НАБЕРЕЖНАЯ ЭПОХИ 
50-летию Б.Б.Гребенщикова, его личным рок-заслугам перед Отечеством
и заслугам его предтеч и сподвижников по фатуму посвящается 

Человек с гитарой наперевес

Толкование рок-сновидений

Только самое ленивое СМИ не отметилось по поводу юбилея БГ. Зато лениво припозднившимся достался самый лакомый кус – в развитие рок-юбилейной (юбилейно-роковой?) темы. 15 ноября 2003 г. Президент России подписал Указ о награждении “за большой вклад в развитие музыкального искусства” руководителя группы “Аквариум” Бориса Гребенщикова орденом “За заслуги перед Отечеством” IV степени.

Ой, а кто это?!

“Кто?
Боб, Б.Г., Мастер Бо, Гребень, Борис Гребенщиков, вокалист, гитарист и лидер “Аквариума”, автор песен, музыкальный гуру, буддист с гитарой наперевес.
Чем знаменит?
Если вы не понимаете, о чем идет речь, значит, последние 25 лет вы провели в летаргическом сне.

(С сайта группы “Аквариум”)

Сразу – про орден

Для тех, кто не спал последние 25 лет, в факте награждения БГ орденом “За заслуги перед Отечеством” нет ничего особо неожиданного. Еще 20 лет назад Гребенщиков, как и полагается гуру и пророку, предсказал: “Еще немного – и сбудется мечта, и наши люди займут места. Под страхом лишения рук или ног мы все будем слушать один только рок”. И добавил там же, тогда же, на концерте 82-го: «20 лет – ерунда, но сколько мастерства мне дали года… Не играй я на гитаре, а стой у станка – мне давно бы дали “Ветерана труда”».
Дали орден.

Сам БГ высказался про президентскую награду и все ей сопутствующее столь однозначно, что стоит привести фрагмент его интервью А.Кану для “Би-би-си”. «Я получаю огромное количество писем с упреками, а то и проклятиями: “Вы приняли орден от государства, т.е. от фашистов, вы выступили в Кремле, мы больше не хотим вас слушать, вы продали все святое, вы больше не человек, и т.д. и т.д.”. А я читаю и радуюсь. Сами того не зная, они меня освобождают. Я не был с коммунистами и с этими тоже не буду. И чем больше такого я слышу, тем более свободным себя чувствую».
Словом, “он бросил свой щит и свой меч, швырнул в канаву наган, он понял, что некому мстить, и радостно дышит…”.
Тут стоит на время прервать пиршество цитат, потому что одна тянет за собой другую, да и вообще, обуревает величайший соблазн составить весь текст исключительно из цитат юбиляра-орденоносца. БГ сам к тому издревле располагал, напропалую цитируя в стихах всех и вся, свободно перемежая апостольское слово (“Боящийся несовершен в любви”) с дао и дэ, дзен – с ча, чай – с портвейном, ОБЭРИУтских ивановых – с Ж.П.Сартром в кармане, гексаграммы “И-Цзин” с Толкиеном и Гессе и т.д.
Его просветительская деятельность, кстати, в ряду несомненных заслуг перед Отечеством. Многие (в том числе автор этих строк) тратили лучшие годы жизни на дешифровку посланий БГ. За что поныне благодарны. Другие – бесились, услышав, что: “Если ты хочешь сберечь своих сфинксов – двигай их в наше гумно”. Собственно, бесило не само гумно, а то, что сказал это Максим Горький царице Клеопатре (когда они сходили с ума, по БГ). За оную культурологическую окрошку, точнее, буйабесс – это такой рыбный суп, в который марсельские рыбаки клали все, что под моряческую руку попало, – так вот, за этот аквариумный “суп цитат”, временами именуемый самим БГ заумью, очень многие “Аквариум”, мягко говоря, недолюбливают. Но как однажды публично провозгласил писатель В.Б.Шкловский: “Я не хочу, чтобы меня любили все!”
К тому же те, кто ругает и БГ, и всех причастных (точнее – причисленных) к родовому, но спорному понятию “русский рок”, забывают или не знают, какую очень своевременную мысль произнес вдобавок виртуальный Горький такой же Клеопатре: “Мы знаем, что главное в жизни – это дать немного света, если стало темно”.
Собственно, это первая и главная заслуга перед Отечеством, за которую и ордена получать не стыдно.
И еще напоследок о ругателях. Не они ли распевали у предрассветных костров про город золотой?
Над небом голубым

