ОТКРЫТЫЙ ДИАЛОГ
“Я русский не выучу только за то...”
В подмосковное Переделкино на семинар
для молодых переводчиков съехались специалисты
из стран Балтии, Закавказья и Средней Азии. Тема
разговора непростая: судьба русского языка за
пределами России.
Виктория Попова, педагог-русист,
Грузия:
– Представьте: маленькая улочка на окраине
Тбилиси, на углу будка сапожника, на двери листок
бумаги, написано: «Open». Турист-англичанин уж
точно сюда не зайдет. А если здесь окажется
приезжий, не знающий грузинского, ему, чтобы его
поняли и ответили, надо говорить по-русски.
Объявление на сапожной будке, однако, на
английском. Почему?
К сожалению, у обывателя сложилось негативное
отношение к русскому языку. Русский язык в
грузинских школах оказался на положении
иностранного. Многие учителя русского языка и я
со своими двадцатью годами педагогического
стажа стали безработными. «Как вы выживаете?» –
часто спрашивают иностранцы. Они удивляются, что
мы вообще живы. Ни заработков, ни пособий по
безработице. У меня в комнате замерзает вода в
стакане. Над учебником русского языка и
литературы для 9 класса грузинской школы мы с
коллегами корпели при керосиновой лампе. Но
справились.
Андрей Ефремов, преподаватель Пушкинского
лицея, Латвия:
– В Латвии есть только один государственный язык
– латышский. Никакой другой не признается. Но
около 40% жителей Латвии русскоязычны, и на
межличностном уровне его роль растет. В начале
90-х годов такого не было. Тогда говорилось, что
«русский язык нам вообще не нужен», «не стоит
изучать его в латышских школах». Конечно, у нас
есть школы, где русский язык преподается как
родной. Но через год во всех старших классах
преподавание планируется перевести на латышский
язык. Может случиться так, что после 2004 года
носителями настоящего русского языка останутся
лишь учителя русской словесности и только от них
дети смогут услышать свой родной язык.
Русский язык – это не просто язык соседнего
государства, это язык многих и многих жителей
Латвии, не обязательно русских. Но власть
проводит дискриминационную политику.
Настаивает: есть только одна община – латышская,
а все нелатыши должны интегрироваться в нее.
Хорошо хоть российское посольство помогает.
Каждый год группа латвийских учителей выезжает
на курсы повышения квалификации в Россию. Там мы
получаем методические пособия, новейшую
литературу, учебники. А вот российское
Министерство образования, увы, устранилось от
наших бед.
Александр Чернов, преподаватель русского
языка и литературы Тираспольского техникума
информатики и права, Приднестровье:
– Проблема языка особенно остра в Молдове.
Национальный состав Приднестровья качественно
иной, чем в Молдове, и возникший в начале 90-х годов
конфликт был связан прежде всего с языком. Когда
в Молдове-Бессарабии решили объявить
единственным государственным языком молдавский
с латинской графикой, в Приднестровье, где
большинство жителей русские и украинцы,
согласиться с этим не могли. Они хотели, чтобы
статус государственного получили два языка –
русский и молдавский. Этого хотели и многие в
Молдове. Русскому языку в Молдове статус второго
государственного до сих пор не придан, хотя там
уже третий президент и каждый обещает... И
раньше-то русский язык изучали в молдавских
школах всего три часа в неделю, теперь, после
забастовок «фронтистов», перестали изучать
вообще. Так что с русским языком в Молдове
положение хуже некуда. В Приднестровье ситуация
другая. У нас три государственных языка, потому
что среди граждан примерно поровну русских,
украинцев и молдаван. В русские школы отдают
своих детей не только русские и украинцы, но и
молдаване. У нас народ очень ясно осознает роль
русского языка как языка межнационального
общения. Моя ученица, молдаванка, написала в
сочинении: «Я хочу, чтобы, как и прежде, на моей
улице дружно жили молдаване, русские, украинцы,
поляки, евреи, немцы, гагаузы и чтобы русский язык
был языком дружеского общения разных народов».
Проблем хватает. В Кишиневе законы молдавского
языка стали распространять на русский. Если
откроете кишиневскую газету, то прочтете: «под
Кишинэу, из Кишинэу, Мария Иванов, Анна Петров».
Абсурд! Нельзя переносить законы одного языка на
другой!
Александр Эбаноидзе, главный редактор
журнала «Дружба народов», Москва:
– Уход русского языка и русской культуры с
евразийского пространства будет огромной
потерей для всех. Обретение независимости –
объективный процесс, но крайне нежелательно,
чтобы он обрывал все налаженные связи. Не знать
друг друга опасно.
В советский период была создана выдающаяся школа
перевода с языков народов Советского Союза.
Внеидеологический культурный факт,
подтверждающий всемирную отзывчивость русской
культуры. А сейчас великое дело европейского
масштаба висит на волоске. Усилий одного нашего
журнала мало. Я лоб расшиб о государственные
структуры стран СНГ и Балтии, доказывая, что это
нужно всем нам. Но реальной помощи не добился.
Леонид Тер-Акопян, ответственный секретарь
журнала «Дружба народов», Москва:
– Молодых переводчиков нельзя бросать! Они живут
в иноязычном окружении, в нищете, не знают, что
происходит у нас, чувствуют себя забытыми. Сейчас
с переводом дело обстоит совсем плохо даже в
России. С татарского, башкирского, с языков
народов Сибири и Северного Кавказа не переводят
ничего. Республики в СНГ поддерживают только
издания на национальных языках. Издания на
русском языке в загоне.
Айдын Гударзи, переводчик, Узбекистан:
– В нашей республике выходят учебники на
киргизском, казахском и русском языках под
наблюдением министерства образования. Стоят они
недорого, потому что дотируются государством.
Русский язык у нас теперь не является
государственным, но сохраняется как язык общения
и как официальный язык.
В школах – узбекские классы и русские. Но есть и
такие регионы, где русский язык перестал быть
доминирующим: 10–15% молодежи по-русски уже не
говорят.
Что будет дальше? Меня очень беспокоит переход на
латинскую графику. Скоро узбекские дети не
смогут читать русскую классику в оригинале. Что
мешает созданию разноязычной гармонии? Мне
кажется, языковая разобщенность поколений.
Старшие были воспитаны на сказках Пушкина, а у
младших они не на слуху...
Рано Азимова, издательница, Ташкент:
– А я считаю, что интерес к русской детской
литературе не иссяк. Правда, в Узбекистане нет
возможности издавать детскую литературу в таких
количествах и такого высокого полиграфического
качества, как в России. Но ребят приобщают к
русскому языку и русской литературе с самых
первых лет жизни, воспитывают на русской детской
классике. Уточню: в городах. В глубинке дело хуже.
Узбекский язык переводят на латинскую графику.
Школьники уже читают и пишут на латинице. Но они и
кириллицу осваивают.
Не вижу трагизма в происходящем. На мой взгляд,
идет нормальный живой процесс.
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|