ЗАБЫТЫЕ ДЕТИ

Социальное партнерство: поиск “крайнего” или дело чести?

Социальное партнерство – тема очень популярная. И... непонятная. С одной стороны, очевидно, что государству не по плечу ноша социальной ответственности, с другой – отличить истинное социальное партнерство от рынка социальных услуг трудно. Как, например, происходит взаимодействие различных субъектов с детскими домами? Наше негосударственное образовательное учреждение «Школа антропоники» три года как сопровождает детский дом. Мы обеспечиваем образовательную программу для сотрудников, помогаем в разработке концепции развития, участвуем в совместных проектах. Кто мы для детского дома – шефы? Научное руководство? Партнеры? Детский дом благодаря нашим усилиям постепенно оброс новыми знакомыми и друзьями. А они кто? Какова их роль в развитии учреждения и его воспитанников? Зачем им этот детский дом?
Чтобы понять суть происходящего вокруг детских домов, мы провели небольшое исследование. Встретились с самыми разными людьми. Закономерности выделить можно.

Одна из главных формулировок такова: «У государства нет денег на содержание сирот и инвалидов, поэтому оно заставляет платить кого-то другого». Автор этой реплики – представитель малого бизнеса. Назовем его... Виктором Николаевичем, поскольку он не пожелал быть узнанным. Почему? Думаю, понятно...
Виктор Николаевич регулярно получает письма из районной администрации с просьбой «оказать спонсорскую помощь детскому дому».
– И как вы поступаете? – спрашиваю я.
– Выбрасываю их сразу. Потому что государство ведет себя по отношению к нам, предпринимателям, так, что самим бы выжить. У районной власти денег нет, вот она и пытается заставить меня оплатить то, что сама должна обеспечивать. А я и так плачу налоги, обязательства перед государством выполняю. Почему же оно свои обязанности перекладывает на меня?! И хоть бы вело себя по-человечески, а то обдирает как липку да еще требует заплатить дополнительные деньги. Какая спонсорская помощь?! Я в собственном завтрашнем дне не уверен! И потом, мне непонятно, куда на самом деле уйдут мои деньги. Всякое бывает.
– Так вы не помогаете детскому дому?
– Помогаю, конечно. У меня у самого дети, так что я понимаю... Мой сосед-предприниматель каждую неделю отправляет машину продуктов в детский дом (у него там родственники работают, есть кому проследить). Мы все обязательно в этой акции участвуем – кто мешок муки, кто сахар, кто конфеты. Кто чем торгует, то и дает. Так я точно знаю, что машина идет в детский дом, и уверен, что все попадет по назначению!
– А детский дом знает, что именно вы ему помогаете?
– Нет, списков никаких нет. Машина проезжает мимо складов, и все что-нибудь добавляют от себя. Как договорились с мужиками, так и делаем.
– А как же статьи с фотографиями в газетах, благодарственные письма?
В ответ Виктор Николаевич лишь брезгливо морщится.
Вот так. Я не утверждаю, что такие письма писать не надо и что спонсорские деньги уплывают в карман к корыстным людям. Речь не об этом. Просто хочется показать, как это выглядит со стороны и что получается в результате. Дело ведь не в самой спонсорской помощи и не в письмах по ее поводу, а в том, как все обставляется.

