ТЕОРЕМА СОЦИУМА

На службе государству и человеку

Знать – чтобы служить Отечеству и прогрессу; чтобы хорошо зарабатывать и хорошо жить; чтобы завтра узнать еще больше, еще на шаг приблизиться к истине. Таковы три типа просвещенных людей нашего времени, выделенные автором

Кажется, уже в Петровскую эпоху в нашей стране обнаруживается довольно странный тип человека, сформированного Просвещением: своего рода «просвещенный раб». Получив образование на Западе, такие люди возвращаются в Отечество, чтобы приложить свои знания к некоторой полезной деятельности. Интересно, однако, что само образование (несомненно, выделяющее их на общем фоне) не особенно поднимает их в глазах соотечественников, для которых гораздо важнее чин, богатство, близость ко двору. Естественно, что в строго иерархическом обществе важно социальное положение, а не ум и образование, но дело не только в этом. Сколь бы ни был образован человек, он остается слугой системы, можно даже сказать – его собственностью. Его образование и ум принадлежат государству, и высокопоставленный государственный чиновник может распоряжаться ими по своему усмотрению. Такой человек и сам смотрит на себя как на своего рода инструмент. Его извлекли из безвестности, выучили, а теперь используют. Ни о каком собственном достоинстве и речи быть не может. Знание и образование не имеют смысла сами по себе. Интересно лишь дело, ради которого можно использовать и знания, и их носителя.
Подобное сознание полной преданности делу очень характерно для образованного человека в России. Причем дело понимается преимущественно как государственное. Во второй половине ХIХ века только меняется знак: служение состоит теперь не в укреплении государства, а в его разрушении.
Интеллигенция 1920–1940 годов – это государственные рабы уже в прямом смысле слова. Поразительно здесь то, что речь идет не о насильственном, а о добровольном порабощении. Блестящие интеллектуалы самозабвенно трудились ради процветания деспотической системы, видя в этом смысл собственной жизни. Причем выражение «смысл жизни» здесь следует понимать очень буквально. Государство требовало человека целиком, оно претендовало на него как на свою собственность, и его наиболее образованные и творчески активные граждане с готовностью отдавали себя без остатка. Они служили системе несмотря на то, что эта система создавала для них подчас чудовищные условия, унижала бессмысленными идеологическими придирками, лишала даже того минимума свободы слова и передвижений, который необходим для нормальной работы интеллектуала.
Довольно трудно ответить на вопрос, в какой мере описанный тип сохранился до нашего времени. Наблюдать его в современной России трудно прежде всего потому, что государство отказалось от тотальных притязаний. Но не мог он исчезнуть просто так. Во всяком случае убежденность, что просвещение – дело исключительно государственное, в немалой степени связана с подобным умонастроением. Образование ни при каких условиях не должно быть частным делом, поскольку есть способ приспособить людей к государственным нуждам. Думаю, что до сих пор достаточно идеологов и практиков такого рода просвещения.
Тем не менее сейчас активно набирает обороты другой род просветительской деятельности. Ориентирован он как раз на удовлетворение частных интересов и выражается в не-
обычайно широком распространении экономического, юридического и отчасти психологического образования. Отношение к образованию простое: оно нужно для того, чтобы зарабатывать много денег. Здесь неуместны слова о служении, общенациональных задачах и прочих абстрактных формулах. Речь может идти только о личном успехе.
Целью в данном случае является определенный уровень потребления, соответствующий определенному стандарту. Он достаточно жестко задается социумом. Такие вещи, как дорогой автомобиль или фешенебельный курорт, маркируют социальный уровень и становятся символами успеха. Комфорт или удовольствие, доставляемые дорогими вещами, явно второстепенны.
Тут образование тоже носит чисто инструментальный характер: оно нужно не само по себе, а для чего-то. Не важно, кем быть – адвокатом, менеджером или программистом; важно, чтобы профессия обеспечивала средства, необходимые для достижения требуемого стандарта потребления. Здесь видно сходство с первым типом просвещения: профессиональный выбор и вся ориентация образования определяются не личными наклонностями, а извне предложенным стандартом. В первом случае это делает государство, во втором – общественная среда, подчиненная законам рынка. Сходство, однако, не ограничивается только этим. Человек вырабатывает инструментальное отношение не только к образованию, но в конечном счете и к самому себе. Свои умственные способности, черты характера, внешность он рассматривает как средства достижения заданных социальных целей. Человек отдает себя целиком социуму, полностью посвящает свою жизнь решению задач, навязанных ему внешними условиями.
Из приведенного рассуждения не стоит делать скороспелых выводов о тождестве двух представленных здесь социальных типов. Их различие очевидно, их одновременное существование в обществе может стать источником напряженности, что, по-видимому, и происходит в современной России. Но их сходство и общие корни – в идеологии Просвещения – видны в значительно меньшей степени. Важно уточнить само понятие «Просвещение». То, что обычно связывают с ним – распространение знаний, рост образованности, – еще не исчерпывает его содержания. Просвещение является вполне конкретным историческим предприятием. Оно, как представляется, подразумевает решение весьма определенных социальных задач и исключает отношение к знанию и образованности как к самостоятельной ценности. Вполне естественно, что разные «просветители» могут преследовать прямо противоположные общественные цели. Поэтому, между прочим, от просветительских проектов далеко не всегда можно ожидать заинтересованности в гармоничном образовании и объективном знании.
Конечно, подобное отношение к знанию не является единственно возможным. В конце концов, существует и бескорыстный интерес к нему. Именно с таким бескорыстным интересом связана в значительной мере теоретическая наука, история которой начинается еще в античную эпоху. Рядом с ней Просвещение, при всей его солидности, выглядит весьма свежим социальным проектом.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"