Это не ошибка. Именно “над” было в подлиннике. Всесоюзно прославившую БГ песню на самом деле написал мистический коллектив авторов: музыку (лютня) – неизвестный (?) средневековый композитор, слова – по разным апокрифам, Алексей Хвостенко и/или Анри Волохонский. Кстати, совесть БГ чиста: он сам искренне думал, что слова – народные.
И то, что “Небо” стало каэспэшным фольклором, наверное, закономерность. Хотя у БГ к понятию КСП недоброе отношение: в юности он услышал в поезде, как “толпа пожилых туристок без особой мелодии, но с неподдельным чувством мощным хором распевала “Всю ночь кричали петухи” (песня Окуджавы. – В.Ц.). Это никак не отразилось на моем отношении к данной песне, но навсегда привило мне ужас перед КСП… Хоровое пение вселяет в меня бесконечную печаль. Но пусть такое жесткое отношение к массовым излияниям души останется на моей совести”.
Тут можно поймать Борис Борисыча на слове, потому что чуть позже (чуть раньше?) он сказал: “Так называемое движение бардов потеряло момент и разбилось. Они все – романтические одиночки: кодекс одинокого рыцарства, да и принцип исполнения (один с гитарой). Рок-музыка (жизнь, идея) обязательно коммунальная: люди что-то делают вместе”.
И тут же можно было б начать продолжительное и абсолютно бесплодное культурологическое разбирательство со словами “бард”, “рок”, “КСП”, “фолк”, “авторская песня” и т.д. Дело – гиблое: куда ни приписывай самого БГ, или Макаревича, или покойных Башлачева и Майка Науменко – все упрется в один собирательный образ: человека с гитарой наперевес.
Он явился в России давным-давно (кстати, первыми – цыгане, и это как раз хоровое этническое пение), но на сцену (не считая театра “Ромэн”) шагнул на рубеже 50–60-х годов XX века. И – не в обиду Питеру будь сказано – из арбатских дворов.

“Всем оставаться на местах!”

