня продолжает оставаться действительно живой, рядом где-то она присутствует...
Но сейчас мы возвращаемся в февраль 1978 года, в Западный Берлин, где встретились две давние подруги – Лариса и Фелиция фон Ностиц.
Фелиция взяла тогда интервью у Ларисы, но я его долго не видел, оно было показано только в Баварии. Когда началась перестройка, я решил достать эту запись…

Фелиция фон Ностиц. Часть публики и критики считали “Восхождение” чисто партизанским фильмом. По-моему, это больше, чем фильм о войне. Это внеисторическая картина.
Лариса Шепитько. Ну, это было бы слишком резко сказано: внеисторическая. Каждая картина есть выражение своего времени. И проблема героического на сегодняшний день, может быть, стоит не менее остро, чем во время войны. Потому что герои во время войны – явление частое. Но определить для себя понимание героического в мирное время очень важно. Потому что для нас совершенно небезразлично иной раз, что такое совершить поступок в мирное время.
Компромисс маленький, который приводит к маленькому конформизму, совершенно незаметно в мирное время может перерасти в конформизм большой, в измену идеалам, в измену своей структуры. Вот почему вопросы духовности являются главными на сегодняшний день. Если общество бездуховно – оно бесперспективно.
Ф.Н. Лариса, я обратила внимание, что ваши картины сняты и в пустыне, и в небе, и в условиях суровой зимы. Почему вы так любите эти экстремальные условия?
Л.Ш. Ну, это очень просто. В повседневности трудно выявить внутреннее состояние человека, его суть, для этого нужны экстремальные ситуации. А что это такое? Это какие-то очень острые, критические моменты в жизни человека, когда перед лицом своей собственной воли, совести он должен ответить и обнаружить какие-то для себя главные истины. И, естественно, в связи с этим возникают и такие условия…
Ф.Н. Вопрос о фильме “Крылья”. Я поняла финал так: героиня садится в самолет и взлетает – это что, символическое самоубийство? Она не вернулась?
Л.Ш. Она вернулась в небо. К себе. К своему таланту, к тому, ради чего она была рождена. Потому что это ее призвание от природы.
Ф.Н. Но она не могла жить на
земле?..
Л.Ш. Потому что она не могла жить не по призванию, не по таланту. Как всякая сильная личность, она это ощущает, – противоестественность такого существования. Драматизм в том, что обнаруживает это человек в критическое для себя время. Но в этом и ее счастье. Потому что есть миллионы людей, которые обнаруживают для себя очень важные, драматические истины – что они прожили не свою жизнь – слишком поздно. Или так и умирают, прожив не свою жизнь, в неведении, ради чего они родились...

Печатается в сокращении

КАДР ИЗ ФИЛЬМА “ПРОЩАНИЕ С МАТЕРОЙ

Из книги Элема Климова “Лариса”

“У меня была серьезная травма позвоночника, а я в то время ждала ребенка. И лежала в больнице и, как тогда представлялось, в лучшем случае могла выйти из больницы инвалидом. Но могла и погибнуть. Семь месяцев, что я пролежала в больнице, были для меня долгим путешествием в самое себя. Эти месяцы меня сформировали как человека, – сформировали во всех теперешних оценках, мнениях и интересах. Всем этим я обязана тому больничному заключению, куда не допускался тогда никто, в таком я была состоянии. Я была одна, и чувственно охватила понятие жизни во всем его объеме, потому что прекрасно понимала, что в каждый следующий день могу с жизнью расстаться. Я готовилась к этому. Готовила себя и как будто готовила ребенка, потому что могло и так случиться, что ребенок родится, а я погибну. Я обнаружила, что это путешествие в себя бесконечно интересно, что самый интересный собеседник для меня – это я сама. И можно всю жизнь прожить с этим собеседником и никогда не скучать. Судьба так распорядилась, создала вокруг меня такую обстановку, что выключила меня из “обращения”, из общественного мира. Я всегда была общительна, характер у меня контактный. Я была экстраверт, как нынче говорят. Все мои эмоции, все, что во мне происходило, всегда находило мгновенный выплеск наружу. Но физический недуг дал мне возможность обратить свой взгляд вовнутрь. Когда у меня случаются минуты особенно трудные и, так сказать, бесплодные, я опять в себя ныряю. Инерция толкает меня наружу, а я себя не пускаю, потому что опора у меня там, внутри...”

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"