КНИГА ИМЕН 
ИМЯ ЭТОЙ СТРАНИЦЫ – Ален Рене ЛЕСАЖ (1668 - 1747) 

Герой сегодняшней полосы отделен от нас тремя столетиями и хотя числится среди ста самых знаменитых литераторов всех времен и народов, на самом деле почти позабыт. Не позабыт лишь жанр, который он довел до совершенства, – жанр плутовского романа. Он нет-нет да и воскреснет то там, то тут, особенно во времена и эпохи, когда старый порядок жизни рушится и по его развалинам начинают карабкаться, срываясь и вновь поднимаясь, странные и небезопасные люди – обманщики, авантюристы, искатели славы и приключений. Их осуждают – но за их приключениями все равно хочется следить, затаив дыхание. Почему? В этом одна из тайн плутовской жизни и плутовского романа.
А поскольку нам с вами тоже довелось застать “интересные времена”, присмотримся внимательнее к автору и его персонажам. Может, в них мы узнаем своих современников, свою эпоху – и лучше поймем то, что привыкли лишь порицать?

Кто выходит на сцену в “интересные времена”?

Картинки с французской ярмарки

...Ален Рене Лесаж, автор “Жиль Бласа”, неутомимый переводчик испанских романов, повестей и пьес, четверть века творческой жизни посвятил “низкому” искусству ярмарочного театра.
В 1712 году, после скандальной истории с премьерой “Тюркаре”, он порвал с официальным театром и отошел от классической драматургии. Возможно, Дом Мольера потерял прямого наследника. Зато Ярмарка и ее исторический преемник Бульварный театр обрели в канун Просвещения истинного рыцаря своей сцены.

Крыши старого Парижа... Купола церквей, колокольни... Кто возьмется сосчитать их? И кто возьмется считать парижские ярмарки – ведь они шумят едва ли не в каждом приходе! Человек покидает прохладную сень церковных сводов, выходит на солнечную площадь и окунается в кипение жизни, полной грехов и соблазнов. Торговцы наперебой хвалят ему товары, призванные потешить все пять человеческих чувств. Ярмарочный балаган открывает ему свои двери...
Днем ярмарка принадлежала простонародью, ночь приводила с собой посетителей изысканных. Кабаре, танцевальные залы, игорные дома зажигали свои огни. Порой и коронованные особы удостаивали ярмарку посещением. Генрих IV и королева даже приказали обустроить на ярмарке отдельное помещение, где они отдыхали после прогулки по торговым рядам.
В ярком свете факелов и фонарей, зажженных в каждой лавочке и превращавших ярмарку в подобие волшебного дворца, медленно текла пестрая, разряженная толпа. В царстве волшебников и предсказателей доверчивый парижанин шел между двумя рядами магических алтарей, украшенных жабами, черными котами и неуклюжими ящерами...
Многие забавы нравились благодаря новизне, а на седьмой день показа какой-нибудь механической диковинки или дрессированной зверушки цена билета падала в несколько раз, а потом парижане и вовсе теряли к ней интерес. Счастливее оказались ярмарочные театральные представления, ибо любовь к ним парижан, родившаяся в XVII веке, не угасала на протяжении всего XVIII века.
Когда в мае 1697 года королевским указом был закрыт Театр итальянской комедии, некоторые актеры нашли приют на ярмарочных подмостках.
Лесаж пришел на ярмарку в 1712 году – всего за три года до конца царствования короля-Солнце, последние десятилетия которого составляли разительный контраст с его началом. Былые военные победы сменились поражениями, казна опустела, так что в 1715 году государство стояло на грани банкротства, при дворе воцарилось уныние. В 1723 г. Людовик XIV умер. И вслед за последними мрачно тянувшимися годами великого царствования на Францию обрушились восемь лихорадочных лет регентства. Регент, Филипп Орлеанский, казалось, задался целью камня на камне не оставить от системы Людовика XIV. Ему пришлось по вкусу печатание бумажных денег, предложенное банкиром Лоу, – и вскоре эти деньги наводнили Францию. Началась финансовая лихорадка. Люди молниеносно богатели и нищали, сломя голову пускались в авантюры. Быстрое обогащение сочеталось с безудержной свободой нравов. Эпоха регентства неминуемо должна была стать эпохой комедии.
Ален Рене Лесаж, скромный парижский буржуа, начав волонтером в одном из балаганов, стал полководцем ярмарочных сражений, их мудрым стратегом, создателем мощных фортификаций в виде десяти изящных томов ярмарочного репертуара, над которыми он вместе со своими соавторами Фюзелье и Д’Орневалем трудился в течение четверти века. Издание увенчало сценический успех пьес. “В середине XVIII века этот сборник был на руках у всех”, – писали братья Парфе, историки французского театра.
Сценическую иллюзию Лесаж неизменно приносил в жертву живому общению с залом, у него нередки обращения к зрителям и целые сценки между актерами и зрителями, игровые “провокации”. Сама Ярмарка старается включить в свое представление все, что может доставить зрителям удовольствие, и постоянно сочиняет что-то новое. Она все время в поиске вместе со своими актерами (а они прежде всего – искусные акробаты) и актрисами (эти в первую голову – хорошие танцовщицы). Аттракцион должен быть современен, тогда он будет иметь успех – вот главный закон Ярмарки. Лесаж и его соавторы знали секрет этого успеха.
Ярмарка богатела: в конкретном смысле – получая полные сборы со своих веселых спектаклей; и в широком – ничем не брезгуя для пополнения своего и без того немалого арсенала жанров, приемов, сюжетов, амплуа. Но если денежного, эфемерного богатства не хватало порой даже на то, чтобы обеспечить сносное существование верным рыцарям Ярмарки, то главного, оставленного Лесажем и его верными соратниками в наследство преемникам, с избытком хватило для того, чтобы с конца XVIII века, когда “большая литература” заключила союз с ярмарочным балаганом, низовой театр расцвел с невиданной пышностью и успехом на парижских бульварах.

По материалам изздания “Петербургский театральный журнал”, №22, декабрь 2000 г.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"