ПЕДАГОГИКА ПЕРЕЖИВАНИЯ

Знания на весах эмоций

Мы привыкли разделять мышление и переживание. Особенно в школе, на уроке.
Но может быть, в этом наша главная ошибка?

Мы хотим, чтобы наши дети думали самостоятельно, легко находили нужную информацию, чтобы любили читать, путешествовать, были открытыми в общении. Но помним ли мы о том, что у детей, особенно маленьких, переживания, чувства, ощущения бегут впереди мысли, что без них сама мысль не родится? Честно признаемся: в школьной жизни мы вспоминаем об этом не часто. Это возможно только в укладных школах, имеющих свой особый образ жизни, особую философию. Например, в школах, поддерживающих идеи Селестена Френе или Рудольфа Штайнера. Здесь учебный процесс устроен так, что в познании задействованы не только разум, но и эмоции, впечатления, ощущения ребенка, где освоение понятий происходит через его личное, активное, практическое действие. Этот путь педагогики заведомо сложнее, поскольку эмоции непереводимы в цифры отметок и не всякий учитель массовой школы решится считать личный опыт и личное мнение детей достаточными для освоения раздела программы. Но все-таки есть педагоги, даже директора школ, которые этого не боятся. Пусть они сами расскажут, как это выглядит в повседневной школьной практике.

Не школьное слово

У нас есть традиция – в конце года мы с учениками ездим в Ростов Великий. Однажды экскурсовод, зная, что мы не первый раз в городе и приехали не «просто так», задал вопрос: «А что для вас важнее: чтобы дети запомнили некоторую информацию или чтобы у них сложился образ города?» А действительно – что важнее для нас: некоторые формальные знания (даты, имена, вес колокола со странным названием «Сысой») или что-то другое: эмоции, чувства – переживания?
Хотелось бы сказать с ходу – «переживание». Но имеем ли мы право так легко ответить на этот вопрос?
Нельзя сказать, что в школе совсем нет места чувству. Мы умиляемся детской наивности и непосредственности. Иногда позволяем себе спрашивать учеников: «Как вам кажется…» или даже: «Какие чувства вы испытываете…» Но в целом разговор о чувствах неприличен и неуместен в школе. И ведь дело не в сухости и бесчувственности учителей, большинство из которых – женщины, и весьма эмоциональные. Дело в том, что задача школы – дать ребенку знания.
Что такое настоящее знание? Это система понятий. Не эмоции – догадки, предчувствия, сантименты, – а понятие. Вот ключевое слово, козырная карта школьных методистов: вы можете сколько угодно говорить о переживаниях и чувствах, но не следует забывать, что задача школы – выработка понятий! Спор закончен.
Как рассказывала одна учительница истории (лучшая в городе, учитель-методист!), однажды по молодости она на уроке о Великой Отечественной войне читала письма солдат с фронта, читала проникновенно, на подъеме – девочки утирали слезы. А на следующий урок дети пришли, ничего не сделав – не выучив параграф! Они просто не смогли разобраться самостоятельно в тексте учебника. И все, больше она никогда не пыталась «выбить слезу», а рисовала на доске схемы и опорные сигналы (за что и получила звание учителя-методиста).

«Глобальное опоздание»

Проблема даже не в том, что знание без чувства – схоластика, мертвое знание. Проблема в том, что это знание можно передать ребенку только с применением силы. А это действительно самая серьезная проблема современной школы – проблема насилия. Насилие – в том, что мы, взрослые, пытаемся передать ребенку информацию в такой форме, в какой он ее просто не в состоянии принять. Его «приемник» работает на другой частоте – у него еще нет диапазона абстрактного мышления. Ребенок мыслит чувствами – образами и ощущениями, – а мы ему схемы, формулы и понятия.
Ставя знак равенства между наукой, логикой, рассудком и мышлением, школа, как всегда, отстает – на век с небольшим – от философии. «Мышление начинается только тогда, когда оно осуществляется вопреки так называемому разуму, который в течение веков является самым яростным противником мышления» – это Мартин Хайдеггер. Особенно очевидно, что одного рассудка недостаточно в гуманитарных науках. «Жизненное никогда по-настоящему не познается предметным сознанием, напряжением разума. Единственный способ постичь жизненное – это постичь его изнутри» (Г.Гадамер). И вот ключевое слово темы – переживание: «основная проблема понимания истории – это интуитивное переживание» (В.Дильтей). Интуиция, чувство, переживание – эти слова давно уже реабилитированы философией. И только в школьной практике по-прежнему мы стесняемся их.

Реабилитация переживания

Школа не любит философов (не надо абстракций – скажите конкретно, что делать с нашими двоечниками!). Может быть, хоть психологи для нее авторитет. «Традиционная система обучения, превращая слова (знаки, символы) чуть ли не в единственное средство интеллектуального общения с ребенком, тем самым игнорирует ключевое значение других способов накопления знаний о мире – через действие и через образ… Языковые коды работают вхолостую, затрагивая лишь поверхностные слои представлений ребенка о мире…. В структуре зрелого интеллекта переработка информации одновременно идет как минимум в системе трех основных модальностей опыта: через знак, через образ, через чувственное впечатление. Короче говоря, когда мы нечто понимаем, мы это словесно определяем, мысленно видим и чувствуем» (М.А.Холодная, «Психология интеллекта: парадоксы исследования, с. 175–176). Значит, одного словесного определения мало. Надо еще видеть и чувствовать. Чувства, ощущения, переживания – это не просто низшее, несовершенное знание, это составная часть настоящего понятия.
Кстати, Сеченов и Эйнштейн признавались, что они «мыслят ощущениями».

Видеть сердцем

На самом деле об этом было известно задолго до возникновения такой науки, как когнитивная психология. На традиционном мифологическом языке такой тип мышления всегда связывался со словом «сердце». Сердце – середина, сердцевина человека, его основа. Сердце равнозначно душе (сердечный, душевный) и противоположно голове, уму («ум с сердцем не в ладу», «понимать головой, а не сердцем»). При этом сердце представляется как нечто первичное, относящееся к сущности человека, а ум стоит на втором плане («сердце болит» – совсем не то, что «голова болит»).
Сердце не только душевное волнение, привязанность, эмоции. Сердце – это орган познания. Каждый помнит слова Лиса из «Маленького принца»: «Главное глазами не увидишь, зорко одно лишь сердце». Эта фраза Экзюпери звучит как некий итог западной цивилизации, сделавшей себе кумира из чистого разума – «главное глазами не увидишь». И как призыв перейти на другой язык общения – язык сердца. Видеть сердцем – это то, что взрослые разучились делать. Это свойство, которое сохранил в себе лишь ребенок, который видит удава и кролика на рисунке со шляпой и барашка – сквозь ящик с тремя дырками.
Видеть сердцем – это то, чему учитель в школе может научиться у ребенка.

Когда наши пятиклассники возвращаются из поездки в Ростов Великий, они делают журнал. В нем – следы переживаний:
«У меня кружилась голова, когда я спускался со звонницы Ростовского Кремля. Кремль – это как бы возвышающаяся над землей гигантская свеча, а купола – будто огонь».

(Даниил Ховратович)

В Ростове было все спокойно,
Прилип репейник тут ко мне,
И с Любой мы гуляли вольно,
И видел я ее во сне.

Она же снилась Даниилу...

(Арсений Белорусец)

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"