КУЛЬТУРНАЯ ГАЗЕТА 
КОНТРАМАРКА В ПЕРВЫЙ РЯД 

В Большом припали к «Светлому ручью»

Через 67 лет на сцену вернулся опальный балет Шостаковича

А.РАТМАНСКИЙ НА РЕПЕТИЦИИ

Заголовок наотмашь «Сумбур вместо музыки!» широкой публике известен, пожалуй, больше, чем «Балетная фальшь». Между тем это звенья одной цепи. Цепи, которую в середине тридцатых сдавили на горле молодого Дмитрия Шостаковича. Так назывались редакционные статьи в «Правде» 36-го года. Их разделяла всего неделя. Первая уничтожила гениальную оперу «Леди Макбет Мценского уезда», вторая – балет «Светлый ручей». Партитура оперы сохранилась, и сегодня ее можно услышать в первоначальном варианте. Судьба балета куда трагичнее. От новаторской хореографии Федора Лопухова не осталось ничего.
А как все светло начиналось.
«Трудное и ответственное дело – создать большой балет на советской тематике. Но я не боюсь трудностей. <…> Я намеренно старался найти здесь ясный простой язык». Он нашел такой язык. Услыхав балет сегодня, вы с изумлением обнаружите, что знаете эту волшебную музыку едва ли не наизусть. Может, и в самом деле рукописи не горят. Во всяком случае такие. Гениальная музыка продолжала существовать в популярных балетных сюитах и отдельных номерах, пережив злосчастный спектакль.
Премьера в ленинградском Малом театре оперы и балета 4 апреля 1935 года и московские гастроли в ноябре прошли с таким триумфом, что было решено: ставить в столице и незамедлительно. Лопухова назначили главным балетмейстером Большого театра. Но однажды премьеру посетил Сталин…
Балетмейстера попросили не только из Москвы, но и вообще из театра. Композитор балетов никогда более не писал. Хуже всего пришлось либреттисту – Адриан Пиотровский попал в ГУЛАГ.
А собственно, из-за чего?
Маленький, потерявшийся в кубанских степях полустанок. Ранняя осень. На праздник урожая должна прибыть артистическая бригада. Столичная балерина и сельская затейница, красавец-премьер и агроном-мечтатель. Первая пара, вторая пара, комическое окружение. Безобидная опереточная путаница. Советская пастораль. Сельскохозяйственная идиллия в колхозе «Светлый ручей». А вот не показалась она Хозяину. И должно было пройти 67 лет, чтобы о балете вспомнили вновь.
Идею Большому театру предложил Алексей Ратманский. Оставаясь ведущим солистом Датского Королевского балета, он все чаще появляется в России, утверждаясь как хореограф на главных сценах страны. Сейчас уже определенно можно говорить о балетном театре Ратманского. И дело не в уровне и качестве того или иного опуса. Хореограф, сознает он это или нет, фактически закрывает грудью амбразуру, взвалив на себя неимоверно трудную задачу – ответить перед русским современным танцем за потерянный век. В «Поэме экстаза», «Сне Турандот», «Золушке», некоторых других своих опытах он стремится осознать созданное мировым художественным и танцевальным авангардом, освоить его богатства, экстерном пройти вовремя не пройденное. Новых форм на этом пути не изобретешь. Можно, однако, переосмысливать накопленное, и тут у хореографа необъятное поле для совершенствования. Увлекшись какой-либо эпохой, Ратманский как бы вбирает ее в себя, всякий раз внутренне перевоплощаясь. В «Светлом ручье» он не стал изобретать велосипед, а недолго думая оседлал его и поехал. К использованию классической лексики располагает, собственно, само либретто. Поняв, очевидно, что штампов и традиционных балетных форм не избежать, на них именно Ратманский и сыграл. Он ставит «Светлый ручей» в один ряд с «Тщетной предосторожностью» и «Коппелией». Однако водевиль с переодеваниями из сталинских времен для него не повод к тому, чтобы очередной раз пнуть мертвого льва. Важнее, чем стеб, – оптимизм и возможность развернуть танцевальные формы. «Главное – не стилизовать, а простодушно пройти по либретто и музыке».
Спектакль действительно получился простодушный и светлый. Этому в немалой степени способствовал сценограф Борис Мессерер. Декорации – нагретый южным осенним солнцем густо-медовый воздух. Занавес – цветастый ситчик. Костюмы – ВДНХ довоенным летом. Вслед за хореографом Мессерер опирался в своем замысле не то чтобы на штампы, но на легко и с улыбкой узнаваемые черты не только балетного театра, но и кинематографа (словно в глазке ярмарочного «волшебного фонаря», проплывают перед нами фанерные тракторы, самолеты и чудно пыхтящий паровозик-локомотив истории; здесь и свинарки, и пастухи, и кубанские казаки, и изобилие бутафорских даров земли, а также непременные девушки с веслом). При этом авторы не ухмыляются. Они улыбаются.
Ненатужно улыбаются и исполнители. Мария Александрова, Сергей Филин, Инна Петрова вдохновенно демонстрируют, что они весьма неплохие классические танцовщики, способные (при должной настойчивости и зажигательности постановщика) еще и играть. И танцуют, и играют они с явным удовольствием. Но то ли незатейливый сюжет для нас, сегодняшних, уж слишком незатейлив, то ли, напротив, незатейлив недостаточно. Однако по временам, признаться, одолевает скука. Особенно в первом – сюжетном – акте. Второй акт балета – это фактически дивертисмент. К тому же откровенный капустник. Невозможно не смеяться, глядя на Филина-Сильфиду. Какой танцовщик, какой актер! Жаль только, растормошить Сергея под силу, похоже, лишь Ратманскому.
Но кто поистине блистателен и неподражаем, так это Геннадий Янин – гармонист в гениальном и знаменитом танго Шостаковича. Вот уж где лучшие качества хореографа и танцовщика слились воедино, создав номер, ради которого стоило ставить целый балет. У Ратманского абсолютное чувство стиля. Для своего друга и некогда однокашника он, что и говорить, расстарался. Тем паче, что более благодарного и отзывчивого исполнителя трудно отыскать. Как говаривали в позапрошлом веке о единомышленниках – они сочувствовали. Так вот, Ратманский и Янин сочувствовали, создавая этот маленький шедевр. И нынешним нашим хореографам надо быть абсолютно бесчувственными и бесталанными, чтобы не понять громадного потенциала танцовщика и не использовать его поскорее, пока не утекло между пальцами быстротечное балетное время. Впрочем, хореографов-то у нас нынче нет. Разве что Алексей Ратманский закрывает грудью амбразуру.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"