ШКОЛЬНОЕ ДЕЛО 

Можно посещать уроки с разной целью. Одни приходят, чтобы проверить, хорошо или плохо работает учитель. Другие – чтобы поучиться, набраться опыта. Но каждый, кто приходит на чужое занятие, видит лишь малую часть того, что происходит в реальности. Основная часть айсберга настоящей педагогики остается скрытой от посторонних глаз.
К сожалению, то же самое часто происходит и когда мы пробуем описать собственную работу. Мы рассказываем о том, что, на наш взгляд, является новацией, но при этом многие важные вещи даже не пытаемся анализировать. Например, нам кажется, что если на одном уроке не всех ребят удалось вовлечь в работу, урок просто не удался и это никому не интересно. Но один учитель после такого урока меняет методику, другой обсуждает произошедшее вместе с ребятами, третий наказывает класс за срыв занятия. На мой взгляд, именно из таких мелких, тщательно скрываемых учителями деталей и состоит педагогика. Остальное лишь внешняя оболочка, прячущая главное.
Я решила поездить к интересным учителям, чтобы вместе с ними, наблюдая их работу, в беседах и дискуссиях попробовать описать эту скрытую педагогику. Я учитель биологии, поэтому решила начать с посещения одной из моих коллег, учителя, рассказавшего в газете «Биология» о том, как можно проводить уроки в виде игр, и описавшего ряд интересных методик.
Много произошло за эти два дня. В результате нашей совместной работы и получились эти зарисовки. Шесть маленьких тем, связанных между собой нашим опытом – опытом двух педагогов, стремящихся понять друг друга.  

Педагогика тысячи мелочей

Ситуации, проблемы и находки, подсмотренные на уроках Татьяны Николаевны Лашкиной

На днях состоялось совместное заседание коллегии Министерства образования и президиума РАО. Обсуждался план введения профильного обучения в старших классах. Выяснилось, что уже сейчас эксперимент отстает от графика. Зато точно известно, когда итоговый доклад о нем будет подан в правительство.

Немного об учителе и его школе

Татьяна Алексеевна Осипова приглашает в свою школу учителей, работающих по авторским программам

Татьяна Николаевна Лашкина работает учителем биологии в Сызрани уже давно, а вот в школу № 4 перешла только в этом году. Что же это за школа взяла (оказалось, пригласила) на работу такого не очень удобного педагога? Ведь в своих статьях Татьяна Николаевна описывала уроки, которые построены в форме подвижных игр, а это всегда связано с шумом, с риском “слабых знаний по предмету”.
Директор четвертой школы, Татьяна Алексеевна Осипова, встретила меня у входа в школу. С первого взгляда понятно: с этим человеком особо не поспоришь, школа руководится жестко, авторитет директора непоколебим. Выяснилось, однако, что Татьяна Алексеевна целенаправленно приглашает на работу именно нестандартных педагогов и дает им возможность работать по авторским программам. Странно? Ничуть. Для школы недостаточно лишь одного сильного человека.
Вот и поддерживает директор своих коллег, причем порой сама от этого страдает. Четыре ее заместителя ушли на повышение: трое стали директорами школ, а четвертый – работником управления образования. Интересный показатель работы школы. Игры, обсуждения, модули, исследовательская работа… Конечно, когда кто-то из учеников уезжает на очередную конференцию, директор может отметить, что ребенок пропускает обязательные уроки. А может, напротив, поддержать учителя и его учеников финансово и морально, ведь потом именно их работа повысит статус школы в районе, области. А значит, новые ученики придут именно в эту школу, а не в соседнюю; и родители будут с готовностью входить в попечительские советы; и школа будет растущей, а не умирающей.
Но вернемся к Татьяне Николаевне. Итак, новая школа, новый учебный год. Ребята немного сопротивляются: трудно привыкнуть к любым новым условиям, а если они еще и совершенно не похожи на то, что происходит на других уроках, трудно вдвойне.

Зачем на уроках играть?

