Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №10/2004

Четвертая тетрадь. Идеи. Судьбы. Времена

СЕМЕЙНЫЙ ИНТЕРЕС 
 

Нынешняя российская медицина опасна для жизни и здоровья граждан – считает председатель «Лиги защиты пациентов» Александр Викторович Саверский.
Причина беды вовсе не в нашей бедности, а в отсутствии контроля со стороны общества и в абсолютной безнаказанности работников здравоохранения.
Государственная система контроля эффективной быть не может, так как подчиняется Минздраву и сор из избы не выносит. Напротив, все ошибки и просчеты старается скрыть. Бесконтрольность порождает злоупотребления, а те в свою очередь становятся причиной серьезных осложнений у пациентов и даже их смерти. Ни милиция, ни прокуратура такими делами заниматься не хотят – уж слишком они запутанные и бесперспективные.
«Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан» – документ, который определяет отношения между врачом и пациентом, – были приняты еще в 1993 году. В «Основах...» прописан главный принцип российского здравоохранения: добровольное информированное согласие пациента с лечением. То есть ни один врач не вправе выписать лекарство, не объяснив, какое воздействие на больного оно оказывает. Вы слышали о чем-то подобном хоть в какой-нибудь поликлинике?
Еще в «Основах...» сказано, что любой гражданин имеет право на три дня неоплачиваемого отпуска в год «по состоянию здоровья» без предъявления оправдательных документов. Вы об этом знаете?
И наконец, в «Основах...» записано, что в нашей стране существуют три системы здравоохранения: государственная, муниципальная и частная. Тем не менее проект закона «О частной системе здравоохранения в Российской Федерации» поступал в Государственную думу 11 раз. И каждый раз проваливался.
Что же получается? Состояние экономики не позволяет государству предоставить своим гражданам нормальные условия лечения. Оно обеспечивает только необходимый минимум помощи больным и пострадавшим. Хотите что-то получше – обращайтесь в частный сектор. Зря что ли чиновники создают в государственных больницах платные отделения, которые финансируются и из бюджета, и за счет пациентов?
– Россияне ежегодно платят врачам около 600 миллионов долларов, 525 миллионов из них – деньги, которые переходят из рук в руки, – утверждает Андрей Степанович Акопян, доктор медицинских наук, профессор, директор республиканского Центра репродукции человека.
В Уголовном кодексе это называется «хищением».
А от хищения до халатности путь недалек. Вот и приходится пациентам или их родственникам самим собирать доказательства для гражданских дел о возмещении вреда, причиненного действиями медработников.
Ксения ЗУЕВА

Сколько стоит ошибка врача?

Каждый из нас, кто окажется на больничной койке, может надеяться только на одно – на клятву Гиппократа.
Потому что других способов защиты прав пациента в России сегодня нет

Из-за халатности персонала Краснотурьинского роддома тринадцать младенцев были заражены тяжелой легочной инфекцией. Шестеро из них умерли, двое находятся в критическом состоянии. Чиновники органов здравоохранения и правопорядка заверяют: все виновные будут строго наказаны. Уголовное дело возбуждено, главврач отстранен от занимаемой должности, роддом закрыт. Инцидент исчерпан?

