ЛЮБИМЫЙ ГОРОД 
ПРОГУЛКА

Пур-Наволок

Пур-Наволок – мыс, на котором начали строить Архангельский город. Неудивительно, что в наши дни именно там и расположен центр Архангельска, а следовательно, и большинство городских достопримечательностей.

Набережная Северной Двины

Еще сравнительно недавно эта набережная имела имя. Она звалась набережной имени Владимира Ильича Ленина. Теперь ее переименовали. Просто в набережную Северной Двины.
Начать прогулку лучше всего с памятника Михаилу Ломоносову. Это – старейший монумент Архангельска, он был открыт в 1832 году. Правда, первоначально статуя располагалась совсем в другом месте – на нынешней площади Ленина. Здесь же, перед зданием Технического университета, она появилась лишь в 1930-е.
Изваял же ее знаменитый скульптор Мартос, автор московского памятника Минину и Пожарскому.
Несколько далее – Новый архиерейский дом (№ 23). Правда, несмотря на моложавое название, этот архитектурный памятник возник еще до статуи Михайлы Ломоносова – в 1819 году.
Еще далее (дом № 34) – здание Духовной консистории, построенной примерно в то же время. А рядышком – очередной архитектурный памятник, бывший дом купца Якова Белявского. Яков Андреевич сызмальства был приставлен к делу, а будучи еще совсем молодым человеком добился кредита у такой знаменитой компании, как “Ротшильд и сын”. “Попутно я по поручению отца и архангельских торговцев продавал в Англию, Голландию и Францию пек, скипидар, звериное сало, тюленьи кожи и замшу”.
Дело Белявских постепенно ширилось. “Мой отец был малограмотным. Один делом руководить не мог. И тогда, в 1885 году, мы основали фирму “Торговый дом Андрей и Яков Белявские”. С этого времени мы с отцом торговали смолой, пеком, скипидаром, тюленьим жиром и кожами, льном, куделей, овсом, льняными семенами, рогожей и куриными яйцами. У нас была своя паровая мукомольная мельница. На внутреннем рынке мы широко торговали мукой и хлебом”.
Дальнейшая судьба предпринимателя была печальной и, увы, типичной. Но зато со счастливым концом. На него в “чрезвычайку” поступил донос: “Яков Белявский был одним из главных организаторов добровольного ополчения. Он заставил записаться в него своего кучера, работников, дворника… Затем, почуяв беду, ушел из национального ополчения… И этому белому гаду дали должность во Внешторге”.
Почему-то его выпустили под подписку о невыезде. Но видимо, Яков Андреевич не очень дорожил своей “должностью во Внешторге” и спустя несколько месяцев благополучно перебрался в Лондон (благо в портовом городе с этим было гораздо проще).
Правда, в официальную историю Архангельска дом бравого купца вошел тем, что здесь жил в советское время писатель Аркадий Гайдар.
Здание по адресу: Набережная Северной Двины, дом № 47, славно тем, что его чертежи утверждал сам святой праведный Иоанн Кронштадтский. Дело в том, что здесь располагалось подворье Сурского Иоанно-Богословского монастыря, основанного этим знаменитым батюшкой в своем родном селе Суре.
В доме № 55 в двадцатые годы располагался клуб водников. Это учреждение было интересно тем, что здесь в одном из центров социалистической идеологии проходили абсолютно буржуазные по духу акции. Вот, например, реклама 1924 года: “Последний в сезоне концерт хора Петровского… в лучших номерах репертуара. По окончании концерта последний в сезоне грандиозный костюмированный бал-маскарад. Приз за самый оригинальный костюм, балетные танцы, кабаре в публике, киоски, беспроигрыш. лотерея, сюрпризы, буфет. Танцы до 5 ч. утра”.
Не исключено, что кто-нибудь из масок даже нарядился Лениным, скончавшимся несколько месяцев тому назад.
А рядом, на углу с Поморской улицей, стоит бывший дом купчихи Екатерины Плотниковой. Она была дама незаурядная – первый этаж сдавала под кафе и магазины, а во втором, жилом, устроила себе копию интерьеров царскосельского Екатерининского дворца.
