ПОЛИТИКА ОБРАЗОВАНИЯ 
 

Учителей сегодня слишком много или слишком мало?

На этот вопрос не могут ответить ни в министерстве, ни в ЦК профсоюза

Чем хуже, тем громче

Расцвет учительского творчества второй половины 80-х годов, ознаменовавшийся съездами, фестивалями и созданием Союза учителей, сменился в 90-х самостоятельностью школ, ослаблением вертикали власти. Но с началом нового века чиновники взялись за восстановление. Не за восстановление школ, покосившихся от десятилетнего безденежья, но за реконструкцию властных структур.
Активность эта особенно ярко проявляется в проекте модернизации образования. Всякую инициативу уставшего от безденежья учительства прибрать к рукам. Программы унифицировать и довести до уровня государственного стандарта. Результаты обучения мерить с помощью тестирования, сеть школ оптимизировать, чтобы упростить контроль.
Эти изменения явно ограничивают свободу школы. Но называются развивающими. Якобы они превращают систему образования в «открытую государственно-общественную». По поводу модернизации проводится мощная PR-кампания. Правда, реклама получается не всегда удачной.
Вот, например, что рассказывает министр Владимир Филиппов журналу «Огонек»:
«Филиппов. А вы никогда не задумывались о том, куда вдруг подевались все учителя-новаторы, про которых все слышали, все спорили и с которыми многие боролись?
Корр. Признаться, не задумывался, а куда? В Сибирь всех сослали?
Филиппов. Боже вас упаси. Просто сейчас, когда принят Закон «Об образовании» и разрешено иметь несколько учебников и программ, когда появились гимназии, лицеи, все стали новаторами де-факто. И поэтому сегодня фамилии новых новаторов никто не знает. Их очень много, потому как все получили право преподавать по-разному. Это и есть, наверное, самое большое наше достижение – вариативность».
Такой вот простой способ производства новаторов открыт в министерстве: назовем школу гимназией или лицеем, дадим возможность выбрать программу и учебник (конечно, из списка рекомендованных и одобренных министерством), и учитель сразу станет новатором.
Интересная закономерность: чем сильнее закручивают гайки, тем больше говорят о свободе.

Под прикрытием лозунгов

Если предприятие хочет обновить продукцию, сделать ее конкурентоспособной, оно закупает новые технологии, а под них – новое оборудование. И вряд ли того, кто раньше махал молотом, поставят к новому станку с числовым программным управлением. Да и станок этот вряд ли поместят в старый цех, где холодно и течет крыша. Модернизация по замыслу ее авторов – просто прорыв к технологиям будущего. При этом школу не отремонтировали, оборудование не обновили, зарплату до уровня прожиточного минимума не довели, зато все щели и протечки завесили новыми лозунгами: единый государственный экзамен, профильная старшая школа, формирование ключевых компетенций, а также «гражданской ответственности и правового самосознания, духовности и культуры, инициативности, самостоятельности, толерантности, способности к успешной социализации в обществе и активной адаптации на рынке труда».
В концепции модернизации есть раздел «Обеспечение системы образования высококвалифицированными кадрами, их поддержка государством и обществом».
Здесь записано, что государство рассматривает улучшение материального положения и повышение социального статуса работников образования как одну из приоритетных задач. Правда, оно рассматривает ее уже больше десяти лет, со времени принятия Закона «Об образовании». Однако дальше рассмотрения дело не идет. Учителя привыкли к этому рассмотрению и уже не реагируют на него.

Злые цифры

Рост новаторства на волне небывалой свободы – это звучит как злая шутка применительно к сегодняшнему положению дел в образовании. Не то что новаторов, но и просто педагогов в школах не хватает. Начальник комитета образования одного из центральных областных городов жаловалась, что к началу учебного года пришлось брать на работу учителями людей не только без специального образования, но и вообще без образования. Просто чтобы в классе кто-то был за учительским столом. Нагрузка в две ставки стала обычным делом. В статистике, которую подают регионы, рабочие места, закрытые таким образом, вакансиями не считаются. Числятся только те, где уж совсем нет никого, уроки не ведутся.
Но в Министерстве образования никто не готов по существу разговаривать о кадровой политике в отрасли. Надо сказать, что до 1996 года, до очередной реорганизации, в министерстве существовало Управление кадрового обеспечения и социальной защиты. С тех пор ни подразделения, ни профессионалов, занимающихся проблемами учительского корпуса, нет, если не считать появившихся в 1999 году двух специалистов по аттестации педагогических работников.
В ЦК профсоюза тоже теряются: кому адресовать очередное послание по кадровым проблемам. Отдельные вопросы, связанные с кадрами школ, недавно поделены между тремя заместителями министра: Александром Киселевым, Виктором Болотовым и Еленой Чепурных.
Пришлось спросить Виктора Болотова, первого заместителя министра, не прокомментирует ли он положение, сложившееся в учительском корпусе. Виктор Александрович сам комментировать не захотел, но направил к начальнику Управления региональной образовательной политики Валерию Грибанову, в ведении которого находится и статистический отдел.
Действительно, единственное, чем владеет министерство, – это статистика по кадрам: число учителей в отрасли, их характеристика по возрастному составу, по половому, по образованию, с разделением на сельских и городских. Но за все время реформирования школы ни одного исследования с анализом состояния и тенденций кадрового состава школ не было проведено. Поэтому и разговор наш с Валерием Грибановым получился предельно общим:
– Положение не может не тревожить ни чиновников, ни педагогическое сообщество. Радикальная мера здесь может быть одна: повышение заработной платы, а также – пенсии. Конечно, надо стараться заманить и удержать молодежь. Надеемся, в какой-то степени ситуацию сможет поправить отношение регионов к молодым педагогам. Приказом никого не заставишь работать в школе.
Вот, собственно, и все комментарии. Странно все-таки, что, начиная модернизацию, Министерство образования не озаботилось простым вопросом: что же сегодня реально происходит с учительством? А объяснение, что кадрами занимаются непосредственно в регионах, в этой ситуации выглядит простой отговоркой.