Татьяна Николаевна любит динамичные игры, те, что связаны с возможностью свободно передвигаться по классу, с работой в группах. Она считает, что при этом ребята могут использовать тот запас знаний об окружающей природе, который есть у каждого. Можно, конечно, объяснить детям, как осуществляется взаимосвязь животных и растений друг с другом. При этом информация будет восприниматься как чужая, новая для каждого. А можно вместо этого поиграть, например, распределить животных и растения одного биоценоза между учениками класса (повесив на шею каждому таблички с названием или рисунком) и предложить перекинуть клубок ниток тому живому организму, с которым ты (извините, не ты, человек, а то животное, которое ты выбрал) связан в процессе жизни. Клубок разматывается, нитка показывает, что все зависят друг от друга. Кто объяснил это детям? Учитель? Нет, игра.
Во время учебных игр ребята часто обращаются за помощью друг к другу (если игра командная), с удовольствием используют дополнительную литературу (если подготовка к игре идет до начала урока), учатся доказывать и спорить, не боясь ошибиться и получить плохую отметку. А если во время игры они еще и активно двигаются, то это и для здоровья полезно, а многие вещи легче запоминаются.
Интересно, что новые обучающие игры чаще всего рождаются совершенно случайно, из игр обычных, в которые взрослые и дети играют для собственного развлечения, для поднятия настроения. Так, однажды Татьяна Николаевна, набегавшись со своими учениками в “третий лишний”, спросила, можно ли, по мнению ребят, использовать эту игру при изучении биологии. Все ответили положительно и наперебой стали предлагать различные варианты. Учительница была ошеломлена: идеи детей были оригинальны и вполне выполнимы. В игру, разработанную самими учениками, играли с утроенным азартом и в результате выучили строение скелета человека (эту тему проходили тогда ребята) идеально.
Получается, что одна из основных обучающих игр – это придумывание новых игр. А их образовательный эффект прямо пропорционален участию детей в создании игры.

Игра по-школьному

Девятый класс обрадовался: никто не спрашивал домашнее задание, не собирался ставить отметки. С самого начала было заявлено, что урок будет проводиться в игровой форме, чтобы всем вместе понять, что такое окружающая среда. Ребятам предложили выбрать кусочки открыток, разрезанных заранее на равное количество частей, собраться в группы, восстановить картинки и придумать вопросы к ним. Вопросов, по условию игры, нужно было написать как можно больше. Было разрешено посылать шпионов-разведчиков в другие группы, писать всем одновременно, читать вопросы в любой последовательности.
Класс зашевелился, запереживал. Одни группы работали легко и слаженно, другие никак не могли прийти к согласию и постоянно выясняли отношения. Разгорались настоящие страсти:
– Ты не писал вопросы, значит, пойдешь к доске их читать!
– Еще чего! Ты писала, ты и иди к доске. Я и почерк ваш не пойму!
– А как же я прочитаю, если половину вопросов вы написали кверху ногами?!
Но вот ссорящаяся группа (я была в ее составе, поэтому мне и легко описать, что там происходило) прочитала свои вопросы. Она была последней, и учительница стала подводить итоги игры:
– Кто помнит, что мы хотели выяснить в результате нашей игры?
Никто не помнил.
По мнению Татьяны Николаевны, итогом должно было стать понимание учениками термина “окружающая среда”. Но ребята как-то вяло давали определение. Их гораздо больше волновало, кто написал больше вопросов, какая группа выиграла.
Татьяна Николаевна тоже заметила это и была явно расстроена. И тут стало понятно: игра игре рознь. Позже мы обсудили ситуацию: класс играл впервые, до этого они на уроках так не работали.
– На самом деле игра не заканчивается на одном уроке, – пояснила Татьяна Николаевна,– позже мы обязательно обсудим все, что здесь происходило. Может быть, посвятим этой работе все следующее занятие. Рефлексия – обязательная, если не главная часть такого обучения. Этот класс только учится играть, у нас все еще впереди.
– Татьяна Николаевна, а не кажется ли вам, что у вас не согласованы цели? Иногда мне казалось, что дети играют в одну игру, а вы – совсем в другую. Ведь если бы вы играли вместе, подведение итогов было бы другим: говорили бы о слаженности работы групп, о количестве заданных вопросов, а не об “окружающей среде”.
Пожалуй, это и есть самое трудное: не перешагнуть черту между жизнью и притворством. Поэтому, наверное, во время игр на уроках нельзя ставить отметки, разве можно оценить в баллах то, как люди играют? Очень сложно избавиться и от учительской позиции, даже от учительского тона во время игр на уроках. Я сама человек азартный, увлекающийся, поэтому часто начинаю играть вместе с ними и высказывать собственное мнение. А ребята, которые еще не научились играть в образовательные игры, принимают мое мнение за истину, не спорят. От этого отучить их очень трудно, но я стараюсь.
Так как же научить детей играть на уроках? И нужно ли это делать?