А в соседнем здании предпринимательница открыла кинотеатр “Эдисон”. Пресса об этом новшестве писала: “Электротеатр “Эдисон” производит неизгладимое впечатление на архангелогородцев нарядным партером, красивым балконом, богато убранными ложами, шикарной мебелью и щедрым буфетом в фойе. Электротеатр рассчитан на 466 мест”.
За владением Плотниковой – два подворья. Сначала Николо-Карельское, а за ним – Соловецкое. У первого стоят опрятные детишки, просят милостыню (вряд ли они посещают Областной центр дополнительного образования (бывший Дворец пионеров), расположенный рядышком. А у второго колготятся подгулявшие компании – здесь работает ресторан “Соловецкое подворье”. Напротив же – оригинальный вход в Морской музей.
Далее, в бывшем доме Банковской конторы, действует еще один музей, точнее, выставочный комплекс “Портрет в старинном интерьере”.
За банковской конторой начинается Петровский парк. Он был разбит столетие назад, когда в Архангельске стала витать идея постановки памятника Петру Первому. Первым ее озвучил губернатор, господин Сосновский. Он говорил:
– Для города Архангельска юбилей Полтавской победы, как и всякое событие, связанное с памятью Петра I, приобретает особенное значение. Оценив с гениальною прозорливостью исключительное в торговом отношении положение города Архангельска при устье могучей реки, у входа в открытое, единственное всецело русское Студеное море, Петр Великий, прежде чем “прорубить окно” в Европу у Ботнического залива, открыл широкие ворота для нашей международной торговли в Архангельске.
Тот же господин Сосновский обратился к городскому голове Якову Лейцингеру. Он сообщал: “В настоящее время представляется редкий случай приобрести для г. Архангельска за ничтожную сравнительно цену статую Императора Петра Первого по модели знаменитого (ныне покойного) Антокольского… Две статуи отливаются сейчас в его парижской мастерской… Узнав случайно об этом, я обратился в Париж к племяннику покойного скульптора с запросом, не согласится ли он заодно принять заказ на третий экземпляр бронзовой статуи Петра Великого для г. Архангельска. На днях мною получен ответ, что означенная статуя могла бы быть изготовлена и доставлена в С.-Петербург в трехмесячный срок за 50 000 рублей… Затратив около 7 000 рублей, можно было бы соорудить… великолепный памятник Петру Великому, который явился бы украшением нашего бедного художественными сооружениями города”.
В результате в 1914 году памятник был торжественно открыт.
Раньше рядом с памятником находилась еще одна “петровская реликвия” – домик Петра Первого, перенесенный с острова Маркова. Один из современников писал о нем: “Находящийся в городе Архангельске домик Петра Великого имеет всего четыре комнаты, кроме передней, коридора и кухни; наибольшей из комнат является передняя, в ней четверо дверей, а вместо окон – два небольшие отверстия у входной двери, каждое вершков в пять в диаметре. Налево от входа находится комната без печи, с шестью небольшими окнами, направо – комната с печью и с двумя окнами, рядом с ней маленькая комнатка с одним небольшим окном, из этой комнаты длинный темный коридор ведет в кухню с битой печью. В коридоре имеются посредине две двери: одна ведет в переднюю, а другая – в прирубленную к зданию сзади комнату с шестью окнами, из коих два парные. Высота комнат немного более сажени, и поднятая рука достает потолок; в двери приходится входить нагибаясь, так как высота их около двух аршин. В оконных рамах по шести небольших стекол, величина рам в четыре и пять четвертей. Комнаты выбелены известкою и в них кроме двух старинных икон, писанных на досках, ничего нет”.
Так что главной достопримечательностью домика были все-таки окна и печи.
Рядышком с памятником Петру Первому располагалось Благородное собрание (дом № 82) – один из культурных центров города. “Архангельские губернские ведомости” сообщали в 1863 году: “К увеселениям относятся вечера в зале Благородного собрания и коммерческого клуба… Музыкальные вечера… состоят из дилетантов обоего пола и состоят не из одной игры на разных инструментах, но и из пения”.
