ТЕОРЕМА СОЦИУМА 
 

Колонка редактора

От всеобщей страстной политизации времен перестройки к сегодняшнему дню практически ничего не осталось. Политика из охватившего все общество увлечения превратилась в дело профессиональное, в чью-то карьеру и чей-то заработок. Молодежь сторонится политики и снисходительно посмеивается над теми из своих старших родственников, кто сохранил чересчур серьезное отношение к ней. Все больше людей даже в день выборов предпочитают возиться на дачно-садовом участке, если это весна – лето – осень, или поберечь здоровье в тепле дома зимой.
Объяснить этот сдвиг общественного интереса в сторону сугубо приватной сферы можно – и объясняют – по-разному.
Это нормально, говорят одни, от легкого безумия времен перестройки мы наконец приходим к политической стабильности, которая не провоцирует возбуждения политических страстей. Обратите внимание, продолжают они, в демократических странах больше 60–75% избирателей редко являются на выборы, если речь не идет о ситуации чрезвычайной. Да и наш собственный опыт подтверждает: самые активные избиратели – как правило, не самые «продвинутые» слои населения – все как один голосуют в глухих селах, а в городах первыми к урнам приходят пенсионеры, сохранившие память о добровольно-обязательном участии с оргвыводами в случае уклонения от гражданского долга.
Постойте, говорят другие, а где прочие атрибуты нормального, спокойного и стабильного демократического государства? Где свободная конкуренция предвыборных программ, где, кстати, и сами программы конкурирующих партий? Где столкновение интересов разных социальных слоев в лице политических своих представителей на арене предвыборной борьбы? За что нам, собственно, предлагают голосовать? Или из всех примет зрелой демократии у нас явно присутствует только реализация права каждого не ходить на выборы, если не хочется?
От одних выборов к другим все заметнее становится одна графа в избирательном бюллетене: «Против всех».
Позицию, которая просматривается за таким выбором, легче всего выразить, просто не придя к избирательным урнам. Кстати, число тех, кто не пришел, тоже растет.
Но оно может расти по разным причинам, и потому ссылка на эту цифру почти всегда выглядит как спекуляция.
Прийти на выборы и проголосовать «против всех» – это уже другое дело. Это позиция осознанная и принципиальная; с ней можно спорить, но ее нельзя ни замолчать, ни отрицать, ни списать на погоду, природу и эпидемию ОРЗ. Конечно, это пока не слишком распространенный выбор; но, говорят, в одном из огромных наших регионов кандидат «против всех» занял третье место.
Проголосовать «против всех» – значит сказать: меня не устраивает предложенный мне выбор. И действительно, он не устраивает многих, в том числе и тех, кто просто не пришел на избирательный участок и объяснил потом социологу или журналисту почему.
Или: мой голос все равно ничего не значит, они там все равно устроят по-своему.
Или: а за кого голосовать-то? Про этого говорят, что он мошенник, а этого я совсем не знаю, но не верю ни одному из них. Все они завтра же забудут про меня и других, кто за них голосовал, и займутся своими делами, интригами, карьерами. Их карьера и их заработок не зависят от меня и других простых избирателей.
И в том и в другом случае это недоверие как избирательной процедуре, так и политикам, в ней участвующим. Наверное, легкое недоверие политикам – признак нормальной психики и здравого смысла. Но наша форма этого заболевания должна быть признана весьма тяжелой.
И застаревшей. Выросло, выучилось и уже работает поколение тех, кто никогда не принимал участия в добровольно-обязательных выборных кампаниях и категорически не видит смысла в выборах демократических. У них свои проблемы в семье и на работе. Они так и не увидели никакой связи между этими частными проблемами и большой политикой. Может быть, ее и на самом деле нет.
Нет и людей, которым бы они поверили, если те вздумают сказать обратное.
А ведь действительно – из кого выбирать? Если нет ни настоящих партий, ни настоящих политических движений (а настоящими их могут сделать только реальные интересы значительных социальных групп), то должны же быть (и были, не очень давно были!) отдельные люди с авторитетом и репутацией, облекающими их доверием.
Где они?
Судя по опросам, они есть дома (часто это родители или хоть один из них); есть в непосредственной близости (авторитетными чаще других становятся учителя и врачи, а также начальство на работе).
Их все меньше в масштабах общества в целом и в большой политике.
Начинается новая выборная кампания. Может, мы познакомимся с ними в ходе предвыборных дебатов?
Не берусь утверждать, что это произойдет непременно.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"