От нехватки кадров школа спрячется в демографической яме

Попробуем сами разобраться в том, что же сегодня происходит с учительством.
По статистике, ситуация выглядит пугающей: 10,5% учителей сегодня пенсионеры, и число их растет примерно на 8–10 тысяч в год. Есть регионы, в которых работающих учителей-пенсионеров еще больше: в Якутии и на Камчатке, например, четверть всех учителей. Для сравнения надо сказать, что лет пятнадцать назад учителей-пенсионеров было в среднем 5–6%.
Число тех, кому придет время выходить на пенсию в ближайшие годы, велико: 39,3% всех учителей работают уже более 20 лет.
Наряду с этим приток молодежи в школы крайне незначителен. В некоторых регионах только 6% выпускников педагогических вузов приходят в школу. А ежегодная потребность в новых учителях – 45 тысяч человек.
Но почему же эта статистика не пугает Министерство образования?
Потому что у министерства подсчеты другие: в скором времени в связи с демографической ситуацией высвободится 300–400 тысяч учителей. Министерство даже поручило Академии повышения квалификации работников образования срочно заняться переподготовкой высвобождающихся кадров.
Так что же происходит – учителей слишком много или в школах некому работать? Ни то, ни другое.
Школа пока еще держится на плаву благодаря работающим пенсионерам и резко сокращающемуся количеству детей.
Еще четыре года назад в России был 21 миллион школьников. Сейчас их 17 миллионов.
Выпускников в 2006/07 году будет на 30% меньше, чем в этом году. Сейчас рождаемость у нас держится на уровне 8–9 детей на тысячу граждан в год. Только для простого воспроизведения численности населения при нашей продолжительности жизни необходимо 13–14 малышей на тысячу. Когда-то было у нас и 16–18. В 1991 году рождаемость падала до 7,8. Сейчас мы сравнялись по этому показателю с Францией. Там тоже 8,5–9.
Если число детей в 2000 году взять за 100%, то вот как выглядит динамика численности в 1995 и 2010 годах:

Педагогам не грозит достойная зарплата

Министерство может чувствовать себя спокойно: не беда, что учителя уходят из отрасли, не беда, что кадровый состав не обновляется, главное, что число детей в школах продолжает уменьшаться, а пенсионеры остаются работать.
– Не надо искусственно сокращать число работающих пенсионеров, – говорит Валерий Грибанов. – Нет никаких разнарядок на школу или на регион, сколько пенсионеров может работать, а сколько – уже непорядок. Среди пенсионеров немало таких, у которых молодежи надо еще поучиться современному подходу к предмету, владению методиками, педагогическому мастерству. Неверно и предположение, что пенсионер больше болеет, больше пропускает рабочих дней.
И мы согласны, что пенсионеры – это хорошо, в них – спасение. Но нельзя же не понимать, что выбор: продолжать работу или жить на пенсию – для многих решается в пользу работы потому, что существовать на пенсию практически невозможно. Так же, как и молодому учителю – на зарплату. А когда зарплата – довесок к пенсии или пенсия – прибавка к зарплате, это уж как угодно, то еще есть какой-то смысл работать и рассматривать работу как заработок, а не только как хобби…

У министерства не получается добиться приоритетного финансирования образования на государственном уровне, и ничего ему не остается, как заниматься мифотворчеством о поголовном новаторстве свободного учительства. Со стороны это выглядит так: полководец, за ним знаменосцы, потом – рота барабанщиков, а то, что армия полегла, поредела и разбрелась, до этого полководцу дела нет.
– Вперед, на бастионы модернизации!

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"