Вечера в собрании были под пристальным вниманием самого губернатора. В частности, в 1876 году он выпустил следующее распоряжение: “Город Архангельск. Полицмейстеру. № 4138. Секретно.
На предложенном 5 сентября в Архангельском Благородном Собрании музыкальном вечере, как видно из афиши о сем вечере, отделение 1, пункт 4, между прочим, назначено исполнить малороссийскую песню “За Неман иду”.
В следствие сего и в виду 3 пункта Высочайшего повеления 18/30 мая сего года предлагаю Вашему Высокоблагородию немедленно сделать зависящее распоряжение об исключении из программы вечера указанной малороссийской песни, и о последующем мне донести”.
На это исполнительный служака отвечал: “Имею честь донести Вашему Превосходительству, что содержание предписания Вашего Превосходительства от сего числа за № 4138 об исключении из программы вечера малороссийской песни “За Неман иду” по секрету объявлено Старшине-Распорядителю Архангельского Благородного собрания Г.Бродовскому, и им дана мне подписка в том, что эта песня исполнена не будет, а заменится Русским Романсом”.
Впрочем, песню “За Неман иду” на слова харьковского протопопа Писаревского в то время распевали чуть ли не в каждом русском доме.
И разумеется, в этом Собрании устраивали всякие торжественные акты. Вот, например, как выглядели проводы архангельского губернатора Баранова, переводимого на службу в Нижний Новгород: «Данный архангелогородцами в Благородном собрании прощальный обед Николаю Михайловичу происходил в обстановке, можно сказать, небывалой в Архангельске.
Занимаемое Благородным собранием здание как снаружи, так и внутри с большим вкусом декорировано было флагами, зало же, сверх того, украшено было массой зелени и буквально залито светом. Более двух часов продолжался обед, за которым провозглашенные в честь виновника торжества тосты и его ответные приветствия покрывались от души исходившими криками “ура!”».
Следующая достопримечательность северодвинской набережной – гостиный двор, с пристроенными к нему биржей и Таможенным замком. Весь этот комплекс – памятник архитектуры семнадцатого – восемнадцатого столетий, ныне использующийся под краеведческий музей.
В начале же своей истории гостиные дворы (“немецкий” и “русский”) были центром экономики Архангельска. Их начали строить в 1668 году вместо сгоревших старых: “Присланы на Двину с Москвы иноземцы градодельцы Петр Марселис да Вилим Шарф. А велено им осмотреть у Архангельского города места, где можно построить город и гостиные дворы каменные. А с ними прислано великого государя грамота и чертежи; и против тех чертежей начаты делать гостиные дворы и город каменной, на месте, где были прежде русский и немецкий гостиные дворы”.
И уже в 1677 году один из гостей города, некто Бальтазар Коейт, писал: “Так как немного лет тому назад от пожара произошел большой убыток, то недавно построен был прекрасный четырехугольный каменный двор, снабженный вышками, чтобы можно было ставить туда орудия. Это здание очень велико и высотою в три свода, построенные один над другим, все окна и двери из двойного железа. Этот двор называется немецким гостиным двором. Недалеко отсюда находится еще другой двор, не столь великий, куда русские кладут хранить свои товары; он еще не вполне закончен, но его строят с большим прилежанием. Все товары, идущие сверху или привозимые морем на судах, нужно складывать здесь, оставляя вне лишь одни образчики. Всякий купец, торгующий с Архангельском или в Архангельске, имеет здесь сводчатую камеру, за наем которой он ежегодно платит немного денег”.
Дело Марселиа и Шарфа продвигалось, и торговля с иностранцами налаживалась
От дворов можно еще немножечко пройтись по набережной, по крайней мере дойти до пересечения с улицей Попова (быв. Финляндской) и полюбоваться на очаровательный домик Суркова (улица Попова, 1), его же пивзавод, стоящий прямо за особняком, а также кирху, находящуюся в глубине квартала.

