ПУТИ НОВОЙ ПЕДАГОГИКИ
В последнее время все больше разговоров
о том, что школа должна воспитывать детей.
Кажется, будто воспитание – один из
дополнительных предметов, который достаточно
ввести в школе, и тогда все пойдет как по маслу. Но
тем, кто реально работает с детьми, наверное, не
нужно объяснять, как нелепы подобные
представления. Так что же, получается, школа
остается лишь транслятором знаний?
Нет, ведь кроме обучения и “воспитания по
приказу” существуют иные формы взаимодействия
школы и ребенка. Одна из них – социальная
практика. И речь здесь идет не столько о
социализации ребенка, сколько именно о
воспитании. Социальная практика – трудное и
деликатное направление в педагогике, требующее
от взрослых величайшего внимания к ребенку. И тем
не менее здесь существуют и свои рецепты, и
проверенные методики. Вот почему сегодня мы
обращаемся к реальному опыту социальной
практики. Это рассказы вовсе не о том, как хороши
те взрослые, которым удалось повлиять на
“трудных” подростков. Мы рассказываем о том, как
меняются дети, включенные взрослыми в
общественно полезные дела.
Три эксперимента Лилии Бондаренко
Иногда школе нужно решиться ради
спасения ребенка отказаться от программ и
учебных планов
Эксперимент первый: поэты гор
Семья Бондаренко переехала в Московский
микрорайон г. Харькова в 82-м: новоиспеченный
замдиректора школы по воспитательной работе
Лилия Михайловна, ее муж – инженер-экономист
Валерий Петрович, дочери Оксана и Наташа.
Микрорайон пользовался дурной славой.
Отстроенный несколько лет назад, заселялся он в
основном людьми из пригородов. «Поселенцы»
задали немало работы местной милиции, и даже
спустя годы здесь, кроме всего прочего, были
повышенные показатели детской преступности и
хулиганства. Лилия Михайловна скоро получила
удостоверение внештатного инспектора милиции и
вместе с участковыми выезжала на рейды.
В очередной поездке кто-то из милицейских
заметил:
– Что-то не видно наших малолетних «друзей».
Спокойнее стало. Только где же они?
– Хотите, покажу?
…В небольшой прихожей квартиры Бондаренко
теснилось почти два десятка пар обуви – все
больше истрепанные кеды и сандалии. Их
обладатели, хулиганы и двоечники, были в
комнатах: делали уроки, паяли и перебирали
радиодетали, что-то чертили.
– Лилия Михайловна пришла! – Несколько человек
бросились ставить чай.
Она вспоминает:
– Тех ребят трудно было вытерпеть на уроках и
совершенно невозможно оставить в школе на целый
день. Они дрались, поджигали что-то, резали шторы.
Я придумала: предложила им создать дружину юных
инспекторов дорожного движения. Каждому
инспектору полагался жезл и звездочки. Эти
звездочки (солдатские) я сама покупала в магазине
и пришивала мальчишкам на школьную форму. Раз в
две недели на общей линейке объявлялись
повышения: в командиры тройки, отделения.
Награждали за дело, ведь ребята не только
отвечали за порядок в школе, но и выходили на
перекрестки, на въезд в микрорайон. А в свой дом я
не могла их не привести.
В школе и на улицах стало спокойнее, но
учительская душа болела. Шести-восьмиклассники
не хотели учиться, многие не умели читать. Как
разжечь их интерес к культуре, печатному слову?
Сказала: «Магнитофон вы собрали. Теперь, если мы с
вами выучим какие-нибудь хорошие стихи, Валерий
Петрович нас запишет, и мы сможем послушать свои
голоса, это очень интересно».
Ради этого ребята взялись рыться в книжках.
Выполняли условие: найти текст, близкий тебе по
духу. Лилия Михайловна позаботилась: ребятам
попали в руки сборники поэтов гор – настоящие
мужские стихи. Чтобы прочли больше, сомневалась
вслух:
– Кажется, это тебе не очень подходит. А какие еще
варианты?
Ребята поначалу хихикали, потом стали
вслушиваться в смысл.
Записав пленку, слушали ее после уроков. День,
два, три. Выучили репертуар друг друга. Делали
новую запись – с музыкальным фоном. Потом
выступали на школьной конференции, посвященной
отцам, на литературных вечерах в городе. Весной
Лилия Михайловна убедила учителей поставить
ребятам годовые тройки по литературе.
Эксперимент второй: рабочий класс
Середина 80-х.