Фото ИТАР-ТАСС

Ситуацию в Свердловской области Минздрав пытается представить как ЧП. Но чрезвычайность ее лишь в одномоментном количестве жертв. Несмотря на скромную положительную тенденцию, уровень младенческой смертности в России в 3–4 раза выше, чем в развитых европейских странах. По показателю материнской смертности мы в 5 раз перегнали даже Узбекистан. В США во время и после родов женщины погибают в 6 раз, а в Финляндии в 27 раз реже. Россия – рекордсмен по количеству абортов и по числу смертей, связанных с прерыванием беременности. Этот страшный показатель у нас почти в 20 раз выше, чем в странах Европейского союза.
Все эти цифры не секретны. Они, с небольшими корректировками, уже много лет муссируются на всевозможных заседаниях, посвященных проблемам охраны здоровья материнства и детства. Причины беды тоже известны: социальное неблагополучие, ухудшение репродуктивного здоровья населения, плачевное состояние медицины. Она бедна. И бедна так давно, что простое увеличение финансирования ожидаемого эффекта не принесет.
Нищета людей в белых халатах парадоксальным образом стала их охранной грамотой. Общество прощает им всё: ошибки, равнодушие, пренебрежение к своим обязанностям, преступную халатность.
«Лига защиты пациентов» провела в Москве акцию по сбору подписей на имя президента с требованием повернуть систему здравоохранения лицом к пациенту. Акция получилась траурной. Началась она с тихого пикета у здания Генпрокуратуры. Родственники погибших молча сжимали в руках портреты своих близких, ушедших из жизни, по их мнению, от действий или бездействия врачей.
Постояв минут сорок и так и не дождавшись от прокуроров никакой реакции, скорбная процессия с плакатами с требованием возбудить уголовные дела и наказать медиков за ошибки, приведшие к смерти пациентов или тяжкому вреду, двинулась к Пушкинской площади. Митинг вышел таким же печальным, как и пикет. Прохожие, послушав пару минут выступавших, поежившись, бежали дальше. От рассказанных родственниками историй действительно мурашки по коже...
Два года назад Любовь Сергеевна и Яков Петрович Ершовы потеряли двадцатисемилетнюю дочь, собиравшуюся стать матерью.
На 39-й неделе ей начали искусственно стимулировать роды. Средством для лечения язвенной болезни, противопоказанным беременным. Впрочем, что в действительности явилось причиной смерти, ни родители, ни муж Светланы так и не узнали. Прокуратура отказала в возбуждении уголовного дела.
В договоре, заключенном с роддомом №17, последний обязывался провести роды «первой категории». Представляете, что происходит, если они второй категории или третьей? Или, не дай Бог, бесплатной, четвертой?!
Правда, когда дело дошло до прокуратуры, роддом от категорий тут же открестился. Мол, мы одинаково хорошо работаем со всеми роженицами, а деньги пошли на пеленки. В конце концов и вовсе заявили: подумаешь, 17 900 рублей! Разве это деньги! В Америке, знаете, сколько стоят роды?
Интересно, а наши акушеры знают, сколько там стоит врачу смерть пациента? Конечно, для роддома сумма в 17 900, может, и копейки, но для большинства наших сограждан это немалые деньги. Но больше всего в этой истории поражает цинизм персонала роддома. Ведь женщина умерла!
Мы вот все уповаем на платную медицину. Туда, что, придут другие врачи? С другой мерой таланта и ответственности? Нет, те же самые. Равнодушные, циничные, испорченные подарками, сильно смахивающими на взятки, и договорами, позволяющими положить в собственный кошелек тысчонку-другую неучтенных «копеек». Попробуйте вернуть деньги за некачественно оказанную услугу. Замучаетесь ходить по судам. Родители Светланы до сих пор ходят. Нет, не потому что скареды. Только представьте – получается, что они заплатили за смерть дочери. От этих мыслей с ума можно сойти. Правозащитники «Лиги» пытаются им помочь. Пока безрезультатно.
Не странно ли, что мы чуть ли не впереди планеты всей по материнской смертности и при этом где-то в хвосте по удовлетворенным искам к акушерам?
Практика показывает, что добиться возмещения вреда можно лишь от стоматологов или косметологов. Неужели врачи прочих специальностей никогда не ошибаются, а если и ошибаются, то исключительно по объективным причинам? Почему-то в это верится с трудом.
Выяснение отношений с нашими медучреждениями – задача бесперспективная. Во дни социальных потрясений, в праздники, выходные, а также в пересменку у нас нельзя не только рожать, но и болеть. Почувствовав, что, как говорится, «приперло», прячьтесь под одеяло, глотайте таблетки и периодически вызывайте «скорую». Соглашаться на госпитализацию во время перечисленных выше дней бессмысленно.
...Накануне Дня Конституции у учителя математики Александра Викторовича вдруг прямо на уроке пошла носом кровь. Остановить ее не удавалось, и коллеги вызвали «скорую». Врач, сделав укол, настаивал на госпитализации – артериальное давление перевалило за двести сорок, Александр Викторович отказывался. Будто чувствовал, что заболел в неурочный час. В конце концов его удалось убедить поехать в больницу. Предложенная «скорой» клиника оказалась почему-то аккурат на другом конце города. Скромная сумма в триста рублей чудесным образом помогла найти место поближе – в известной на всю страну больнице. На этом чудеса закончились. Нынче и в известных больницах потехе – время, болезни – час. А как раз наступило время предпраздничной потехи, потом – праздничной, потом – «выходной». Через три дня к Александру Викторовичу наконец подошел дежурный врач и сказал, что завтра, то бишь в понедельник, его обследуют, а уж потом назначат лечение. Поблагодарив персонал за внимание и оставив расписку об отсутствии претензий (иначе получить свою одежду невозможно), Александр Викторович ушел домой. Дома в аптечке и в воскресенье таблетки были.