Троицкий проспект

Троицкий проспект (еще совсем недавно проспект Виноградова) – самая уютная улица города. Когда на берегу Двины гуляют злые ветры, здесь относительно тепло, уютно и красиво. Столетие назад здесь размещался этакий торговый центр города. Публицист Лейкин писал, что на Троицком “сосредоточены и лучшие дома, и магазины, начиная от продающих модные дамские шляпки до посудных включительно”.
Начать прогулку можно с улицы Поморской, где находится музей Писахова. Несколько далее стоит своеобразное (в первую очередь, конечно, в социальном смысле) учреждение – бывший Соборный дом. Здесь проживали семейства архангельских батюшек, не имевших собственной недвижимости. Сейчас тут расположен один из популярных магазинов города с чудным названием “Гарнизонный”.
Бок о бок с “Гарнизонным” – памятник архитекутры, дом Лемяхова (№ 62). А напротив – театр и городской парк культуры и отдыха. Проблема этого самого культурного отдыха стояла перед жителями города еще в позапрошлом столетии. Губернатор Качалов писал: “Озабочиваясь всевозможным уменьшением в народе пьянства и имея в виду, что на развитие его главным образом влияет недостаток развлечений для рабочего класса, я полагал бы необходимым устроить на одной из городских площадей во время праздников Рождества Христова, Масленицы и Св. недели народные гулянья.
Для таковой цели необходимо построить ледяные горы, карусели и балаган, в котором за дешевую цену простой народ мог бы получать развлечение и, употребив на то свою трудовую копейку, тем самым был бы отвлечен на некоторое время от питейных заведений”.
Приблизительно с такой же целью (правда, без религиозной подоплеки) парк и был устроен. Ранее же это место носило название “Соборная площадь” – именно здесь находился Свято-Троицкий кафедральный собор. Одно время его настоятелем был знаменитый в Архангельске батюшка Михаил Сибирцев. Он обладал превосходнейшим голосом (“Отцу Михаилу надо бы в опере петь”, – говорили свидетели его служений), а также поэтическими дарованиями. Естественно, что эти дарования он воплощал в стихах религиозных. Вот, например, его стихотворение “Распятие Христа-Спасителя”:

Окончен беззаконный суд.
Распять – положено решение.
И вот Того на казнь ведут,
Кто и не ведал преступленья.
А вот отрывок из стихотворения “Христос воскрес!”:
В день светоносный Воскресения
Простим друг другу прегрешения.

Бесхитростные вирши настоятеля снискали в городе огромную любовь.
Естественно, не все архангелогородцы разделяли благостное отношение к собору и его служителям. Вот, к примеру, отрывок из сказки Писахова “Налим Малиныч”: “И подходящий покупатель оказался. Протопоп идет из собора. И не просто идет, а передвигает себя. Ножки ставит мерно, будто шагам счет ведет. Что шаг, то пятак, через дорогу – гривенник. Сапожками скрипит, шелковой одеждой шуршит.
Я хотел подумать: “Не заводной ли протопоп-то?”, да другое подумал: “Вот покупатель такой, какой надо”.
Зашел протопопу спереду и чинный поклон отвесил.
Увидал протопоп налима, остановился и проговорил:
– Ах, сколь подходяще для меня! Налим на уху, печенка на паштет. Неси рыбину за мной!”
И после революции подобные идеи стали более чем популярны. На первомайских демонстрациях жители города дружно скандировали, проходя мимо собора:

Долой, долой монахов,
Долой, долой попов,
Мы на небо залезем,
Разгоним всех богов!

