ИДЕИ И ПРИСТРАСТИЯ 
ДОРОГА ДОМОЙ 

Музей независимой жизни

На севере Красноярского края зарождается уникальная школа ремесел

Мы знаем “как”

Мечта сделать особый музей родилась у меня очень давно, когда я, будучи промысловым охотником, постигал таежные ремесла. Меня восхищало могущество мастерового человека, универсальность охотника, своими руками полностью обеспечивающего себя необходимым снаряжением, его независимость от остального мира. Поначалу я просто запоминал и собирал знания, умения и записывал советы своих товарищей, причем личности этих людей находились в неразрывном единстве с умелостью их рук и несгибаемостью их рабочих хребтов. Я писал очерки об охотниках, и в рассказы о судьбах все больше проникали описания их труда, и в каждой повести находилось место то для технологии изготовления ветки (лодки-долбленки), то тесла, то заготовки “дерёв” для лыж (второе «е» с двумя точками. – Прим. автора.). Дальше жизнь брала свое – кто-то умирал, кто-то старел, кто-то уезжал, да и свой возраст давал знать, и то, что когда-то казалось вечным, вдруг открылось в своей зыбкости и текучести. Кожаные бродни (зимне-осенняя обувь. – Ред.), деревянные бочки, десятки других уникальных и красивых предметов обихода, обычных в приенисейских поселках в первые годы моей жизни на севере, на глазах стали выходить из употребления, исчезать. Меня охватила страшная обида за старинных охотников, изобретавших и совершенствовавших те предметы, которые в союзе с природой веками держали характер этого куска России, а теперь вот-вот отойдут в прошлое.
Мне стало казаться, что то, чем я жил, становится ненужным, хотя я уверен: главное в нашей жизни – это простой созидательный труд. Трудом обеспечивается и поддерживается в человеке ощущение истинного могущества, а отнюдь не деньгами, в чем нас с устрашающей настойчивостью пытаются убедить нынешние политики. От такого труда, без которого немыслима Россия, нас изо всех сил пытаются отучить. Поэтому любому здравомыслящему и любящему исконное человеку ясно, что музей таежной жизни нужен, как любой музей, для того чтобы сохранить для потомков то, что может навсегда утратиться.
Когда я думал о музее, логика была следующая: ну хорошо, мы соберем уникальные, красивые, очень функциональные экспонаты, мы проедем по поселкам и снимем на пленку, как все это делается, мы запишем рассказы мастеров на диктофон, мы напишем об этих людях, мы все зарисуем, мы сложим все это в одном месте и будем привлекать общественность и туристов, которые без дела слоняются по району, то прохлаждаясь на палубах теплоходов, то выгребая рыбу из боковых речек. Мы выпустим цветной буклет, мы заведем страницу в Интернете, мы покажем все это туристам с теплохода, они купят билеты, и мы оправдаем содержание всего этого хозяйства и попросим у «Норильского никеля» или у Красноярского алюминиевого завода что-нибудь для поддержания штанов. Это все понятно и интересно, но это все-таки будет обычным музеем. А хочется сделать его единственным в своем роде.
Хочется не только собрать предметы культуры и истории, а сохранить саму живую технологию изготовления предметов северного быта. Чтобы мы могли сказать: мы не только собрали камусные лыжи, ветки, пестеря (большие удлиненные конвертообразные сумки с прямоугольными углами и крышкой сверху. – Ред.) и туеса, а мы знаем, и как их изготовить, мы понимаем природу, знаем, как и когда заготовить древесину и бересту, как сделать сами инструменты, мы умеем, мы первые успели, мы сохранили и можем передать искусства наших прадедов будущим поколениям. Приезжайте, мы вам покажем и, если надо, даже научим. Вы увидите стадии изготовления того или иного предмета охотничьего снаряжения или обихода. Например, вот колотые дерёва-заготовки для лыж, вот выструганные доски, вот лыжи, уже получившие форму и зажатые в балах (станке), вот сшитые из камуса подлыки, а вот готовые камусные лыжи, на которых прямо сейчас можно пойти в тайгу. Так родилась идея школы ремесел, укладывающаяся в одно русло с обучающими программами, с просветительской и краеведческой деятельностью вообще.