...Придя из школы, Таня увидела, что болевшая уже несколько дней мама мечется в бреду. Девочка испугалась и позвонила сначала в «скорую», потом отцу. Врач и отец появились почти одновременно. Осмотрев женщину, врач поставил диагноз: воспаление легких. «Скорая» отвезла ее в больницу.
Сначала Таню с отцом пускать в палату не хотели, но под напором сдались. А маме стало совсем плохо. Ни мужа, ни дочь она уже не узнавала. Те к сестре – вызовите врача, сделайте хоть что-нибудь! В ответ: врачей не хватает, дежурит только она и без назначения не может никому дать даже аспирин. Наступит утро, придут врачи, тогда и получите все, что нужно. Муж бросился к телефону – вызывать «скорую». Но там, видимо, приняли его за сумасшедшего: кто ж вызывает «скорую» в больницу?! А под утро мама умерла...
Нечто похожее случилось и с Александром Валерьяновичем из Климовска. Его жена, стоявшая в скорбном пикете у Генпрокуратуры, писала жалобы в городскую, районную, областную прокуратуры. Ответ один: лечение велось правильно. «Да не было никакого лечения, – плакала женщина. – Выходной у них в больнице был».
Врачей очень часто упрекают не столько в отсутствии квалификации или ошибках, сколько именно в равнодушии. Медицина нас, пациентов, откровенно не любит. Мы врачей тоже не любим, но побаиваемся. Хорошо, если хирург просто забудет извлечь из раны металлический зажим и зашьет вас вместе с ним, как это случилось в Новосибирске. А если только разрежет, поскольку у вас есть нечто, нужное кому-то другому?
Дочь Ларисы Ивановны попала в аварию.
– Спасибо санитарке, пустила меня взглянуть на дочь, – рассказывает Лариса Ивановна. – Лежит такая бледненькая, у стеночки. Голова разбита. Я говорю: «Инночка, открой глазки». А она молчит, не шевелится... Тут доктор пришел: здесь находиться нельзя. Приходите к часу.
В час доктор вынес Ларисе Ивановне список необходимых дорогих и дефицитных лекарств. Она их достала и привезла в больницу. К дочери ее больше не допустили, отправили домой, заверив, что в случае ухудшения тут же позвонят. Звонка не было, и Лариса Ивановна на следующий день с утра поехала к дочери, но та, оказывается, уже умерла.
Может быть, и не стояла бы всецело доверявшая медицине Лариса Ивановна в пикете, если бы не два обстоятельства. Во время следствия по поводу ДТП она узнала, что у дочери были изъяты две почки с мочеточниками, печень и селезенка. Потом вспомнила, что когда прорвалась-таки утром страшного дня к телу дочери, оно было окаменевшим. Выходит, умерла она не в семь утра, а гораздо раньше? Неужели тогда, когда у ее изголовья, как заверяли Ларису Ивановну, совещался консилиум?
– Все вранье, – плачет несчастная мать. – Никто мою Инночку спасать не собирался. Кому-то понадобились ее почки. А ей было всего девятнадцать...
Возможно, матерью движет горе. Возможно, мозг Инны умер, и врачи не преступили закон ни на йоту. Но почему не позволили матери попрощаться со своим ребенком, когда у него еще билось сердце? Почему, если комиссия констатирует у кого-то из нас смерть мозга, любой здоровый орган могут изъять, не спросив разрешения ни у детей, ни у родителей.
По странному стечению обстоятельств буквально через несколько дней после акции у Генпрокуратуры разразился скандал в 20-й московской больнице. Предупрежденные врачом-реаниматологом, муровцы ворвались в операционную, когда трансплантологи из Московского координационного центра органного донорства (МКЦОД) уже занесли скальпель над Анатолием Ореховым, поступившим в реанимацию с диагнозом: кома 2-й степени.
Судя по тому, что подробный отчет об операции получил широкую огласку на страницах «Комсомольской правды», основной целью был милицейский пиар. Почти одновременно на канале «Россия» вышла авторская программа Аркадия Мамонтова, посвященная той же теме. И понеслось. Журналистов обвинили в погоне за дешевой сенсацией, косности, гонениях на трансплантологию и так далее.
От статьи в «Комсомолке» действительно отдает душком. Но в «желтеньком» репортаже был один момент, который все критики почему-то проигнорировали. У хирургов обнаружили чистые бланки с подписью судмедэксперта, в которые оставалось лишь вписать фамилию донора. Да, возможно, Анатолий Орехов был не жилец. Но почему вырезать у него почки собирались до, а не после констатации смерти мозга? Формальность? А если это коснется вас, меня, наших близких?
Говорят, теперь хирурги МКЦОД боятся изымать органы, не желая попадать под прицел прокуратуры. А чего им, собственно, бояться? Забор органов у доноров у нас разрешен. Запрещено преступать закон. Так ведь это всем запрещено. Не только сотрудникам центра органного донорства.
