УЧЕБНИКИ N66 
 

«На чем хотел заработать автор»

Стоит ли обсуждать со школьниками «желтую» литературу

Все мы пережили этап деидеологизации-коммерциализации литературы в Советском Союзе и России. Это было неизбежно: только богатое общество может иметь культуру просто потому, что это красиво и интересно. В бедном же обществе литература (как и вся культура вообще) должна служить или шестой статье Конституции, или желтому дьяволу. Резкий переход от идеологической фазы к коммерческой вызвал шок. Прежде всего потому, что служение и подчинение божеству КПСС выстроило в людях систему ценностей и оправданий, которая пришла в резкое противоречие с идеологией свободного рынка (но неплохо уживается, как мы видим, с идеологией православия).
Коммерциализация литературы могла произойти двумя путями – прекращением существования старых и возникновением новых форм, жанров, способов подачи литературного материала или же встраиванием элементов нового в старое. Первый путь понятен и очевиден, второй чуть сложнее, поэтому не столь распространен и опробован был чуть позже. Действительно, можно ввести в производственный роман о мастере, ученице и шестеренке сцену любовной страсти в любой из возможных комбинаций. Но можно и выпустить отдельно книги “Боец шестереночного фронта” и “Под сенью шестеренок в цвету”. Второе кажется психологически проще, но именно на пути совмещения серьезной темы и триллера-детектива-не-знаю-чего случились на заре перестройки блистательные удачи. Дело вкуса, но “Вариант Кристаповича”, “Лаз” и “Очередь” меня потрясли (последняя, естественно, только началом; кривлянье – это всегда скучно).

Простейший и самый бросающийся в глаза способ повышения конкурентоспособности в новых условиях – изменение обложки. Именно поэтому на обложках фантастических романов гордо палят из бластеров слабоодетые красотки с рекламы кондиционеров. Полуголые красотки соседствуют с могучими мэнами, по брови упакованными в сталь, титан, керамит, спектролит и волшебные кольчуги. Потребность рисовать нечто голое стала так сильна, что даже на текстах, которые по времени и месту написания в принципе не могли содержать ничего фривольного, приляпывают обнаженку, причем уродливую.

Но обложки – только первый слой трансформации литературы. Разумеется, в любой или почти любой текст можно напихать трупов и секса, но это слишком простое решение, хотя на заре перестройки появилась отдельная ветвь в фантастике – секса и мордобития. Такие тексты время от времени появляются до сих пор (ни здесь, ни далее не будут называться авторы “отрицательных” примеров – в этой области важны не фамилии, а существо дела). Однако сегодня применяется существенно более изощренный и более интересный для нас метод увеличения «читаемости». Это введение в текст мифов массового сознания. Можно считать, что возникло целое направление – «имперская фантастика». Она опирается на фрустрацию старшего поколения и естественное для молодежи преклонение перед силой. Поскольку в этом жанре, умело оседлав психологическую волну, творят авторы, действительно умеющие писать, популярности их книгам не занимать. Более того, они признаны не только читательским рынком, но и экспертами: им регулярно вручаются награды конкурсов. Автор, который «был и остается лучшим, талантливейшим поэтом» этого направления, настрогал уже с десяток гимнов имперскому сознанию. Но почему-то регулярно съезжает с идеологических эмпиреев в помойку: то у него дурнопахнущие антизападные пассажи, то натуральная антиукраинская пропаганда. Дешевизна идеек и расчет на ажиотажный спрос очевидны всем. Но кто-то эти идеи разделяет, а кто-то по интеллигентскому либерализму полагает, что пишут хорошо, и это главное, время-де все расставит по местам, хватит нам идеологии. Никаких особых секретов тут нет, литература эта, как и любая, паразитирующая на страхах и комплексах, будет жить, пока живут эти страхи и комплексы. Представление, что «мы были великой державой», и желание показать всем «мать Кузьмы» живучи: они опираются на подростковую психологию, которая в российских условиях сохраняется у многих до седых волос. Действительно, зачем взрослеть, если все решает царь-батюшка-президент-кумир-воинский начальник-директор фирмы-шеф-хозяин? Хорошая тема для обсуждения с учениками.

