РЕЖИССУРА УРОКА 
ДИРЕКТОРСКИЕ БУДНИ 

Разгильдяй* Славка

Когда я вошел в здание средней школы, Славка сидел на столе в вестибюле и разговаривал с уборщицей. Признаться, я и сам частенько не прочь присесть на парту. Бывает, в пылу жаркого спора или содержательной беседы забываешься и, слегка облокотившись на крышку школьного стола, нечаянно перенесешь на нее большую часть своего веса. Но Славка сидел на столе с ногами, демонстративно поставив на него кроссовки.

Перетерпеть?

Если бы не предыдущий опыт общения со Славкой, я бы, пожалуй, прошел мимо. Во-первых, школьные уборщицы – дамы не робкого десятка, и, если этому белобрысому сорванцу позволено так вот сидеть, значит, у женщины на то есть свои резоны, а во-вторых, мальчишка мог меня просто не послушать, и хорош бы я был со своими увещеваниями. И в-третьих, буквально три месяца назад я своей рукой записал шестилетнего Славку в первый класс нашего образовательного центра, более того, он слышал, что я не просто так себе, учитель, а все-таки директор…
…Пройдет целых четыре недели с того момента, как я застал Славку на столе. Много воды утечет. Мы узнаем, что он умеет материться, что он трусоват и строит за спиной учителя рожи, что ему доставляет удовольствие сидеть на крыше гаража, что у него уверенная рука при письме, он быстро соображает и мало говорит о прошлом.
На второй неделе Славкина учительница Ольга Петровна подойдет ко мне, сетуя, что не может увести мальчишку с улицы, а он бегает по гаражам и кидается камнями в Антона и Максима. Понятно, что я не должен сгонять Славку с гаражей, я не должен вмешиваться в отношения учителя и ученика. И Ольга Петровна это понимала. Единственный вариант – перетерпеть. И Ольга Петровна терпела. Она ходила между классом и улицей (благо время было послеурочное) и искала веский предлог, чтобы обуздать разгильдяя. “Может, вы уведете Максима и Антона? А Славик потом сам сползет с крыши?” – в конце концов попросила она меня.
Я пошел на улицу и сперва увел Антона с Максимом.
Славка, увидев, что остался один, кубарем скатился с гаража и закричал, что он-де камнями не кидался. А я его и не спрашивал, я вообще пытался не обращать на него внимания...
Спустя десять минут в дверь школы ударили первые камни. Выхожу на крыльцо – на нем валяется мелкий щебень....

Партизаны и оккупанты

Прежде чем дальше описывать события, хочу слегка подстелить соломки, поскольку то, что я сделал, было опять не вполне педагогично с точки зрения, заявленной учебником по педагогике.
У нас в школе вопрос “С чем пришел тот или иной ребенок?” становится ведущим в первые недели и месяцы. Мы не знаем, что имеет в виду первоклассник, когда заискивающе смотрит нам в глаза, когда бросается нам на шею с объятиями, когда пытается присесть на колени, когда демонстративно бегает босиком по школе, когда бьет ровесника ногой в живот, когда посреди урока встает и собирается домой или вдруг начинает истошно кричать, так что весь класс включается в общий ор.
Кто-то скажет, что не надо этого допускать в своем присутствии, но в том-то все и дело, что нам все чаще приходится думать о том, что происходит с детьми в наше отсутствие. Иначе школьники превращаются в партизан, которые чинно ведут себя в присутствии взрослых-оккупантов и совершенно распоясываются, когда остаются среди ровесников.
Так вот, я – директор нашей маленькой школы – взял камешек и бросил в Славку. Не попал, но Славка одобрительно заулыбался. “Здорово ты придумал! – сказал он. – Давай еще!” Директор снова взял камешек, потом еще и еще... Первоклассник испугался, побежал, потом остановился, потом снова побежал. “Славка, мне нравится эта игра!” – закричал директор и потянулся за булыжником...
Здесь я, признаться, слегка переиграл. Потому что мальчишка здорово струхнул. “Камнями кидаться нельзя!” – закричал он. Но я остановился не сразу и еще сделал пару шагов в направлении Славки. Одноклассники наблюдали за нами сосредоточенно и без улыбок. “А что, разве камнями кидаться нельзя?!” – крикнул я. “Не-е-ет!” – закричал он.
В тот день до прихода мамы Славка мирно играл со своими одноклассниками.

Сильный образ

Славка – сын нашего школьного повара. Поэтому, категорически отказавшись ходить в детский сад, где его “зажимали” и не очень-то успели полюбить, он провел два года в стенах средней школы накоротке с уборщицами и учителями. При первой встрече он ко мне так и обратился: “Эй ты, привет!” Я тогда сделал вид, что его не заметил, и прошел мимо, чувствуя, что озадачил сорванца. К такому отношению он не привык.
Тогда, четыре недели назад, он сидел с ногами на столе, а рядом ютилась уборщица. “Слав, слезь со стола. Ты что, муха? Это только противные мухи или тараканы столы ногами топчут”. Славка сполз со стола и сел на лавку. “Вот как он мужчин-то слушается”, – сказала уборщица, не скрывая удивления. Признаться, я и сам удивился. “Совсем другое дело”, – одобрительно сказал я и пошел по школьным делам, думая, что, как только отойду подальше, мальчишка снова заберется на стол. Нет, не забрался. Видно, насекомые мне помогли, сильный оказался образ.
Образы человеческих отношений различны. Первоклассница Ира как только меня видит, так бежит, обнимет что есть сил и уткнется носом, извините, в пупок. За учебный день я ей позволяю так с собой поступать только один раз. А потом говорю: “Мы сегодня уже обнимались”, – и Ира останавливается. Что бы сказал Фрейд? Что бы сделали с нами американоподобные блюстители нравственности?
Но я знаю, что скоро все эти объятия прекратятся и выльются в продуктивные учебные отношения, в разговоры о том, что получилось, что нет, какие неточности и т.д. А пока общаемся так, как умеем.

* Разгильдяй – мешок, неповоротливый; кто ходит вперевалку, качая руками и приседая; // неряха, нечеса, растрепа, рохля, расстегай, оборванец; // беззаботный разиня или шатун. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"