КУЛЬТУРНАВЯ ГАЗЕТА 
КОНТРАМАРКА В ПЕРВЫЙ РЯД 

Карте место

Куклы сыграли «Игроков» и «Вишневый сад»

Так сложилось, особенно в провинции, что театр кукол воспринимается как театр для детей. Именно против этого несправедливого мнения многие коллективы ведут сложнейшую борьбу, отвоевывая по вечерам ряд за рядом взрослого зрителя. Так, в Саратове, например, популярен «Стеклянный зверинец», екатеринбуржцы и архангелогородцы ходят на авторские трагифарсовые интерпретации «Гамлета», на рязанской афише – «Брат Чичиков». Но это скорее исключения, подтверждающие общее правило.
На многочисленных фестивалях директора театров сетуют, что приезжие критики подробно и с интересом рассуждают о серьезных и, в сущности, элитарных спектаклях, а разговор о повседневном сказочном репертуаре как-то не складывается. И это правда. Неудачно поставленная пьеса Шекспира, вполне вероятно, спровоцирует плодотворные споры не только по узкопрофессиональным темам кукловождения и механики, а провал пьесы про какого-нибудь котенка или зайчика вряд ли кто-нибудь осудит, кроме двух-трех ответственных родителей.
Летом на огромном фестивале «КукАрт» в Петербурге можно было увидеть множество спектаклей для детей и для взрослых: российские и зарубежные, большие и маленькие, откровенные промахи и истинные шедевры. О двух стоит рассказать особо: их показывали впервые. Петербургский театр марионеток имени Деммини сыграл «Игроков», один из лучших спектаклей Михаила Яремчука Киевского театра марионеток, «Вишневый сад», для России был премьерным.
«Игроки» и «Вишневый сад». Казалось бы, что менее подходящих пьес для театра кукол быть не может.
Театр марионеток имени Евгения Деммини пригласил на постановку Евгения Ибрагимова, молодого режиссера из Абакана, получившего «Золотую маску» за спектакль «Якоб Якобсон» – безмолвную притчу о неудачной попытке дать человечеству еще один шанс начать жизнь от Адама. Он же поставил «Игроков» Гоголя – автора для Петербурга особенного.
Главным героем стал трактирный слуга Алексей, сыгранный Алексеем Мельником в «живом плане» – без куклы. То ли мужчина, то ли женщина, он не покидает сцену, хотя может быть незаметен, роковая фигура. Ихарев, роскошно одетый мужчина средних лет, победоносно готовясь к новым выигрышам, просит привести его в порядок и во время бритья под полотенцем Алексея превращается в куклу, приспосабливается к местной шулерской жизни (все другие персонажи – куклы), мимикрирует. Начинается игра.

Художник Павел Губичка из Чехии поместил своих серолицых игроков в темное пространство, усадив за круглый зеленый стол. Создатели спектакля все время «играют» масштабами. Герои то совсем крошечные, то побольше. Иногда у кого-то за столом появляется двойник на авансцене, и мы видим, как, например, Ихарев, говоря языком кино, крупным планом демонстрирует свою гордость – Аделаиду Ивановну. Звучит шансонная музыка, в воздухе парит колода.
А Алексей, ведущий спектакль, в финале раскрывает карты, и оказывается, он не слуга, он – господин, он – властелин, он – Игра. Но это еще не конец спектакля: оживут и закружатся в танце огромные кресла, а огромные руки появятся из-за кулис, чтобы расправиться с Игрой. Мол, всегда на силу найдется более мощная сила – в общем-то нелепое в своей банальной законченности высказывание. Но несмотря на это и на некоторую актерскую защиту от талантливого режиссера привычными штампами, не заметить «Игроков» невозможно.
«Вишневый сад» – иной спектакль, камерный, воздушный, мелодичный. За полтора часа сценического времени чеховские персонажи проигрывают свою грустную непонятую жизнь. Красивейшие куклы-марионетки любят свой дом, где в центре комнаты растут старинные неизящные вишни, а вместо стен – замкнутый круг железнодорожного полотна. Иногда, чтобы уйти, надо взлететь, выпорхнуть. Куклы свободны, это кукловоды играют в тесном пространстве комнаты, где каждое движение нити должно быть продумано до миллиметра, чтобы не помешать рождению чужого жеста. Настоящим партнерам это не очень сложно, Михаил Яремчук кропотливо и с любовью создал свой театр единомышленников.
Фарфоровая Аня в кружевном платьице и с воздушным шариком в руке; взъерошенный очкарик, вдохновенный оратор-мечтатель Петя; точеная красавица Раневская; интеллигент Гаев, похожий на Дон Кихота с кием вместо благородного оружия, – необычные слова глубоки и музыкальны в их устах. И достойны эти люди самого доброго, и нет у них только одного – будущего. В финале актеры разберут декорацию, даже железную дорогу, и присядут в пустой комнате на развалинах кукольного дома, словно белые тени, как будто там по саду идет покойная мама…
Киевский «Вишневый сад» становится добрым воспоминанием, в котором ценишь не отдельные детали, а общее настроение. Яркие метафоры – это дело Гоголя, вернее, Ибрагимова, чьи непропорциональные куклы с человеческими руками имеют право на грубый жест.

На снимках: сцены из спектакля “Вишневый сад”

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"