Мы вместе сделали лодку

Смысл школы ремесел я вижу в следующем.
Первое. Мы должны знать, как и почему появились те или иные предметы в енисейских домах, как они связаны с природными и историческими условиями, как они помогали людям выжить. Ребенок, сделав хоть что-то своими руками, может легко приобщиться к прошлому и, говоря высоким слогом, почувствовать себя звеном в исторической цепочке.
Второе. В прошлом году я устраивал в школе выставку своих фотографий, и один учитель сказал очень дорогие для меня, очень важные слова: эти фотографии учат нас увидеть окружающую жизнь другими глазами, открыть красоту вокруг нас. Так и музей, если он будет живой, поможет ребятам увидеть с детства знакомые предметы обихода свежими, прозревшими глазами, разглядеть в будничном красоту и уникальность. Им есть чем гордиться.
Третье. Нам вообще пора задуматься, как дальше жить? Чем заниматься нашим подросткам? Пить водку? Всем уезжать в город? А может, постараться наладить жизнь в деревне?
Четвертое. Интересное дело дает выход на новые уровни общения – с другими школьниками из района, а может, и шире. Оказывается, что работой одного из наших краевых поселковых музеев заинтересовалась столичная краеведческая организация и группа ребятишек хочет к ним приехать обменяться опытом.
Пятое. Через традиции, завязанные на годовом природном цикле, через экологически чистые технологии, связанные с пониманием дерева, тайги, реки, вообще со знаниями о природе, можно привить любовь к природе и бережное к ней отношение, в котором она, как никогда, сейчас нуждается.
Шестое. У детей, участвующих в создании каких-либо уголков, музейчиков и т.п., появляется зона ответственности – это когда они сделали что-то своими руками, и гордятся этим, и отвечают за это. Они могут сказать другим школьникам: вот мы сделали все вместе чум или лодку. Вот наш вклад.

Все эти соображения я изложил на бумаге, благо опыт был. (В 1998 году я участвовал в программе Всемирного фонда дикой природы по Алтай-Саянскому региону. Собранные мною материалы наглядно рассказывали о том, как был загублен после перестройки пушной промысел на юге Сибири, где охотничий уклад как образ жизни был в некоторых районах ликвидирован.)
Так вот я изложил свои соображения о музее на бумаге, и начались мои мытарства. Опустив подробности, скажу, что в конце концов я нашел организацию, которая профинансировала моим знакомым подобный проект. Организация называлась РОЛЛ – Институт устойчивых сообществ.
Судьбу своего проекта как организации-заявителю я доверил Ассоциации экологического туризма, партнеру надежному, авторитетному и имеющему опыт подобной работы. Вопрос был решен, и наступила самая трудная часть – написание заявки, объем которой достиг восьмидесяти страниц, заполненных по строжайшей форме и отпечатанных в пяти экземплярах, причем в последний день подачи заявок и с приключениями – за четыре часа до подачи заявки завис компьютер, потом кончилась бумага, и в итоге мне пришлось мчаться в РОЛЛ на такси, пробираясь огородами и обходя пробки.

В школе ремесел важна наглядность. Каждый предмет быта демонстрируется сразу в разных стадиях изготовления. Например, в настоящее время нами уже заготовлено кроме двух действующих веток (долбленок) три заготовки: просто неошкуренный кряж, ошкуренный кряж с заделанными носами и выдолбленная и неразведенная ветка. Радуют охотничий глаз пустотелые ольховые чучела уток, окрашенные в цвет весеннего пера, – каждое чучело имеет форму и окраску конкретного вида утки, населяющей наши края. Один охотник предложил сделать на площадке действующую нодью (костер в специально обустроенном в походных условиях месте. – Ред.) с очепом (приспособление для подвешивания добычи. – Ред.). На площадке также со временем появятся таежная избушка с интерьером и снаряжением и лабаз.
Мы закупили и заказали в Красноярске соответствующие инструменты, разрабатываем методические пособия. В проекте занят ведущий специалист Красноярского краеведческого музея В.И.Привалихин, также специалисты по издательскому делу, традиционным ремеслам, туризму. Большую пользу принесла поездка в Музей-заповедник «Шушенское», где я ознакомился с работой ремесленных мастерских – бондарной, гончарной и занимающейся резьбой по дереву.