Дай другим подумать

Ситуация, которую я увидела на другом уроке, настолько типична, что многие к ней относятся как к норме. Работа проходила в виде эвристической беседы с небольшими элементами игры. Ребятам, распределившимся по группам, было дано очередное задание. Девушка на последней парте сразу подняла руку. “Подожди, пожалуйста, дай другим подумать”,– сказала учительница. Всем, казалось бы, очень интересно, но… Девушка опустила глаза. После урока я спросила, что она чувствовала в этот момент.
– Боль, обиду, раздражение. Почему я должна молчать, если я знаю ответ, а другие нет? Мне интересен сам предмет разговора, я об этом думала раньше, еще до урока.
Знакомая сцена, не правда ли? Я спросила, что бы девушка сделала, если бы меня не было на этом уроке.
– Выкрикнула бы ответ с места.
Татьяна Николаевна сказала, что это было бы нормально, во время таких уроков ребята часто выкрикивают с места. Хорошо это или плохо, когда ученик, услышав вопрос, выкрикивает ответ? По нормам привычной педагогики, безусловно, это говорит лишь о том, что учитель не умеет держать дисциплину в классе. Я же увидела нечто совсем другое. Если ребята ощущают значимость своего мнения для учителя, для класса, если они верят, что вопрос, задаваемый педагогом, является действительно вопросом, на который кто-то хочет услышать ответ, а не тестом на проверку знаний, они не будут ждать, пока их вызовут к доске. Они будут стремиться ответить, поделиться своими мыслями, знаниями с остальными.
Мы же часто эту обычную, здоровую реакцию детей воспринимаем как нарушение норм поведения на уроке.
Но к кому обращается педагог, когда стоит перед классом? Разве не ко всем ученикам? И если вопрос задан, разве нельзя дать на него ответ? В школе нельзя. Кто это сказал? Правила, которые введены взрослыми. Правила игры в школу. Ведь иначе на уроке будет “просто базар, никакого порядка”.
На обычных уроках самые сильные ребята раздражают так же, как и самые слабые. В играх ситуация изменяется. Постепенно. Играть в образовательные игры учатся и дети, и учитель. В игре все равны.

