ТЕОРЕМА СОЦИУМА 
 

Колонка редактора

Есть ли в нашем обществе сегодня предпосылки к перерождению его в авторитарное на грани с тоталитарным или просто в полицейское? Или мы продолжаем медленно, но верно двигаться к обществу гражданскому, демократическому, и не следует проявлять нетерпения, которое, мы сами знаем из истории, известно к чему может привести?
И то и другое утверждения звучали во время предвыборной кампании.
Как вы можете судить по высказанным здесь мнениям социологов, они пока не склонны впадать в панику.
Для экстремизма, принятого на вооружение широкими народными массами, люди, похоже, слишком устали, они предпочитают надеяться на будущее. Тем более что, похоже, после всяческих крутых виражей девяностых годов наступила некоторая передышка, некоторая стабильность.
В нее так хочется верить, что невольно веришь. Правда, такие иллюзии – если они иллюзии – все-таки не бесконечны.
Как и усталость, которая, как опять же свидетельствует история, да и предпочтения массового избирателя на последних выборах, может при некоторых условиях перейти в озлобленность.
Пережитое нашими соотечественниками потрясение тем, что они больше не граждане великой державы, которую все боятся и с которой все считаются, потеряло, похоже, свою остроту – но оно не изжито и вполне может быть актуализировано. Горький осадок оттого, что нам, недавно строителям первого в мире социалистического государства, больше нечем особенно гордиться, кроме своего культурного наследия (времен, никакого отношения к социализму не имеющих) и спортивных достижений, да еще того факта, что протяженность нашей истории больше, чем, например, у США, – этот осадок не растворился полностью. Хотя, пожалуй, сел на дно.
А нынешнее положение довольно неустойчиво и может давать пищу настроениям самым разным. Чеченская война, несмотря на многочисленные объявления и заверения власти, продолжается, гибнут мирные жители, гибнут солдаты и офицеры, и масштабы потерь не сокращаются.
Некоторое экономическое оживление налицо, но до экономического бума далеко, а угроза падения цен на нефть заставляет нервничать не только специалистов: все понимают, что подлинной перестройки структуры производства, которая могла бы снять нашу экономику с “нефтяной иглы”, так и не произошло.
Соблазн решить все проблемы разом и старым, испытанным способом, многократно усиленный пустыми предвыборными обещаниями, велик для слишком многих: достаточно чуть “прикрыть” страну, вернуть ВПК былое место в экономике – и сразу появится множество рабочих мест, государство напечатает много денег “местного значения” и начнет распределять пайки “по справедливости”. Оно тогда сразу станет сильным и распорядительным...
У тех, кто боится авторитаризма, есть своя логика. Можно вспомнить, например, Третий рейх, который начинался в стране побежденной, униженной и с разваленной экономикой...
Наши преобразования начинались как демократические – но у нас до сих пор нет подлинных демократических институтов и демократических навыков. Социологи фиксируют постепенное, но неуклонное убывание демократической лексики из языка интеллектуалов во власти или рядом с властью. Похоже, дело не в нетерпении, мешающем нормальному созреванию гражданского общества. Пожалуй, мы движемся в противоположном направлении.
У нас нет ни доминирующей идеологии, ни национальной идеи, вокруг которой общество могло бы сплотиться. Одни считают, что в этом нет ничего страшного и дело каждого – на свой выбор заполнять образовавшуюся пустоту; другие пытаются на этом самом месте вырастить нечто и тут же его сделать общеобязательным. Государство пыталось принять участие в этом соревновании идейных садовников, но не преуспело. Может ли заполнить пустоту лозунг “Россия для русских!”? Социологи фиксируют нарастание умеренного национализма все у тех же приправительственных интеллектуалов; но где мера умеренности и при каких обстоятельствах она может быть потеряна?
Так чревата ли нынешняя ситуация фашизмом?
Как люди, долго пробывшие в изоляции или просто эгоцентричные, не привыкшие всматриваться в других, мы склонны гиперболизировать как свои достоинства, так и недостатки, а также болезни, несчастья и грозящие нам опасности. Между тем сравнительные исследования утверждают, что ничего особенного в нас сегодняшних нет, что мы исключительно самокритичны и совсем не считаем свою страну “лучше всех” (точнее, считаем, но уступаем в степени такого безоглядного патриотизма очень многим), да и степень “этнической сплоченности” у нас тоже весьма средняя.
Известно, что практически во всех бывших социалистических странах маятник общественных симпатий качается между либеральными и социал-демократическими идеями, причем с последними чаще всего выступают вчерашние коммунисты.
Но в европейских странах это касается комплекса скорее экономических, чем политических идей, и принципы демократии вообще не подвергаются сомнениям и пересмотру.
Мы должны признать, что за прошедшие десять–пятнадцать лет не сумели “укоренить” в общественном сознании принципы демократии и широкие массы избирателей проявили на последних выборах полную готовность поступиться этими принципами ради надежды обрести безопасность и гарантированный, пусть небольшой, “паек”.
В результате теперь устойчивость и последовательность экономической политики государства в значительной мере будут зависеть от еще никем не опознанного “либерального крыла” партии власти – при сильном давлении на государство с целью втянуть его в эффектную кампанию “все отобрать и переделить” или в какую-нибудь внешнеполитическую авантюру.
Так что не стоит терять бдительность.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"