УЧЕБНИКИ N66 
 

Проблемы поэтики Достоевского

Бахтин М.М.
Собрание сочинений. Т. 6: Проблемы поэтики Достоевского.
М.: Языки русской культуры, 2002

Наконец-то мы дождались академического издания наиболее значительного и самого известного труда Михаила Бахтина – «Проблемы поэтики Достоевского». Возможно, это вообще самый значительный труд в мировом литературоведении, посвященный творчеству великого русского писателя. Помимо канонического текста в том вошли связанные с книгой о Достоевском черновики и записные книжки, впервые публикуемые в полном объеме, а также несколько статей Бахтина, связанных с темой книги. Очень содержательны подробные комментарии С.Г.Бочарова, Л.А.Гоготишвили и И.Л.Поповой, занимающие треть тома. Имеются здесь также именной и предметный указатели, сильно облегчающие работу с томом. В комментариях изложена подробная творческая история книги. Как отмечает в предисловии к книге сам Бахтин, Достоевский «создал, по нашему убеждению, совершенно новый тип художественного мышления, который мы условно назвали полифоническим». Интересно, что толчком для работы над книгой послужил заказ итальянского издательства «Эйнауди» большой статьи о Достоевском. Та статья так и не была издана, зато появилась книга о поэтике Достоевского, переведенная на многие языки, в том числе на итальянский. Комментаторы подчеркивают, что книга, впервые изданная в 1963 году (издание 1929 года называлось «Проблемы творчества Достоевского»), появилась «на историческом повороте и сама стала свидетельством о повороте. Исторически не случайным было явление этой книги вслед за повестью Солженицына в самом конце 1962 года. Оба события открывали совершенно новый для советской общественной жизни и научной мысли тех лет уровень свободы и предъявляли общественному сознанию и гуманитарной мысли новые требования». Бахтин сетовал: «Научное сознание современного человека научилось ориентироваться в сложных условиях “вероятностной вселенной”, не смущается никакими “неопределенностями”, а умеет их учитывать и рассчитывать. Этому сознанию давно уже стал привычен эйнштейновский мир с его множественностью систем отчета и т.п. Но в области художественного познания продолжают иногда требовать самой грубой, самой примитивной определенности, которая заведомо не может быть истинной». Поэтому, по крайней мере при чтении и исследовании Достоевского, по мнению Бахтина, монологический подход должен смениться диалогическим и полифонией. В комментариях к книге цитируется выступление Бахтина перед подмосковными учителями, где он дал наиболее популярное объяснение идеи полифонического романа на примере конкретных образов: «Достоевский – самый ненаивный. Все видел и понимал. Гоголь в “Выбранных местах” наивен очень. Толстой любовался многим, Достоевский ничем не любовался и только искал. Искал и религиозно, слишком трезвый ум, чтобы до конца поверить… “Преступление и наказание”: кто прав? Раскольников не прав, но права ли Соня? Все-таки то, что она говорит, это жалкий лепет перед требованиями к человеку и к миру Раскольникова. Индивидуализм, воля к власти, насилие, жертвенность – все переходит одно в другое… “Братья Карамазовы”: кто убил? Все убили, нельзя сказать, кто убил. Иван убил в идее, только в идее, но не хотел. Смердяков так понял его, но он неточно понял, понял наполовину. Дмитрий хотел и, вероятно, убил бы, но что-то остановило его или кто-то остановил, Бог его остановил, как он понимает. Алеша? Ведь понимал же он братьев и упустил их, не сделал всего, оглушенный соблазном несбывшегося чуда… Нельзя сказать, кто убил – каждый за всех и перед всеми виноват, как учит Зосима».
Бахтин доказывал, что в творчестве Достоевского истина разделена между многими персонажами, а всей правды не знает никто.
Интересно, что в черновых фрагментах, не вошедших в окончательный текст, впервые заявлена проблема «культурно-исторической телепатии», под которой Бахтин понимал «передачу и воспроизводство через пространства и времена очень сложных мыслительных и художественных комплексов… без всякого уследимого реального контакта. Кончик, краюшек такого органического единства достаточен, чтобы развернуть и воспроизвести сложное органическое целое, поскольку в этом ничтожном клочке сохранились потенции целого и лазейки структуры (кусочек гидры, из которого развивается целая гидра и др.)». Это очень верная мысль. Ведь на практике совпадение или отчетливая близость слишком сложных культурных комплексов, которые не могут быть следствием независимого параллельного развития, проистекают из опосредованного знакомства, через третий культурный источник-посредник. И в этом посредническом тексте уже должно быть представлено достаточно элементов структуры явления, чтобы повторить его в иной культурной традиции. Это методологическое положение Бахтина чрезвычайно важно для интертекстуальных исследований.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"