Существенно интереснее те произведения, где эксплуатация мифов ведется тихо и осторожно. Роман о столкновении советской и американской систем, разведок. Трах-тарарах, стрельба, погони, мать-перемать, где-то в середине книги возникает ощущение, что как-то уж слишком всего этого много, а кончается высадкой на Луне одновременно советских и американских космонавтов, которые устраивают однополый – а вы как думали? – секс. Стеб, скажете вы, – и, похоже, окажетесь правы. Но вот второй пример. Вполне популярный автор, между прочим, ученый и даже автор учебников. Роман опять же о столкновении чего-то там российского и американского, и как апофеоз – больной человек набирает на компьютере непотребную команду, дает старт крылатой ракете, она стартует, летит в Вашингтон и попадает к президенту США... По-видимому, автор имел в виду, что это безумно смешно. Это вопрос вкуса и воспитания; некоторые вон и от Сорокина млеют. Так что похоже, что и второй автор – «мастер добычи» стеба. Но ведь кто-то читает и искренне ликует.

Итак, как подобные писания влияют на последующую раскупаемость и читаемость и что нам говорить по поводу такой литературы школьникам. Что до первого вопроса, то я думаю, что влияют очень просто: сдвигая спектр читателей в сторону клиников. Потому что ради стеба, да плюс еще такого, нормальный человек кошелек из кармана не вынет. Он или у приятеля возьмет, либо с Сети скачает. Ответ на второй вопрос тоже прост: говорить то, что думаем. Автору хочется кушать (или бескорыстно хочется популярности) сегодня, а на завтра ему наплевать. Правда, ему наплевать еще и на то, как его книги влияют на читателей. Когда я пару раз спрашивал авторов подобных упражнений, понимают ли они, что пишут, они радостно отвечали: «Это же стеб, это все поймут». Но бывают случаи посложнее и поинтереснее.

Известный популярный советский фантаст, пишущий в довольно широком диапазоне – от чисто детских текстов до средневзрослых. Особо глубоких мыслей нет (что при такой производительности, естественно, затруднительно), а вот искренние чувства (то есть их изображение) кое-где проскальзывают. Сюжет: японцы вывели домашнее животное, всем хорошее – ласковое, привязчивое, чистоплотное. Ну идеал. Стали его распространять по миру, а животные эти начали своих хозяев так любить, что сначала придушили кошек и собак, а потом начали на других людей нападать. В итоге люди собрались с силами, всем миром навалились, эту японскую заразу уничтожили. Только вздохнули – новое изобретение. Японцы сделали женщину – идеальную домработницу плюс любовницу – и начали поставлять в Россию. А когда хозяин такой чудо-женщины понимает, какая она идеальная и как он без нее жить не может, она достает из портфельчика письмо с требованием отдать Японии острова, просит хозяина подписать и отослать Президенту России. (Пауза для усвоения – три минуты.) Второй пример – из того же автора, но намного короче. Детский рассказик, в котором говорится (и не персонажем – так что это авторская речь), что английский язык конечно же намного беднее русского.

По поводу этих и аналогичных текстов можно задать себе (и своим школьникам) целый ряд вопросов.
Первый: сознательно ли встраивает автор в свои тексты мифы общественного сознания, или он просто живет всем этим смрадом, впитывает его всеми своими порами, а потом изливает на бумагу? Полагаю, что ответа на этот вопрос мы не получим, разве что от психотерапевтов или ясновидящих, но сама постановка и рассуждения принесут школьникам пользу. Вопрос второй: как эксплуатация мифов влияет на популярность писателя, то есть на тираж и доход. Третий вопрос традиционный: как будет читаться эта книга год, три, десять лет спустя.
В современной литературе кроме безопасных дурнопахнущих помоев и бреда под видом особо высокого искусства есть много действительно вредного и опасного. Я не призываю запретить и ограничить. И потому, что это невозможно, и потому, что запрет может оказаться еще более вреден и опасен. Я призываю к тому, чтобы все это читать, понимать и обсуждать. И если вместо традиционного «что хотел сказать автор» спрашивать «на чем и как хотел заработать автор», лес рук вам обеспечен.
И заодно увеличение безопасности школьников: понятая манипуляция теряет эффективность.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"