ЛЮБИМЫЙ ГОРОД N29
СЮЖЕТЫ
Блонье
В слове “блонье”, безусловно,
мерещится что-то французское. Приходят в голову
всякие смелые версии – вдруг, например, этот
уютный сад в центре Смоленска был основан в 1812
году наполеоновскими оккупантами?
В действительности это непривычное название
можно отыскать в словаре Даля: “блонье, болонье
ср. стар. ближайшая окружность города;
предместье, слобода, околица, обаполье”.
И ничего французского здесь нет.
Сад Блонье официально был заложен в 1830
году на месте бывшей плац-парадной площади. Но
название это гораздо старее. Священник
Н.А.Мурзакевич, вспоминая посещение Смоленска
одним высокопоставленным российским гостем еще
в 1780 году, писал: “Император Римский,
любопытствуя видеть город, вечером прогуливался
по расчищенному месту “Блонью”, с которого
бедные хижины были снесены за счет казны в
слободки: Офицерскую и Солдатскую, что за
стеною”.
А спустя год он же записывал: “Блонье луговое
окончательно очищено от хижин. По плану
архитектора Мих. Никиф. Слепнева устроен
четвероугольник с 16-ю, по сторонам, каменными
корпусами для присутственных мест. В память
вечерней здесь прогулки Римского Императора
Иосифа II по оному в шесть рядов обсажены
березки”.
Так что еще в восемнадцатом веке здесь
красовались деревья.
Блонье жило жизнью классического городского
сада. Здесь по вечерам играла музыка, гуляли
местные аристократы, а иной раз устраивали
развлечения для простонародья. Один из очевидцев
вспоминал, что в середине девятнадцатого века
тут развлекали горожан “межевой и межевая, князь
и княгиня, святочный искатель грибов и его отец,
девушка Аришенька со стариком и молодым
франтом”.
Речь, разумеется, идет о ряженых комедиантах.
Но в историю не только города, но и страны Блонье
вошло в 1885 году, когда здесь был торжественно
открыт один из первых в нашем государстве
монументов – памятник композитору М.Глинке.
Впрочем, идея установки монумента возникла за
пятнадцать лет до этого. “Смоленский вестник
сообщал: “В 1870 году в среде смоленских дворян
возникла мысль об устройстве памятника Михаилу
Ивановичу Глинке, как гениальному русскому
композитору и как дворянину Смоленской губернии.
Эта мысль принята была всеми вполне
сочувственно; вскоре была подана просьба к г.
министру внутренних дел об исходатайствовании
высочайшего разрешения на открытие с этой целью
по всей России подписки”.
Автор памятника – скульптор А.Р.Бок. Будучи
достаточно талантливым ваятелем, он, что
называется, звезд с неба не хватал, а одно время
даже бедствовал. Сам Петр Клодт писал о его
положении в совет Российской академии искусств:
“Я полагаю для совета унижением, что звание
профессора и члена совета поставлено в такое
ничтожное положение, полагая, что ему достаточно
800 рублей жалованья как простому учителю…
Существовать на 800 рублей без квартиры и
мастерской невозможно. И фон Бок при этих
условиях не может воспользоваться лестным для
него званием профессора и члена совета”.
Квартирный вопрос Александра Романовича был
худо-бедно решен. Но истинная слава к этому
ваятелю пришла лишь в 56 лет, с открытием
памятника в Блонье.
“Смоленский вестник” писал об открытии:
“Парусиновое покрывало, скрывавшее дотоле
памятник, упало, и глазам всех представился
величественный монумент композитору, которому
еще не было равного в России. В то же мгновение по
мановению жезла г. Балакирева с эстрады
раздались звуки гимна “Славься”, исполненного
хором и оркестром с колокольным звоном”.
После церемонии был дан торжественный обед. Меню
того обеда впечатляет: “Суп-пюре барятенской,
консоме тортю, тартолетты долгоруковские,
крокеты скобелевские, буше Смоленск, тимбали
пушкинские, стерляди Паскевич, филей Эрмитаж,
соус Мадера, гранит апельсиновый, жаркое:
вальдшнепы, рябчики, бекасы, цыплята; салат,
пломбир Глинки, десерт”.
Впрочем, представить себе эту трапезу, увы,
невозможно. В русской классической кулинарии не
было ни пломбира Глинки, ни скобелевских крокет.
А спустя год вокруг скульптуры возвели
оригинальную решетку, состоящую из нот известной
оперы “Иван Сусанин”. Тот же “Смоленский
вестник” восторгался: “Эта решетка так
художественно задумана и так мастерски
исполнена, что она является как бы вторым
монументом нашему гениальному композитору. В ней
все соединено: и оригинальность замысла, и
монументальная прочность, и артистическая
работа. Она вся железная, ручного кузнечного
дела, легкая, изящная, но скована на века. И
кружево – монумент! Она вся почти составлена из
нот – творений великого человека, чью статую она
будет ограждать”.
Сам известный критик В.В.Стасов почтил своим
вниманием это произведение искусства: “Решетка
к памятнику Глинки совершенно необычная и, смело
скажу, совершенно беспримерная. Подобной решетки
нигде до сих пор не бывало в Европе. Она вся
составлена из нот, точно из золотого
музыкального кружева. По счастью, к
осуществлению ее не встретилось никакого
сопротивления”.
А сад между тем становился местом небезопасным.
Писатель В.Лакшин в своей “Открытой двери”
цитировал рассказ одного из смоленских
старожилов о гимназисте по фамилии Боровиков:
“Боровиков задумал покушение на предводителя
дворянства Урусова, в имении которого жестоко
расправились с бунтовавшими крестьянами.
Гимназисты и реалисты, в числе которых был
Соколов-Микитов, сложились, купили ему два
маленьких дамских револьвера. Дело было зимой.
Боровиковский подстерег Урусова, когда тот вышел
из дверей Дворянского собрания и собирался сесть
в экипаж. Он выстрелил в него почти в упор, но
“человека не так легко убить, оказывается”.
Урусов бросился в сугроб, а юный террорист
убежал. Всю эту сцену Иван Сергеевич (рассказчик.
– А.М.) наблюдал, стоя вместе с несколькими
другими гимназистами в конце знаменитого
смоленского сквера Блонья, выходившего на
площадь”.
В качестве наказания Боровикова всего-навсего
выгнали из гимназии.
В революцию 1905 года тут устраивали свои митинги
местные революционеры. А вот в Великую
Отечественную войну Блонье не пострадал вообще.
Военкор Евгений Воробьев, описывавший
разрушения Смоленска, вдруг не-
ожиданно упомянул мирную, милую картину:
“Памятник Глинке стоит на бульваре, обсыпанный
опавшей листвой. В руках у Глинки – дирижерская
палочка. Решетка вокруг памятника воспроизводит
нотную строку из партитуры “Ивана Сусанина”,
бессмертная мелодия отлита в чугуне”.
И далее – про кинопленку, протянутую
гитлеровцами вдоль тротуаров вместо
зажигательных шнуров.
Зато сразу после окончания войны в Блонье
установили бронзовую статую оленя и двух львов.
Это были трофеи, и на оленьем туловище некоторое
время даже красовалась надпись: “Подарок из
Восточной Пруссии детям Смоленска от гвардейцев
Энского корпуса”.
А в конце семидесятых годов прошлого столетия
сад Блонье в последний раз усовершенствовали.
Рядышком с памятником Глинки разместили
несколько динамиков, через которые
систематически транслировали музыку, сочиненную
Михаилом Ивановичем. Оказывается, в те времена,
прозванные впоследствии застойными,
реализовывались и вполне авангардистские
проекты.
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|