УЧЕБНИКИ N^o 64 
 

Школа и религия: опыт Франции

Стоит или не стоит вводить религиозно ориентированные предметы в курсы средних школ? Этот вопрос в последние полгода стал одним из самых дискутируемых в образовательных кругах, и в ходе споров оппоненты уже не раз обращались к европейскому опыту. И особый интерес в этой связи вызывают отношения между государством, конфессиями и школой во Франции – стране, где история проблемы насчитывает более двух столетий.
Поэтому прошедшая в Государственном центре современного искусства лекция на тему «Какое место должна занимать религия в школе?», организованная Французским культурным центром, Французским университетским колледжем и журналом «Неприкосновенный запас», оказалась более чем актуальной. И хотя лектор – социолог, профессор социологии Университета Бордо, научный руководитель Высшей школы социальных исследований Франсуа Дюбе – старался не выходить за пределы чисто французской тематики, актуальности меньше не становилось.
Профессор Дюбе начал с довольно известной истории становления во Франции светской школы в эпоху Третьей республики. Несколько раз он отметил, что неверно было бы путать движение за светскую школу, т.е. движение антиклерикальное, с борьбой против религии вообще. Антиклерикальную позицию в вопросе об отношениях государственной школы и церкви занимали не только атеисты – против католического влияния, которое ассоциировалось с крайним консерватизмом монархии Бурбонов и Второй империи, выступали и деисты, и агностики, и протестанты, и атеисты, и даже многие католики, отстаивавшие идеи свободы совести. В результате этой борьбы уже в начале XX века церковь в основном смирилась с положением вещей, при котором в государственной школе какое-либо преподавание религии было строжайше запрещено, при этом сохранялась католическая школа, но только как частная. Однако и она с течением времени становилась «все более частной и все менее католической», конфессиональный аспект постепенно уходил на второй план. Уже ближе к нашему времени, в последней трети XX века, католичество стало восприниматься все больше как традиция, национальная и культурная, а католические школы – как часть этой традиции. Между тем число посещающих церкви католиков все уменьшалось, религиозность французов падала, католичество окончательно перестало быть значимой политической силой. Социологи стали говорить о дехристианизации, французское общество в целом стало светским, и казалось, прежние проблемы ушли в прошлое.
Но вскоре появились новые.
Во Франции сейчас живут более двух миллионов мусульман. Дети из мусульманских семей ходят в обычные государственные светские школы, где они требуют уважения и внимания к своим религиозным практикам. В особенно резкой форме эта проблема оказалась сформулирована в споре о том, имеют ли право девочки-мусульманки носить в школах платок – знак их религиозной принадлежности. Для них это символ их религиозной и национальной идентичности, а для французской школы – это нарушение ее светского характера. Ожесточенные споры о платке в Европе идут и сейчас. Сам профессор Дюбе считает, что мусульманам должно быть предоставлено требуемое ими право – именно как свидетельство уважения к любой религии и отсутствия предпочтений в светской школе: христианам-то для выражения их религиозной принадлежности платок надевать не требуется (уже после окончания лекции на эту тему из зала последовал ехидный вопрос: волновали ли французское общество все эти проблемы, связанные с соблюдением прав меньшинств, если бы мусульман во Франции было 200 человек, а не два миллиона? На это у г. Дюбе четкого ответа конечно же не нашлось…).
Еще одна современная проблема французской школы связана с тем, что за годы существования светской школы преподаванию религиозной культуры даже в светском духе уделялось слишком мало внимания. Считалось, что соответствующие знания дети и так смогут получить за пределами школы: в семье, в церкви и т.д. Но в итоге оказалось, что многие французы теперь толком не могут объяснить, что такое Пасха и что именно христиане празднуют в этот день. Очевидно, что если школа – светская школа – не возьмет на себя функцию передачи знаний о христианстве и его истории, это может привести к обеднению национальной культуры.
Но как же в светской школе изучать религиозную традицию? Если это делать в полном соответствии с требованиями светскости, то тогда следует говорить только об истории религии, причем так, что о Новом Завете и о древнегреческих мифах будет рассказываться с одинаковых позиций, без приоритета одного над другим. Церковь конечно же боится такого развития событий: ведь тогда о вере в школе не будет говориться ни слова, религия будет изучаться только с историко-культурных позиций. С другой стороны, иерархи понимают, что без преподавания соответствующих тем в государственных школах влияние католичества будет сокращаться еще быстрее. Вопрос приобретает тем большую остроту, что в школе должно изучаться не только христианство, но и ислам, и иудаизм, а среди учеников находятся и католики, и протестанты, и иудеи, и мусульмане, и неверующие. И если отдать приоритет какой-либо одной конфессии, то это может привести к крайне тяжелым социальным последствиям. Выход один – нейтральность преподавания, которую светская школа в состоянии обеспечить. Проблема, как ее в завершение своей лекции сформулировал профессор Дюбе, звучит для уха отечественного интеллектуала парадоксально: преподавание религиозной истории и культуры ради сохранения светской традиции.
Естественно, столь знакомые для российского слушателя темы не оставили аудиторию равнодушной.
На вопрос известного московского учителя истории Леонида Кацвы о возможности преподавания во французской школе представителей церкви профессор Дюбе ответил: «Во Франции это привело бы страну в состояние гражданской войны».

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"