“О чем ты успел передумать, отец растрелянный мой, когда я шагнул с гитарой, растерянный, но живой? Как будто шагнул я со сцены в полночный московский уют, где старым арбатским ребятам бесплатно судьбу раздают...” – этой песней завершается самый грустный диск БГ, где он поет “неизвестного” Окуджаву.
На вопрос, почему так мрачно звучит даже всенародно-хоровая “Пиратская лирическая”, Гребень ответил: “Окуджава лучше всего дал имя этим бесам – бесам русского уклада жизни, – а я спел”.
Гвардия Гребенщикова: полковник Васин, капитан Воронин, партизаны полной луны и пр. – все они однополчане окуджавских поручиков в отставке, прекрасных дилетантов с гитарой наперевес. Враги были общие: те самые бесы, на сражение с которыми призывал под виртуальное ружье и Андрей Макаревич в 70-х: “Сегодня самый лучший день – сегодня битва с дураками”, и Шевчук в 80-х.
Русское музыкальное подполье созрело там, где, по сути, медленно, но верно загнивал западный рок, – на ниве социального протеста. Хорошо оплаченный продюсерами бунт – занятный нонсенс.
Нашим в 60–70–80-х тут очень помогли власти, поэтому “подполье”, наверное, наиболее точный эквивалент “русскому року”.
Впервые мне довелось увидеть живого БГ – уже кумира, но еще запрещенного (что, естественно, взаимосвязано) – на так называемом квартирнике: квартирном концерте весной 86-го.
До этого его уже успели (ласточку перестройки) показать по телику: в питерской программе “Музыкальный ринг”. Питер ловили в Москве-86 немногочисленные телевизоры, и поэтому к несчастным обладателям достойной аппаратуры привалили в урочный час гигантские компании. В своем телеявлении народу гуру порадовал шестидесятников тем самым “Небом голубым”, зато отпугнул их же обилием перстней на пальцах. На провокационный вопрос про перстни БГ со змеиной улыбкой ответил: “Испытываю влияние камней на организм”, – что привело в восторг другую часть аудитории.
Живой же квартирник состоялся в самом сердце столицы нашей Родины. Нет, еще не в Кремле: коли уж и дальше следовать анатомическим метафорам – в самом столичном предсердии. Квартира Сережи Ф., похожего на Джимми Хендрикса и известного в околомузыкальной среде под кличкой Джованни (в конце 90-х он сгинул – то ли от водки, то ли от чего похуже), располагалась в 70 м от Ленинского райкома партии, в 50-ти – от Управления дипкорпусом, в 200-х – от райисполкома. А поскольку Москва слухами полнится, то к пяти назначенным часам 10-метровая комнатушка была набита полностью (лежали даже на шкафу, в два ряда). Выездной состав “Аквариума” в составе двух человек с трудом разместил аппарат. Люди продолжали прибывать. Были забиты соседняя комната, кухня, коридор. Затем лестница. Лезли в окна – благо, первый, хотя и высокий этаж. Толпа у дома росла на глазах.
Как выяснилось уже спустя лет 5–7, на этот знаменитый квартирник собрались много грядущих светил московской журналистики. Самые удачливые (тогда и теперь) остались на улице и вовремя удрали.
БГ успел спеть в относительной тишине “Трудовую пчелу”, “Змею”, но второй куплет песни “Козлы” был прерван воплем прорвавшихся органов:
– Всем оставаться на местах!
После недолгой паузы кто-то со второго ряда шкафа закричал: “Козлы!” – чем тут же разрядил обстановку, и все рассаживались по срочно вызванным властями воронкам с чувством выполненного социального долга.
Бойцов квартирного сопротивления развозили по трем ближайшим отделениям милиции. БГ отвезли в самое дальнее – 107-е. Подзабытый мной апокриф о его допросе глаголет так. Начальник отделения, не отрывавший глаз с пресловутых перстней, влияющих на организм, смог придраться только к одному:
– Почему косичка дурацкая?
Мне повезло чуть меньше других, кого вскоре просто роздали на руки родителям: я попал в родное 60-е и был с выданным им паспортом. В объяснительной записке я указал, что зашел к знакомому послушать песни его ленинградского гостя – известного певца. После некоторой паузы и тяжелого взгляда товарищ начальник попросил вывернуть карманы и отпустил с миром.
Об этом я рассказал самому БГ спустя вечность – 10 лет (он продолжал квартировать в московские наезды у Джованни). Мы посмеялись, но после этой встречи в ту же ночь я опять попал в 60-е отделение.

