ИМЯ БЕДЫ – НАРКОТИКИ 
ТОЧКА БОЛИ 

Все, что ни делается, делается против детей

И наши антинаркотические репрессии едва ли не хуже призывов к легализации

Так называемые наркоманы – головная боль. Почему «так называемые»? Потому что «наркоманы» теперь все – и насквозь исколотые джанки, и попробовавшие разок-другой для прикола. Зависимость как медицинский факт в расчет не берется. Понюхал – значит, наркоман.
Толпы «так называемых» попадают ежегодно в СИЗО и колонии. Формально среди них не так много несовершеннолетних. Но примерно две трети осужденных за наркотики – моложе 25 лет. Смею утверждать – это дети. Потому что таким путем они продлевают детство. Искусственным и не самым лучшим способом отрываются от обыденности и безысходности. Экспериментируют над собой, не боятся смерти. Наркотики – юношеское занятие. Опасное, но и захватывающее, как экстремальный спорт.
Вместо того чтобы поддержать, помочь не сорваться, не пропасть в жесткой физической зависимости от опиатов и героина, ребят, балансирующих на грани, обманывают, говоря, что всякий вкусивший их умрет.
Когда власти запрещают нечто по принципу «не пей, козленочком станешь», нельзя, и все тут – такой запрет приемлем только для рассчитывающих на пятерку по поведению. Он вызывает протест и отторжение, желание его нарушить, наплевать на дурацкие законы. И он сладок, потому что жизнь эта, честное слово, не Эдем, и не вкушать от плода не имеет никакого смысла, когда тебя грозятся изгнать оттуда, откуда ты и сам жаждешь убежать.
Никто не обращает внимания на продажу табака детям: вроде бы запрещено, но санкций ведь нет, даже административных. Пиво открыто распивается с 12 лет в колоссальных количествах. Можно ли поручиться, что в войне с другими, запрещенными, наркотиками не заинтересованы табачные, пивные и водочные короли?
Наркотик – идеальное средство выдавливания молодых из социума и их криминализации. Наркоман? В тюрьму! Там молодость как минимум перегорит, превратится в безобидный шлак. В лучшем же для «молодежной политики» случае эта обработанная тюрьмой масса будет приватизирована правоохранительной системой, подсядет на паек, помогая милиции контролировать изнутри среду потребителей.
Происходит обычно так. Первый срок за наркотики подросток получает лет в 16, условный. Затем, уже совершеннолетний, он попадается снова и отправляется с приплюсованным условным лет на пять–семь. Потому что во второй раз и для отчетности, и чтобы в будущем лишний раз не возиться, выгоднее оформить его не как потребителя, а как сбытчика. Что и делается. Используются формулы «намерение на сбыт», «хранение в целях сбыта».
Растет число раскрытых преступлений по сбыту наркотиков. Всем хорошо: за коммерческую наркоторговлю расплачиваются ее клиенты, милиция улучшает показатели, дознаватели, прокуроры, судьи, тюремщики не сидят без работы. Кривая преступности вздыбливается, население в страхе. Заодно боятся и те молодые, что еще не попались, – не высовываются.
Полмиллиона потребителей наркотиков пропущены за несколько лет через следственные изоляторы и колонии. Заодно несколько миллионов запуганы, вздрагивают при виде резиновой дубинки. В стране – порядок.
...Никак не забуду последнюю сцену первого фильма Франсуа Трюффо. Маленький герой Жана-Пьера Лео, выдержавший от кислотного мира взрослых 400 ударов, Антуан Дуанель убегает от их исправлений, школ и заповедей, армий, антинаркотических репрессий.
Все, что ни делается, делается против детей. Им нет места. Говорят: им все до фени, они несерьезны. Жириновский выкрикивает: надо распахнуть тюрьмы, легализовать наркотики! Популизм? А что не популизм? То, что тюрьмы надо плотнее укомплектовать юными «наркоманами»?

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"