Лилия Михайловна обратилась с вопросом в детские
комнаты милиции. Вот ребенок стоит на учете за
шалости, а вот за хулиганство и уголовные
преступления. Когда, в каком возрасте он
переходит черту? Оказалось, что чаще всего это
случается в восьмом-девятом классе. А она как раз
классный руководитель седьмого! И в параллели –
шесть коллективов! О психологах в школе тогда и
слыхом не слыхивали, но весь следующий год был
посвящен тому, что можно назвать диагностикой.
Писали сочинения, заполняли анкеты. Например:
«Карманные деньги. Как я их приобретаю и на что
трачу». Внизу анкеты – приписка: «Читать только
вам», «Можно прочитать на родительском собрании,
но без фамилии», «Можно читать всем». Самых
проблемных ребят она решила объединить в один
девятый класс.
– Их оказалось 18 человек: 16 мальчиков и 2 девочки.
И было ясно, что это должен быть не класс
коррекции или выравнивания, а что-то иное. В
облоно возмущались: неграмотно! А я твердила: не
знаю, какой будет программа, знаю только одно – я
должна их спасти, не дать им стать преступниками.
И получилось! Ребята были зачислены в бригаду
Харьковского электромеханического завода и в
училище № 10 – по специальности сборщик
электроаппаратуры. В понедельник и вторник они
ходили на завод, в среду – в училище на
спецпредметы, а потом три дня – в школу, как
вечерники (18 часов учебной нагрузки). В школу – в
белых рубашках. Учебники домой не брали – делали
уроки в школе. Неугомонная завуч просила
учителей: в 9 «Ж» вести изучение предметов,
основываясь на тех знаниях, которые у ребят уже
есть. Иногда это означало с нуля, но педагоги все
же согласились.
По общим воспоминаниям, ребята из 9 «Ж»
изменились буквально через месяц, изменились
очень и сразу: обрели некую солидность, мудрость.
На преступный путь потом не встал ни один.
Эксперимент третий: школа с цветными
окнами
В 1988 году, когда внеклассной работой еще
должны были заправлять пионерия и комсомол,
Лилия Михайловна заявила твердо: мы должны
работать со всеми своими учениками,
воспитательная система школы – единое целое.
Творческие объединения, кружки, студии могут
появляться и исчезать, но не потому, что их
откроют или закроют педагоги сверху. Достаточно
пяти-шести единомышленников, чтобы дать им
помещение, возможность проводить встречи.
Сегодня, спустя 14 с половиной лет, в школе
действуют 56 одновозрастных и разновозрастных
творческих объединений. Их руководители –
учителя, старшеклассники, жители микрорайона.
Каждый год с 20 сентября по 1 октября в школе
проходит своеобразный фестиваль – презентации и
реклама творческих коллективов.
На классный час всегда можно пригласить ребят из
литературного клуба или, например, клуба
«Невеста». Те организуют лекции, игры, дискуссии.
У пожарных – свои обязанности. В сентябре и
апреле (как известно, в школах это месяцы
повышенного травматизма) они проводят
встречи-инструктажи со всеми классами.
Ноу-хау школы – оформление особых жизненных
пространств, где каждая деталь осмысленна. Это
отдельные помещения: музейный комплекс;
ботанический сад и комнатка для лечения
растений; кафе; комнаты юных пожарников и
инспекторов дорожного движения; «зеленая
гостиная». Их полтора десятка, этих помещений,
отремонтированных и оформленных, а зачастую
перестроенных руками учителей, учеников и
помощников-добровольцев. Дело специалистов –
только электропроводка.
Все эти помещения не только место работы
кружковцев, но и место отдыха (в школе, например,
нет учительской, зато на перемене взрослые, как и
дети, могут побыть там, где им нравится), и место
проведения некоторых уроков.
Отдельная комната – спальня. Для тех, кому
сегодня некуда пойти. Иногда здесь ночует до трех
ребят.
…Гостей школа № 213 г. Харькова встречает
цветными окнами – плакатами и надписями,
посвященными очередному празднику или важному
событию. Традиции школы во многом стали примером
для других.
Лилия Михайловна давно директор, отличник
образования Украины, награждена медалью Жукова.
А вывод из ее экспериментов один. Наверное, вы
догадались. Никакие кружки и уроки не помогут,
если ты не живешь одной жизнью с ребенком,
которого судьба лишила радости, уважения и тепла.
Почему шалопаи и драчуны стали слушать ее, чужую
им женщину, училку? Потому что она выслушивала их.
Никогда не подвергала сомнению вескость причин
вольного или невольного проступка. Защищала и
помогала, когда опасно, страшно. Делилась хлебом,
книгами, временем. В каждом находила нечто,
достойное восхищения и благодарности, и
восхищалась, и благодарила. Спасла от неверия в
мир людей и себя.
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|