Не сотвори себе кумира

“Есть много шаманов, мама, я тоже шаман, но другой”, – в мистической силе БГ довелось убедиться в сентябре 95-го. Как и в том, что нельзя творить кумиров, а коли уж сотворил, то держаться от них, живых, лучше подальше.
Празднество по случаю выхода первого номера модного журнала, где довелось тогда служить, плавно перетекло из кабачка в близлежащую квартиру одного из учредителей издания.
По сравнению с хибарой Джованни то была совсем другая квартира и совсем другая публика.
На просторном балконе маячили телохранители другого учредителя. От количества знаменитостей рябило в глазах. БГ, плавно перетекший вместе с избранными, пел на кухне. Но это была и не та кухня… Его почти не слушали, и мне наконец удалось настигнуть заскучавшего гуру у дверного косяка. Помню, что я выражал признательность за заслуги перед Отечеством от лица целого поколения, а Кумир смотрел добрым взором мудрого психотерапевта, вежливо кивал и улыбался, как далай-лама. С трудом припоминаю: в его глазах мелькнул намек на заинтересованность, когда меня понесло в сторону восточных учений. Но это было совсем уж из серии “Остапа несло”, а БГ в данный момент больше занимало, как грядущий большой теленачальник пытается куда-то увести его жену…
По рассказам очевидцев дальнейшего, БГ убедительно попросил, чтобы меня кто-нибудь отвез домой. Сделать этого не удалось, и на работу я, как и упомянутый теленачальник, вышел только через день, миновав ночевку в родном 60-м. Коллеги тепло иронизировали:
– Твоя третья личная встреча с БГ уже не кончится 60-м отделением.
С тех пор я опасаюсь шаманов, обучающихся у лам в Катманду. И как мне кажется, понял одну важную вещь про бесов и богов. Гуру – уж не ведаю, по каким духовным каналам, – передал очередное, уже не заумное, не зашифрованное послание: «Есть один беспощадный и кромешный враг, который мешает всем нам жить. Это ощущение собственного “я”».

БГ, Бог и те самые бесы

Истатуированный до мозга костей Константин Кинчев (“Алиса”) стал ортодоксальным верующим. “Настоящий индеец” Федор Чистяков (экс-группа “Ноль”) – в еще большей степени. Покрестился “осознанно” и правдоборец Юрий Шевчук, направление которого вышеупомянутый Чистяков в свою “нулевую” (с наркотиками и т.д.) пору не очень справедливо обозвал: “Эх, рок-г...норок…”
Борис Гребенщиков, по его признанию, пришел к православию через 10 лет после прихода к буддистам. Его фразу: «По Голгофе бродит Будда и кричит: “Аллах акбар!”» – заклеймил известный православный публицист как яркий пример рериховщины.
Спорить не берусь, потому что сам БГ все время путает следы: «…мы, православные, когда говорим: “Бог”, то пытаемся ограничивать Создателя своими концепциями. Это нелепо. Бог проявляется в бесконечном количестве форм. Нелепо поэтому и “просить Бога” о чем-либо... От Бога ничего нельзя ждать. Он сам все видит. И в любом случае, надеюсь, его сознание более универсально, чем мое. И опыта у него побольше. Если я прошу о чем-то Бога, это все равно как если бы пятилетний ребенок стал объяснять водителю автобуса, как вести машину и куда ехать... А вообще у нас на Тибете к богам специфическое отношение...»
В его песнях последних лет много резкостей по отношению к официозному православию. Точнее – государственно-модному клерикализму: “Турки строят муляжи святой Руси за полчаса. А у хранителей святыни палец пляшет на курке” и т.п.
Можно упрекнуть в непоследовательности, да в чем угодно, но не во лжи.

Я учился быть ребенком,
Я искал себе причал.
Я разбил свой лоб в щебенку
Об начало всех начал.
Ох, не хило быть духовным –
В голове одни кресты…
А по свету едет поезд,
И в вагоне едешь Ты.

Сейчас он признается, что ему надоело писать “минорные” песни, хотя их-то писать и проще, и “народу нравится”: «Когда все мы ноем о том, как нам плохо, это повод ничего не делать. И когда человеку плохо, что с него спрашивать? “Петя, почему ты яму не вырыл?” – “А мне плохо, у меня на душе тяжело”. – “Ну ладно, плохо так плохо…” И поэтому в России много веков никто ничего не делает. И это – своеобразная матрица… И наша задача – выбить как можно больше народу из матрицы».
Трудно сказать, как управится Брахман с этим делом. Но – “все, что делается истинно, делается легко”. Это, правда, не БГ сказал, а какой-то очередной будда.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"