КРУГ ВОПРОСОВ
Единый государственный...
Стресс
В чем бы ни измерялась цена ЕГЭ, в
деньгах или потраченных нервах, она все равно
окажется непомерно высокой
Почему родители до сих пор молчат? –
спрашивают меня каждый раз учителя и директора,
когда речь заходит о едином экзамене.
И правда: родители пока послушно терпят
неудобства и накладки, связанные с экзаменом.
Может быть, потому что большинство из них всерьез
эту затею не воспринимают и все равно уже
отложили определенную часть денег, рассчитывая
не на результаты экзаменов, а на то, что
вступительный взнос окажется сильнее знаний. Тем
более что многим очевидно: по результатам ЕГЭ
невозможно поступить ни в сильные вузы, ни на
престижные факультеты.
Однако, если в этом го-
ду повторится гонка с заполнением аттестатов в
последний момент, а вероятность слишком большая,
что так и будет, потому что обработанные
результаты пришлют в регионы лишь 23 июня, а
выпускной вечер и вручение аттестатов
запланированы на 25 июня, родители будут в
ярости...
Но чиновники по-прежнему убаюкивают себя
прекраснодушием замысла:
– Как, неужели вы не понимаете, что мы уравниваем
шансы дочки учительницы из Якутии и сына
московского олигарха; у кого нет денег поехать в
Москву, поступят прямо из чувашского села, а
двойной стресс уступит место одноразовому…
Не уступает.
Большинство выпускников сдают ЕГЭ, а потом и
вступительный экзамен.
...Уже истрачены миллиарды рублей: в среднем
городе на юге России из бюджета выделяется 10
миллионов
на ЕГЭ, в регионах – это сотни миллионов плюс
федеральное финансирование. Эффективность на
данном этапе эксперимента нужно уже оценивать
числом поступивших благодаря ЕГЭ, а не измерять
количеством регионов-участников. И если школу
заканчивают где-то 1 миллион 300 тысяч ребят, а
поступают в вузы около 70% из них, то
положительными результатами эксперимента можно
считать хотя бы треть поступивших по
сертификатам ЕГЭ.
Если такого числа поступивших – и не просто в
вузы, а в престижные, центральные, ведущие – нет,
то отсюда и неутешительный вывод об
эффективности эксперимента...
Исключение составляют регионы, в которых ЕГЭ
комплексно связан с другими мерами по
модернизации системы образования, например
Самарская область. Но то, что происходит в
большинстве регионов – а мы наблюдали за первой
сдачей ЕГЭ 27 мая, – это стресс для всех:
управленцев, учителей, детей.
И вывод, к которому приходят учителя и
управленцы: дорогостоящая бессмыслица.
Владимир Нестеров, не допустивший ЕГЭ на
территорию Свердловской области, вообще назвал
все это административной суетой.
Кому выгодно? Никому. В очередной раз ведомство
демонстрирует, что не способно быстро и системно
реализовать в жизнь современную идею, не
способно эффективно истратить деньги, не
способно качественно изменить ситуацию.
В чем здесь дело?
Уж вроде бы и денег дали немерено: внутри
Федеральной программы развития образования все
направления урезали ради ЕГЭ, уже и самый мощный
административный ресурс работает на это –
регионы в лице губернаторов и их замов лично
контролируют, чтобы все условия были созданы, и
техника есть, и ФСБ работает, и послушные дети
заполняют все листочки, и терпеливые родители
стойко переносят тяготы и нервотрепку.
А главного результата нет: поступление не
облегчается, дешевле все это не становится, а
только накапливаются недовольство и
раздражение, падает и без того низкий авторитет и
системы образования, и самой идеи модернизации.
Есть и педагогический эффект. В школах, в которых
в сентябре узнали о том, что детям предстоит ЕГЭ,
в выпускных классах неузнаваемо деформировался
учебный процесс.
Формальная программа, например по математике,
была пройдена в фантастически сжатые сроки. Все
остальное время было отдано натаскиванию на
задания ЕГЭ.
Нигде в мире цена поступления в вуз не является
такой высокой, как в России. Именно этим, а не
тягой к знанию обусловлена рыночная стоимость
успешной сдачи экзаменов.
Поэтому учителя легко пожертвовали формальной
программой, а значит, хоть каким-то остатком
общего образования, и, подчинившись
обстоятельствам, стали «гнать ЕГЭ».
Мне рассказывали многие учителя чуть ли не со
слезами на глазах, как им приходилось ломать себя
и детей и тупо натаскивать ребят на разные
варианты ответов.
Знаниевая, общеобразовательная школа
стремительно исчезает с образовательной карты
России. Но она уступает место вовсе не развитию
детских дарований, или критическому мышлению,
или, как теперь любят говорить, «компетенциям» –
отнюдь нет. Знаниевая школа в одночасье уже почти
рухнула под напором егэшного набора.
Но самое поразительное: если раньше была
ситуация, в которой в школе учили одному, в вузах
на вступительных экзаменах спрашивали о другом,
то теперь все гораздо хуже.
В школах учат одному, на ЕГЭ надо отвечать другое,
а в вузах спрашивают третье.
Кому это выгодно?
Зачем это нужно?
В дальнейших спорах мы в одностороннем порядке
накладываем вето на пустые аргументы, с помощью
которых нас стараются убедить в превосходстве
самой идеи ЕГЭ. Хватит. Обсуждать замысел или
намерения поздно.
Уже должен быть виден результат.
И надо не убаюкивать себя тем, как замечательно
было бы построить мост ЕГЭ, и пить чай на одной
стороне школьной реки, и смотреть, как детки
быстро и ловко перебегают на другую.
Надо увидеть системные ошибки и понять наконец,
что масштабные проекты переустройства школьной
и прежде всего детской жизни простыми
административными министерскими методами не
реализуются...
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|