Ни один здравомыслящий человек не будет выступать против трансплантологии и гениальных хирургов, творящих чудеса. Но когда показывают бодрую шестидесятилетнюю старушку, которой пересадили почки двадцатилетней девушки, к слезам умиления примешивается горечь. Молодых-то не спасли. А пытались?
В Америке с конца восьмидесятых было выполнено более 32 тысяч трансплантаций сердца, в России – всего 132, хотя именно советские хирурги считаются историческими лидерами в клинической и экспериментальной трансплантации. Говорят, причина в нашей общей косности. А разве она присуща только нам? Те же Штаты потратили двадцать лет на пропаганду донорства, прежде чем трансплантология набрала обороты, и сейчас донорство там не принудительное, а добровольное. Мы же не хотим даже разговаривать на эту тему. Попытка Владимира Соловьева в передаче «К барьеру!» превратилась в очередное веселое шоу. Выиграл дуэль доктор, давно подвизающийся на телевидении и умеющий располагать к себе аудиторию. Депутата, который предложил начать создавать банк доноров и спрашивать согласия на изъятие органов у родственников, подняли на смех.
Когда ведущий спросил, кто готов в случае смерти мозга стать донором, желающих поделиться своими почками, сердцем и т.д. среди молодой аудитории оказалось большинство. Умудренные хотя бы небольшим жизненным опытом врачам не доверяют, и у них для этого, увы, достаточно причин.
В предложении депутата спрашивать согласие у родственников тоже ничего ни криминального, ни смешного не было. Собственно говоря, у некоторых родственников это и сейчас спрашивают. Генерал-полковник Анатолий Романов, пострадавший от взрыва фугаса в Чечне, уже несколько лет лежит в коме, и никому и в голову не приходит что-нибудь у него изъять. Почему же с безвестным мальчиком можно сделать все что угодно? Что, его родителям он менее дорог? У простых смертных не хватит средств поддерживать остатки жизни? Но это уже проблема родных, негоже хирургам все за них решать.
Право на жизнь, здоровье и достойную смерть – личное право каждого из нас. У врачей и так достаточно прав, зачем им брать на себя ответственность еще и за нашу смерть?
– Откуда я знаю, что в голове у хирурга, стоящего надо мной со скальпелем в руке? – говорит президент “Лиги защиты пациентов” Александр Саверский. – Единственная оценка эффективности вмешательства – медицинская документация, которая частенько переписывается так, что события искажаются до неузнаваемости. Вы знаете хотя бы один случай, когда врач, допустивший ошибку, повлекшую смерть пациента, отбывал бы наказание? Я – нет.
Выиграть дело у медучреждения практически невозможно. Если гражданин обращается с жалобой в прокуратуру, та отправляет ее для расследования в вышестоящий орган здравоохранения. А тот, естественно, сделает все, чтобы откреститься от вины. И корпоративность здесь, по мнению Саверского, абсолютно ни при чем. Дело в деньгах. Ведь если у конкретного виновника не окажется средств для оплаты судебных издержек и возмещения материального и морального вреда, платить придется такому же нищему департаменту здравоохранения города, района или области.
«Лига защиты пациентов» пытается использовать в качестве независимых экспертов специалистов из ведомственных медицинских учреждений. В результате прокуратура часто получает два прямо противоположных заключения. И тогда она вновь посылает документы на экспертизу в какое-нибудь другое учреждение, также непосредственно подчиняющееся Минздраву. «Лига» тоже посылает... Дела тянутся годами и в конце концов рассыпаются.
О своей безнаказанности медики прекрасно знают, и рассчитывать, что среднестатистический врач сто раз подумает, прежде чем что-либо отрезать или назначить, надеяться только на его порядочность и преданность клятве Гиппократа по меньшей мере глупо. Да, есть врачи от Бога, есть гениальные хирурги. Очень много пусть и не очень талантливых, но выполняющих свою работу на совесть. Но профессия-то массовая. Можно ли верить, что такими же добросовестными и ответственными будут все?
Чтобы прокормить семью, получающие копейки врачи работают в нескольких местах. Престижа нет, денег нет, времени на отдых, восстановление сил и повышение своей квалификации тоже нет. А на знаниях, полученных десять–двадцать лет назад, сегодня далеко не уедешь.
Для многих из нас врач по-прежнему герой рассказов Чехова. И реформировать здравоохранение мы пытаемся, исходя из романтических представлений начала прошлого века. Все давно не так. Современная медицина – это не гениальная интуиция и талант чудака-одиночки. Это в первую очередь оборудование и технологии. А их в большинстве наших поликлиник и больниц нет. Лишних денег у государства, уверяют нас, тоже нет.
Ищите. Право каждого на здоровье и жизнь гарантировано Конституцией. Почему граждане должны, сочувствуя государственным трудностям, лишаться своих неотъемлемых прав?
Сделайте первый шаг. Хотя бы врачебные ошибки проанализируйте. В США они занимают пятое место среди причин смертности. А в России? Даже статистики такой нет. Больше всего врачей на душу населения и чуть ли не самая неэффективная помощь.
Наша медицина продолжает существовать в старой командно-административной системе. И по-прежнему неподсудна. А мы по-прежнему бесправны в самом главном. Праве на жизнь.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru