РЕЖИССУРА УРОКА 
ФАБРИКА ЗВЕЗД 

И угораздило же!

Учительский конкурс глазами потерпевшей

Оказывается, чтобы поколебать уверенность специалиста в себе, нужно совсем немного – всего лишь выставить ему отметки.

Очень хочется поделиться впечатлениями от последних событий. В нашем городке недавно проводился региональный педагогический конкурс, и бес меня попутал в нем поучаствовать. В школе предложили, а я не отказалась, о чем впоследствии очень пожалела. Хотя сейчас уже способна рассказывать об этом “действе” с юмором, но тогда была очень унижена, обижена и травмирована. Начну по порядку.

Основные и “доп.”

Конкурс состоял из трех этапов. Первый – представление-визитка. Регламентирована только временем; можно представлять себя любыми способами, задействовать детей и коллег.
Второй – непосредственно урок. И третий – защита “творческой работы”, написанной заранее. Критериев оценки этой работы заявлено не было.
Участвовали 19 педагогов: 11 представляли учителей, а 9 – педагогов “доп. образования”. Я и попала в это самое “доп.”. (На награждении ведущая сказала: награждается дополнительный педагог. Оговорка по Фрейду!) В общем, основные и дополнительные.

Никаких тренингов

Я быстро со своими “театральными детьми” сочинила маленький спектакль-приветствие, где сама с удовольствием играла Алису в Стране чудес. Пела песенку, беседовала с персонажами своих спектаклей. На общем фоне выступили блестяще (как оказалось).
Дальше – урок. Воодушевленная “Режиссурой урока” и общением с вами, я решила: никаких тренингов – и сочинила урок полностью на социоигровых приемах. Никаких “руки в боки” и никаких “скажи мне”. Задания интересные и необычные придумала. Урок проводила на незнакомом пятом классе: 20 детей, двое гостей и члены комиссии. Детям, конечно, страшно, но к середине урока они уже забыли, что за ними наблюдают, и практически все с упоением работали и в больших, и в маленьких группах.

На три с плюсом

Я бы, конечно, поставила себе три с плюсом, потому что запланировала очень много и некоторые важные вещи не довела до конца, чтобы успеть “выполнить план”.
Дети “застряли”: на театральных профессиях ничего не могли вспомнить, кроме актера и режиссера, но потихоньку, помогая друг другу (задание было по командам-рядам), все-таки вспомнили.
И я, когда читала вслух, прочитала: директор – и задала вопрос: а чем занимается директор в театре? Вразумительно никто не ответил, и я вдруг с ужасом подумала, что сама не смогу объяснить, чем директор занимается в театре. Как-то скомкала, вопрос остался без ответа.

Чиновники, впрочем…

Детям очень понравился усовершенствованный “сломанный телефон”. Один ряд передавал название незнакомой пьесы, а другой пытался подслушать, что они передают. То, что их пытаются подслушать, усложнило ситуацию, и они очень старались, шепча в самое ухо. А те – “шпионы”, – кто что-то понял, бежали ко мне и на ухо шептали, что они услышали. (Потом меня обвинили, что я поощряю подслушивание и доносительство.) Дети в конце урока были очень веселые, и большинство – живые и подвижные.
Комиссия, впрочем, сама очень веселилась, наблюдая, как дети показывают стоп-кадры из разных сказок.
В комиссии были в основном чиновники: директор института усовершенствования учителей, главный специалист по воспитательной работе – оттуда же – дядька из профсоюзов, методистка по воспитательной работе, тетенька-хореограф и одна из руководителей детского театра “Подросток”. Она потом с горечью мне говорила: “Почему ты не провела театральный тренинг на старших детях?! А так никто не понял, какие умения и навыки вы тренировали”.

Что я им говорила? Зачем?

Объяснить свою позицию я попыталась на защите своей творческой работы. Увешав доску (все происходило в классе) своими дипломами всяких конкурсов, афишами, программками и фотографиями из спектаклей, я сделала огромную ошибку.
Я пыталась с этими равнодушными и чужими людьми разговаривать как с единомышленниками. Очень эмоционально и взволнованно я рассказывала о том, что было мною продумано и выстрадано. Но глядя на лысину дяденьки, уткнувшего нос в парту, и напрасно пытаясь поймать взгляд директорши Центра повышения квалификации, которая упорно глядела вбок, на мою подругу-режиссера, которая в свою очередь смотрела на меня с неприкрытым ужасом, – я подумала, что я что-то не то говорю, надо бы не так, не об этом…
Тогда я стала рассказывать о том, как пришла в эту профессию, как изменились мои взгляды за десять лет работы. Лысина стала еще ниже, а скошенные глаза еще больше скосились. Только методистка смотрела на меня с добрым сочувствием – как на больную. Мне стало казаться, что я вообще перестала управлять своей речью. Потом со стыдом, как после попойки, я вспоминала, что я им говорила – зачем?!

Глотая слезы

После того как жюри долго совещалось и объявило финалистов, всем разрешили пойти посмотреть свои оценки. За урок у меня 10 баллов из 20. За защиту – 4,6 из 10. Если перевести на обычную пятибалльную систему – два с плюсом.
Всего у меня 18 баллов, а у победительницы – тренера по баскетболу – 34. А у 20-летней девочки-хореографа, которую непонятно как взяли на конкурс (вальс на уроке она предложила детям танцевать на раз-два-три-четыре вместо раз-два-три!) и у которой, кроме самоуверенности, не было ничего (ну, может быть, наивность – на вопрос комиссии, кто у нее в коллективе ведет актерское мастерство, она ответила: «Да я же и веду!» – «А вы где-то учились?» – «На станции туристов в кружок ходила»), – так вот у нее оценки сопоставимы с моими: 3,7 – за защиту работы и 8 – за урок, вместе – 14.
Хороший удар я получила по самолюбию. И не я одна, конечно. В общем, я достаточно самоуверенна, чтобы чувствовать себя хорошим специалистом, но даже я не ожидала, что эту мою веру можно так легко поколебать, выставив мне оценки.
Глотая слезы в троллейбусе, я вспомнила слова Соловейчика “Вы прекрасный учитель, у вас прекрасные ученики”, которые так часто видела на газете “Первое сентября”. Мне стало стыдно, что я так расстраиваюсь из-за ерунды. Но тяжелое ощущение “несварения желудка” преследовало меня еще долго.

Убили наповал

В день награждения были “показательные уроки” на сцене. Уроки-спектакли, поставленные дилетантами в режиссуре, были смешны. А вот урок преподавателя плетения из соломки был отличный. И урок по фольклору тоже. Хорошо, что они вдвоем “вырвали” второе место у “блестящей” баскетболистки.
Потом было еще вручение призов, где после кухонных комбайнов и магнитофонов, настольных ламп и часов мне подарили “Записную книжку учителя”, чем просто убили наповал. Еле добежала до туалета, чтобы никто не видел, как я истерически рыдала. Вот такие впечатления.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"