Сколотень и рубашка

Несмотря на мелкие и неизбежные трудности, уже есть результаты, из которых самым отрадным для меня является возрождение одного из самых красивых ремесел – изготовления берестяных туесов. Большинство туесов, которыми завалены прилавки художественных салонов, сделаны не по традиционной технологии – они клееные. Их внутренняя часть изготовлена не из целиковой берестяной трубы, или сколотня, а из завернутого и склеенного куска бересты. В таком туесе нельзя хранить ни молоко, ни квас, это бутафория. Мы же делаем туеса настоящие, и этот процесс оказался настолько увлекательным и красивым, что сам я не ожидал, какое моральное удовлетворение получу.
У нас в деревне умеет делать туеса только один человек – это ветеран Великой Отечественной войны Илья Афанасьевич Плотников. Несколько лет я все собирался отправиться с ним в лес, чтобы он показал, как снимается сколотень, и только нынче, когда начался проект, осуществил свою мечту. Недавно группой из троих взрослых и пяти ребятишек мы поехали и добыли несколько сколотней, в из числе один очень большой, для туеса, в котором можно хранить ягоду.
Главное в этом деле – выбрать участок ствола березы без “бородавок” и трещин. Береза валится, причем стараются, чтобы она осталась на пне, держась за щепу, то есть прочно закрепленной. Затем выше и ниже еще крепко сидящего сколотня береза очищается от бересты и коры.
Дядя Илья сделал рябиновый рожень – тонкий стволик рябины очистил ножичком от коры и стесал с одной стороны. Потом по сочащему березовому боку он начал загонять скользкий рожень под кору березы. Именно не под бересту, а под кору. Рожень входил трудно, но с каждым разом проходил легче и дальше, и в конце концов дядя Илья подсочил по кругу весь сколотень с одной стороны и с другой. Но самое чудо произошло дальше, когда дядя Илья обнял сколотень двумя руками из-под низу и, прижав подбородком сверху, напрягшись до красноты, резким рывком сорвал-провернул его и сдвинул по скользкому блестящему березовому боку к вершине. А какая радость была, когда я уже сам как учитель показал этот фокус ребятам!
Дома предстояло сделать сам туес. Туес состоит из сколотня и рубашки. Оба они смотрят друг на друга белой стороной. Рубашка оборачивает сколотень. Она сворачивается из прямоугольного куска бересты, заделывается в замок, выполняемый круглой или овальной высечкой, и надевается втугую на сколотень. По низу туес охватывается берестяным, заделанным в замок пояском. Потом вырезается донце из дощечки. Низ туеса вываривается в кипящей воде и становится таким эластичным, что донце, только что не желавшее влезать, постепенно встает на место и, когда туес высыхает, с такой железной силой оказывается охваченным берестой, что не пропускает никакой жидкости. В верхней части туеса сколотень несколько выступает за рубашку, этот воротничок вываривается и заворачивается на рубашку, образуя крепкий и великолепный ободок. В него вставляется крышечка, выпиленная из дощечки, с берестяной ручкой. Желтый, солнечный, свежий туес готов, и сразу вспоминается вся наша история, целые поколения русских людей, хранивших в туесах молоко, сливки, квас, ягоду, и счастье от твоего приобщения к мастеровой культуре дает ощущение небывалой твердости и правоты жизни. Именно эти чувства и хотелось бы прежде всего передать детям, помочь им открыть твердость и достоинство в себе...
Сразу многие товарищи-охотники захотели сделать туеса, и даже мой друг и учитель промысловик Геннадий Соловьев сказал, мол, надо, чтоб ты показал. А я вспоминал, как туго схватился сколотень с рубашкой и какую они оба, еще такие хлябающие, опасно тонкие, получили вдруг могучую натяжку, какой красивой змейкой пролег шов замка! Прежде я видел только старые, затертые до хмурого блеска туеса, пропитанные соком ягоды, исцарапанные, смуглые от времени, а тут из-под моих рук вышла-родилась та же священная для меня древняя форма, и меня будто подняло на мощной волне времени и охлестнуло этим великим приобщением к трудовой истории.
Какое веселие Божие было в этом берестяном празднике! А ведь не заварилось бы дело с проектом – и не узнали бы мы целой жизни!

Фото автора

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"