Индивидуальная работа в коллективе

Одних трудно заставить замолчать, других никак не разговоришь. Оказалось, для того чтобы избежать таких ситуаций, Татьяна Николаевна использует не только игровые методы, но и индивидуально-групповую работу по модулям (каждый может посоветоваться с другими, продвигаться в своем темпе). При такой работе все осваивают материал в собственном темпе, помогают друг другу. Помогают или подсказывают? По отношению к подсказкам учителя делятся на две группы. Одни, давая задание, строго следят за тем, чтобы никто никому не помогал. Другие, напротив, позволяют обращаться с вопросами, а часто специально организуют такую взаимопомощь.
На этом уроке ребята работали самостоятельно над вопросами, заранее составленными учителем. Однако в классе стоял гул: никакой индивидуальной работы не было и в помине, все что-то спрашивали друг у друга, радовались, когда находили ответ, звали к себе учителя, когда это не удавалось. В конце урока ребята должны были оценить свою работу по критериям, приведенным тут же, согласно набранным за ответы баллам. Никакого напряжения не чувствовалось, только немного расстроенные глаза у тех ребят, кто сидел за партой в одиночестве, – им было немного скучновато, так как приходилось работать самостоятельно. Интересно, такая атмосфера создается учителем сознательно или просто сложно следить за дисциплиной? Пока ребята работали, мы вышли в коридор.
– Татьяна Николаевна, вы разрешаете ребятам во время работы помогать друг другу?
– Конечно. Ведь эта работа так и называется ”индивидуально-групповая”. Так легче для ребят, спокойнее. Лишь немногие чувствуют себя комфортно, когда выполняют задание сугубо индивидуально. Вон видите, на последних партах четыре человека? Они никогда ни к кому не обращаются с вопросами. Это наиболее сильные ученики. Их уважают в классе, но душой детского коллектива их, безусловно, назвать нельзя.
– Когда вы подходите к ребятам?
– Если они зовут меня, например, чтобы уточнить что-нибудь. Часто я сама замечаю, что кто-то сильно отстает от других, тогда подхожу, спрашиваю, не нужна ли помощь. Моя роль на таких занятиях скорее похожа на роль консультанта: я не задаю каверзных вопросов, я помогаю, когда это нужно. Иногда ребята начинают сомневаться в себе. Вы могли заметить, что только что меня подозвала целая группа. Они нашли ответ, но сомневаются, действительно ли он правильный. Мне пришлось их поддержать, сказать, чтобы они верили в свои силы.
– Но если они не будут сомневаться, то вполне вероятно, что примут неверный ответ за правильный... Что же для вас, для их учителя, важнее? Чтобы они были уверены в своих силах или чтобы их ответы были правильными?
Самое интересное, что сомневаться начинают именно те, кто больше всего знает. Конечно, мне бы хотелось, чтобы мои ученики всегда находили правильные решения и никогда не теряли веры в свои силы. Это, к сожалению, не всегда выполнимо, чем-то приходится рисковать. Поэтому мой ответ прост: лучше рисковать правильностью полученных знаний, чем самооценкой ребенка. В первую очередь дети должны верить в себя.
Разговор с учителем закончился, мы вошли в класс.
– Ребята, скажите, эти уроки чем-нибудь отличаются от других, на которых идет самостоятельная работа?
– Мы здесь общаемся.
– А на других уроках общаться нельзя?
– Можно. Но там мы общаемся с учителем, а тут с одноклассниками. Там мы работаем в основном индивидуально, а здесь коллективно. Мы ищем ответы на вопросы сами, то есть самостоятельно. Нам не дают готовых ответов, и это здорово. Но мы помогаем друг другу, и это очень удобно.
– А вы не боитесь, что найдете неверные ответы?
– Нет, конечно, потому что потом наши работы проверят. И если где-то ошиблись, мы это все вместе обсудим, нам объяснят то, что нужно.
– А вы сами оцениваете свои работы?
– Мы считаем баллы, на сколько вопросов мы нашли правильные ответы, а отметки ставит Татьяна Николаевна.
– А часто ваши мнения в отметках расходятся?
– Нет!
– Неужели никогда не было таких случаев?
Только один ученик набрался смелости:
– Я однажды поставил себе отметку выше, чем Татьяна Николаевна. Потом я согласился с ее мнением. Ничего страшного для меня при этом не произошло.
Позже Татьяна Николаевна сказала, что ее очень удивил ответ ребят на последний вопрос. Оказывается, в начале учебного года, когда ребятам первый раз предложили оценить себя в соответствии с набранными за ответы баллами, почти весь класс завысил отметки. Она думала, что ребята расскажут об этом, однако те умолчали. Почему? Почему только один мальчик не постеснялся вспомнить тот случай? Значит, этот случай был для него значимым, важным событием, он переживал тогда, нашел силы вслух сказать об этом совершенно незнакомому человеку. Татьяна Николаевна рассказала об этом не случайно, а мне стало понятно: ее педагогика складывается и из таких детских ошибок, сомнений и откровений. Она думает, что в тот раз, когда ребята завысили себе отметки, они просто проверяли ее: как она, новенькая, будет действовать в такой “нестандартной” ситуации: поставит пятерку, если я себя так оценил, или настоит на своем? И только этот мальчик задумался сегодня, прав ли он был, поставив себе явно незаслуженную пятерку.

Ловкость рук – и никаких магнитов

Во время одного урока Татьяне Николаевне понадобилось использовать небольшие таблички, сделанные специально для этого занятия. Сначала я не поняла, почему перед этим она подошла и намочила тряпку: доска была абсолютно чистой. Но что это? Доска протирается сырой тряпкой, и к этому месту приклеивается самодельная табличка. Стала вглядываться, как же это происходит. Оказалось, все просто, никаких дорогих материалов и магнитов, которые дети постоянно пытаются захватить с собой. Все таблички обернуты... пленкой для пищевых продуктов. Их можно приклеивать на любые гладкие поверхности, потом отрывать, не повредив, использовать снова и снова. Хоть это и не относится к методике, но, думаю, пригодится многим. Мне – так точно.

Фото автора

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"