Управляющий Железногорским отделением Восточно-Сибирского банка Сбербанка России Эдуард Геннадьевич Митюков сказал: «Наш банк – партнер государства, а раз воспитание подрастающего поколения – дело государственное, значит, и наше. Выходит, быть партнером детского дома в своем городе – дело чести. Мы и помогаем.
– В чем специфика вашей помощи? Почему такие отношения вы называете партнерством, ведь сиротам помогают многие. И что, все они партнеры?
– Я воспринимаю наше участие в жизни детского дома как возрождение традиции шефства. Настоящего шефства, когда не только деньги и какие-то вещи (хотя мы с этого начинали и это тоже важно), а совместные усилия двух коллективов – детского дома и банка – в воспитании детей.
Банк оплачивает образовательные программы детского дома. И между прочим, основной источник средств – личные деньги работников Сбербанка.
Дети наших сотрудников в одной команде с детьми детского дома на спортивных соревнованиях. Вместе ездят в летние школы развития. Мы понимаем, как важно детдомовцам видеть обычных детей и обычных взрослых, когда дело не в том, кто ты и откуда, а в том, как ты играешь в волейбол или решаешь задачи.
– А как вы определяете, на что давать деньги, а на что не давать?
– Я всякий раз очень дотошно разбираюсь, на что именно пойдут деньги. Специально трачу время, чтобы понять, какие конкретные результаты будут получены. Обязательно проконтролирую и отслежу, то получилось или не то.
Считаю, что деньги надо давать на воспитание, на формирование самостоятельной личности, которая потом сможет успешно жить и работать в нашем городе; на здоровый образ жизни, пусть дети приобщаются к спорту, к туризму. Еще надо помогать работникам детского дома. Поддерживать их акции и проекты. В результате одной нашей совместной акции «Дети на лето в семью» шестеро сирот не вернулись в детский дом. Их усыновили. Остальные двадцать мальчишек и девчонок получили опыт жизни в настоящей семье. Вот во что стоит вкладывать деньги. Сейчас мы готовим следующую, более глобальную акцию. Так что мы – именно партнеры.
– Большому банку легко быть добреньким, можно себе позволить...
– Да никакой я не добренький. Я в будущее смотрящий. Железногорск – город маленький, и если детей-сирот в нем прибавится, то кто будет работать, зарабатывать и хранить деньги в моем банке?
Можно считать наши действия долгосрочными финансовыми вложениями. Я лично намерен работать в своем городе долго. И мне как руководителю банка нужно, чтобы безработных и алкоголиков было меньше, а людей, зарабатывающих деньги и отвечающих за свою жизнь и свой город, больше.
– Что бы вы ответили тем предпринимателям, которые говорят: самим бы выжить, не до детских домов?
– Хотите жить в своем городе благополучно и долго, сделайте хоть что-нибудь для того, чтобы город изменился к лучшему. Чтобы было больше нормальных работающих людей и меньше социально опасных иждивенцев. Проблема социального сиротства всех касается. Поэтому я и хочу помочь детям-сиротам, пока они не стали ну... вы сами знаете кем...

...Реплик на самом деле было гораздо больше. И вопросов не счесть: чем отличается социальное партнерство от прочих форм взаимодействия? Как оно возникает? Кто и зачем берет на себя ответственность за сирот? Какие формы наиболее адекватны? По каким правилам принимаются решения и определяется, кто главный? На каком языке говорят партнеры – бизнесмены, администрации, детские дома? В каких кабинетах собираются? Почему социальное партнерство зачастую превращается в «ты мне – я тебе» или «ты им, а не то я тебя», а сироты – лишь повод? Как отличить чисто рекламную акцию от настоящего партнерства? И отражает ли словосочетание «социальный партнер» точный смысл дела?
Все эти многочисленные вопросы – повод для того, чтобы подумать и поговорить. А пока сформулирую некоторые наблюдения.
Первое. Оказывается, дело не в количестве денег, а в жизни здесь и сейчас, в конкретном месте. Когда человек свое настоящее и будущее связывает с этим городом, с этими людьми. Когда вынашиваются долгосрочные планы жить и работать именно здесь, со своими соседями. Когда есть (будут) внуки и им нужно что-то оставить – деревню, город, страну. Хороший город, сильную страну.
И тогда человек начинает обращать внимание на ничьих детей, которые превратятся в преступников, если останутся ничьими. А жить с ними потом вместе будет страшно.
По большому счету появление социальных партнеров означает приход людей и команд, берущих на себя ответственность за место, в котором они живут и работают, за город, за страну. Людей «длинной воли».
И даже когда одна небольшая швейная мастерская берется опекать хотя бы двух выпускниц детского дома – уже хорошо. Девчонки включаются в команду мастерской, заканчивают школу, училище, знают, где и с кем они будут работать. У воспитанниц появляется будущее, команда. И пусть небольшая, но семья. В том смысле, что появляются взрослые люди, заинтересованные в успехах и продвижении этих девчонок, надолго связывающие с ними свою жизнь. Но ведь такой проект возможен только в случае, если мастерская просуществует как минимум лет семь. А директор фактически возьмет на себя ответственность за то, что так и будет.
Второе. Важно личное участие и понимание того, что происходит на самом деле. Социальное партнерство – это когда без посредников. А если и с посредниками, то все равно нужно не лениться. Проверять, на что идут деньги, отслеживать результаты. Вникать в происходящее, а не откупаться от проблем. Потому что для настоящего партнера все это действительно важно.
Третье. В случае партнерского взаимодействия существенным ресурсом становятся не одни лишь деньги и вещи, но и совместность (делаем вместе), образ успешного взрослого, ответственность за будущее конкретного ребенка из конкретного детского дома, за город, в котором живешь.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"