КУЛЬТУРНАЯ ГАЗЕТА 
ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПО ВЫСТАВКЕ 

Века с искусством наравне

Юбилейная экспозиция в Государственном музее Востока

Н.ПИРОСМАНИ. “КУТЕЖ”

Конечно, юбилей – вещь условная, тем более не очень-то круглый – 85 лет. Невинный повод напомнить о себе, получить поздравления, похвастаться своими успехами. А они налицо. За это время Государственный музей искусств Востока успел стать не только замечательным собранием художественных памятников, но и важным научным центром, изучающим наряду с сокровищами искусства также и духовную жизнь многочисленных культур восточных народов – от Японии и Китая до Северной Африки.
Именно эту концептуальную сторону своей деятельности музей положил в основу юбилейной выставки. Понять глубинную суть той или иной культуры, ее устои и традиции, отразившиеся в памятниках повседневного быта, в вещах, связанных с обычаями и ритуалами. По этому принципу из богатейших коллекций и выбраны характерные экспонаты. Большей частью не особенно древние (хотя древностей в музее немало) – XIX и ХХ веков, но тесно связанные со строем жизни, с ее основными ценностями.
В соответствии с этим выставку образуют пять разделов, посвященных различным сферам традиционного восточного быта и вместе с тем той или иной группе стран и народов.
Начинает выставку тема пира, воплощенная в бытовых предметах стран Средней Азии, Кавказа и Закавказья. Повешенные под сводом большого зала полотнища цветных тканей превращают его в подобие шатра. А в торце зала помещена большая картина гениального грузинского самоучки Нико Пиросмани «Кутеж» (1905–1907), безусловно, один из шедевров музея. Написанная немногими, скупыми красками на излюбленной мастером черной клеенке, величаво спокойная и статичная, как древняя фреска, она отчетливо воплощает торжественный ритуал традиционного грузинского застолья. Пирующие за столом усатые мужи строго одеты в черное. Такая же мужская грузинская одежда – чоха – показана в одной из витрин зала. В других витринах – нарядные среднеазиатские мужские халаты, способные придать величавость даже неказистой фигуре. На подиумах – керамическая посуда, узбекская и таджикская: плоские блюда и миски – касы, изделия большей частью простонародные и вовсе не драгоценные, расписанные свободным, быстрым мазком, но радующие глаз бирюзовыми и голубыми тонами, богатством орнаментальной фантазии мастеров.
Привлекают внимание большие грубо вылепленные вручную из сероватой глины человекоподобные сосуды. На вид весьма архаичные, варварские, они, однако, не из древних курганов: это всего лишь солонки из Армении, и сделаны они в начале ХХ в. Но из каких далеких времен пришла эта народная традиция?
В витринах – посуда другого рода: металлическая, сложных, порой вычурных форм, с тянутыми, прихотливо изогнутыми шейками, с густой сеткой орнамента, в которую иногда вплетены сюжетные изображения – воины с мечами и прочее. Иные поблескивают вставками из цветного стекла или специальной пасты. Это чайники, кувшины для омовений из Хивы, грузинские серебряные чаши для вина. Изделия искусных мастеров, довольно поздние, XIX и ХХ веков, но упрямо несущие в своих формах и узорах живую память многих столетий.

Небольшой зал, названный кабинетом ученого, посвящен важной области традиционной китайской культуры. Это замкнутый, очень интимный мир ученых занятий, интеллектуальных, а также эстетических наслаждений. Художественным было само китайское иероглифическое письмо, каллиграфия, которой владел китайский ученый, имела статус высокого искусства и очень ценилась любителями.
Показанная в этом зале картина, написанная тушью на бумаге, в традиционной форме вертикального свитка, изображает, очевидно, не без иронии, прямой обмен духовных ценностей на материальные – каллиграфического свитка на гусей (художник Юньзюн, XIX–ХХ вв.)
И все орудия этого духовного и вместе с тем художественного труда должны были соответствовать его смыслу. Каждый предмет на столе ученого, в его кабинете создает необходимую атмосферу, возвышает и украшает собой занятия владельца: кисти и подставки для них, резные печати, тушечница. Белоснежный фарфор с голубой росписью кобальтом (ему отчаянно завидовали европейцы и подражали, перенося китайские формы и узоры на свой фаянс), желтоватая слоновая кость и резной камень, предметы, обращенные не только к глазу, но и к тонкому осязанию знатока. И большое панно, вытканное из шелка в XIX веке, также изображает «Драгоценности из кабинета ученого».
Соседний зал называется «Маджлис», дословно – «сидение» или «собрание», если хотите – «восседание», потому что оно по-своему торжественно. Это одно из воплощений культуры мусульманских народов. Мы видим изображения такой беседы, вытканные на ковре («Пир Хосрова и Ширин», Иран, XIX в.), выполненные набойкой и ручной росписью на хлопчатой ткани («Хосров в замке у индийской принцессы», Иран, конец XIX – начало ХХ в.), наконец, в живописи маслом – технике, заимствованной в XIX в. иранцами у Европы. В меньших книжных масштабах эта тема разрабатывалась и в миниатюрах: «Пир Бабура в Агре» (из рукописи «Бабур-Наме», Индия, 1590-е гг.).
Ученые рукописи также представлены на выставке: среднеазиатский астрономический трактат рубежа XVII и XVIII веков раскрыт на схематической иллюстрации, турецкая рукопись начала XVII в. посвящена изобретению калама – орудия письма. Как и в Китае, у мусульманских народов высоко ценилось искусство каллиграфии. Пышнее всего украшались рукописи Корана. На выставке показан поздний (начала XIX в.), но очень богато орнаментованный и раззолоченный экземпляр священной книги.
Мусульманская музыка представлена инструментами и свитком с нотной записью очень своеобразного, совсем неевропейского типа. Еще одно развлечение – шахматы. Великолепные фигуры из слоновой кости вырезаны в виде воинов, сидящих на слонах (Индия, 1950). Игра осмыслена как настоящая битва.
Богатый зал восточного театра демонстрирует прорезные кожаные куклы для теневых представлений юго-восточной Азии и объемные куклы из Японии и Индии, японские театральные маски с их гротескной мимикой, наконец, японские цветные гравюры, изображающие актеров.
Обаятелен зал, посвященный игрушкам, тоже главным образом японским. Под потолком плывут громадные расписные матерчатые рыбы – вероятно, карпы, символы упрямства и силы на традиционном «празднике мальчиков». Как и «праздник девочек», он представлен также характерными фигурками, наряженными в богатую парчу. Особенно выразительна довольно большая фигура мальчика – в виде «великого полководца с мечом» – в грозной позе, раззолоченная и пышная.
И есть еще целый большой зал с костюмами и украшениями разных народов.
Продлится выставка до конца февраля.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"