Храм был приговорен. Газета “Волна” сообщала в 1929 году: “Кафедральный собор закрыт. Здание будет разобрано целиком, и весь материал будет использован Северолесом. Вместо собора будет Дворец культуры. Единственным возражением против отбирания у верующих собора было то, что он представляет собой художественно-историческую ценность. Но и это возражение устранено заключением Главнауки, которая не возражает против сноса собора. Выполняя волю трудящихся, губисполком постановил собор закрыть. Все предметы из благородных металлов и драгоценных камней передать в Госфонд. Таким образом, центральный очаг дурмана Архангельской губернии, в последнее время обслуживающий горсточку верующих, будет разрушен. Волею и усилиями трудящихся на его месте будет создан культурный центр, несущий знания, искусство и культуру десяткам тысяч архангельских рабочих. Дом культуры – новый этап культурной революции, ведущий трудящихся к коммунизму”.
“Культурный центр” появился здесь спустя всего два года после публикации. Правда, это был не Дворец культуры, а Театр драмы. Тоже, в общем-то, не бесполезное учреждение (хотя храм очень жаль, он был и вправду потрясающим).
А впрочем, одной драмой тот театр не ограничивался. Он стал многопрофильным культурным центром, играющим огромнейшую роль в городской жизни. Вот лишь одно из доказательств – письмо, написанное певцу Козину от одной беззаветной поклонницы: “Как сейчас помню тот довоенный концерт в 1940 году в Архангельском театре драмы. Вы стоите на сцене, у рампы, в непринужденной позе, в светлом костюме, по-моему, бежевого цвета, такого же цвета шерстяном жилете (тогда очень модном), в белой сорочке с галстуком, воротничок лежит на жилете. Мне тогда показалось, что глаза у вас голубого цвета. Как вы были обаятельны, и как мы все девчонки были безумно влюблены в вас. Вы пели свободно, голос звенел чудно, лился серебром”.
На Троицкий проспект нанизана главная площадь города Архангельска, по сей день носящая гордое имя Ленина. В центре ее, разумеется, стоит сам Ленин – памятник, выполненный скульптором Львом Кербелем и установленный в 1988 году. Памятник интересен тем, что это – последнее крупное произведение советской скульптурной ленинианы. Уже вовсю шла перестройка, а архангелогодцы с интересом наблюдали, как вместо очень даже симпатичного фонтана устанавливают гигантский памятник почти уже опальному руководителю большевиков.
К счастью, фонтан окончательно не уничтожили – он радует глаз горожан у входа в драмтеатр.
Впрочем, самое занятное скульптурное произведение на этой площади вовсе не Ленин, а так называемый “Обелиск севера”. Он был открыт 7 ноября 1930 года и шел как бы в фарватере ленинского плана монументальной пропаганды. Эта бетонная статуя изображает помора в ненецкой одежде в обнимку с оленем. А за нею – обелиск с высказываниями вроде: “Пролетарской волей и напором край суровый и отсталый превратим в индустриальный новый Север”.
А чуть далее на том же Троицком проспекте стоит еще один своеобразный памятник – подлинный английский танк “Марк-5”, захваченный большевиками во время борьбы с интервентами. В феврале 1920 года Ленин получил доклад: «Сегодня в час 154-й Красный полк вступил на посрамление мировой буржуазии, на радость мировому пролетариату в советский Архангельск. Население встретило восторженно хлебом и солью. Два танка, сорок автомобилей, большие склады военного снаряжения, продовольствия находятся в полном порядке. Миллер бежал на ледоколе “Минин”».
Один из этих танков по распоряжению самого Ворошилова оставлен был в Архангельске в качестве сувенира и в назидание потомкам установлен в самом центре города.

Проспект Чумбарова-Лучинского

Проспект Чумбарова-Лучинского (бывший Средний проспект) – одна из уникальных достопримечательностей не только города Архангельска, но и России вообще. Эта небольшая улочка (а никакой на самом деле не проспект), названная в честь малоизвестного коммунистического стихотворца, достойна того, чтобы ради нее специально приехать в Архангельск.
В России существует множество так называемых музеев под открытым небом. Большинство из них посвящено деревянному зодчеству. Самые знаменитые находятся в Суздале, в Костроме, на острове Кижи, в Шушенском, в Витославлицах (рядышком с Великим Новгородом) и в Архангельской области, в Малых Корелах. Предпринимались попытки создать нечто подобное и в московском Коломенском, но эта коллекция уступает всем названным выше.
Неудивительно, что все эти постройки далеки от утилитарного использования. Это – стопроцентные экспонаты музея, разве что их можно трогать руками. Большинство подобных экспонатов заколочено, лишь в некоторых разместились экспозиции сельского быта. Ну, может быть, сувенирная лавочка. Но это – почти что кощунство.
О каком-либо участии подобных экспозиций в жизни города или села говорить, конечно, не приходится. Не для того они и создавались. Музеефицировавшись, эти здания навсегда утратили свои первоначальные функции.
И только лишь в Архангельске возникла дерзновенная идея в самом центре города создать полноценную деревянную улицу – с мостовыми, воротами, афишными тумбами и, конечно, домами. Что-то здесь находилось раньше. Что-то было принесено из других мест. Что-то скопировано. Что-то построено с нуля.
Пока нельзя назвать этот эксперимент удачным на все сто процентов. Работы по созданию деревянной улицы начались в 1983 году, однако до сих пор тут очень мало зданий, куда бы мог войти обычный горожанин или же турист. Несколько магазинов, несколько контор, ни одного кафе. Тротуары вымощены, что называется, на скорую руку, а проезжая часть вообще грунтовая – после дождя здесь проехать почти невозможно, а дожди в этом городе случаются часто.
Тем не менее сама уникальность и смелость идеи безусловно заслуживают уважения. А у заезжего туриста есть возможность побывать в подлинном, деревянном Архангельске. В котором, кстати говоря, дороги были именно такие, как на проспекте Чумбарова-Лучинского, и далеко не в каждом доме действовал трактир.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"