СИНДРОМ УСТАЛОСТИ 
 

Профессия внутреннего сгорания

Учитель всегда подвижник, но почему он становится мучеником?

Осунувшаяся учительница с безумными глазами, пачкой тетрадей и незаполненным журналом под мышкой – привычная весенняя картинка. Казалось бы, солнышко светит, каникулы близко, а силы кончились. Давит накопившаяся за год усталость, а впереди еще контрольные, отметки, экзамены, бесчисленные отчетные документы... В такой ситуации даже радостные праздники последнего звонка и выпускного вечера ложатся нежеланной обузой на изнемогающего педагога. Разве это жизнь? Может, в самом деле бросить все, податься “в управдомы”? Или все же научиться работать так, чтобы каждый день оставались силы на улыбку, чтобы после веселого лета с удовольствием вернуться в любимую школу к любимым ученикам. Ведь нам есть что сказать друг другу, если, конечно, останутся силы на разговоры...

Все знают, что вырастить и воспитать личность может только другая личность. Но общество не позволяет учителю сохранить себя в этом качестве, превращая в функцию, профессионального мученика.
Как воспринимается педагог в России? С одной стороны, в глазах общества средний преподаватель безграмотен, фальшив и агрессивен. С другой – эталон поведения, умный, выдержанный, высокоморальный, всезнающий.
Такие противоречивые ожидания не могут не влиять на личные установки педагога: повышенное чувство ответственности, сознание своей миссии и полная невозможность реализовать столь высокие притязания.

• Проведенные в середине 80-х годов выборочные обследования показали, что в среднем у молодого учителя оставалось 25–30 часов в неделю свободного времени. В конце 90-х эта цифра сократилась до 15 часов в неделю

• Разница между установленной, формальной и реальной рабочей неделей составляет 200–300%

• Если следовать всем инструкциям и распоряжениям, то учитель должен выполнять свыше 100 (!) функциональных обязанностей

• Еще в начале 20-х годов было установлено, что внимание педагогов удерживается только до 4-го урока, а затем падает, снижается умственная работоспособность

Бездонная бочка

Несколько лет назад мы открыли в Санкт-Петербурге при одной из школ лабораторию психологической помощи учителям. Был у нас и кабинет психологической разгрузки с приятной музыкой, электросном и прочими чудесными вещами. Поначалу педагоги часто приходили туда после уроков, постепенно их становилось все меньше, а к концу года, когда, казалось бы, необходимо поддержать убывающие силы, совсем никого не осталось. Почему? Не понимаю! Как-то после очередного сеанса, на который никто не пришел, выхожу из лаборатории и встречаю на лестнице завуча. “Светлана Петровна не была у вас?” “Нет”, – отвечаю. “Жаль. Я думала, она отдохнула, у меня есть для нее работа”. Тут-то я все понял. Кто же придет восстанавливать силы, если потом на него навалят тройную нагрузку? И даже не начальник заставит – сам педагог, повинуясь чувству долга, бросится на очередную амбразуру.
Школа – это бездонная бочка. Сколько ни вкладывай в нее, все мало. Я спрашивал многих учителей: “Был ли хоть один день, когда вы уходили из школы с чувством, что сегодня все сделано?” “Никогда!” – отвечал каждый педагог.
Рассмотрим некоторые факты, свидетельствующие о тяжести педагогического труда. Проведенные в середине 80-х годов выборочные обследования показали, что в среднем у молодого учителя оставалось 25–30 часов в неделю свободного времени. В конце 90-х эта цифра сократилась до 15 часов в неделю.
Средняя продолжительность рабочей недели учителя в далеком 1927 году составляла 46 часов, в 1968 году – 52 часа, а в конце 90-х – около 57 часов. При этом самая большая нагрузка у словесников (60 часов в неделю!), а самые свободные – учителя начальных классов: всего-то 55 часов в неделю. Работают педагоги в отличие от большинства трудящихся практически без выходных. 60% учителей работают по воскресеньям, среди словесников таких – 80%. Разница между установленной, формальной и реальной рабочей неделей составляет 200–300%.
Естественно, хорошие учителя, мастера своего дела, тратят больше времени на работу, примерно на 8–12 часов в неделю. Значит, один час работы хорошего учителя оплачивается ниже процентов на 20, чем час слабого, плохого преподавателя.
Если следовать всем инструкциям и распоряжениям, то учитель должен выполнять свыше 100 (!) функциональных обязанностей. Неудивительно, что он всегда чувствует себя виноватым, ему всегда есть за что себя упрекнуть, его в любой момент могут проверить и отругать за какую-нибудь невыполненную формальность. Постепенно формируется комплекс неудачника, ощущение постоянной неуспешности.

А болтать-то им когда?

Важнейшее средство педагогического труда – коммуникация. Посчитали, что с учениками разного возраста учитель говорит по 6–10 часов в сутки. А ведь надо еще с коллегами пообщаться, с администрацией, с разнообразными окружающими людьми. Еще и с членами семьи разговаривать приходится! И каждая аудитория в силу разницы возраста, ситуации требует иного подхода. Такие переключения на протяжении одного дня требуют больших затрат внутренней энергии.
По данным социально-демографических исследований, степень напряженности нагрузки учителя больше, чем у директора и главного инженера завода.

Необратимые изменения

Последствия такой изматывающей жизни не сразу бросаются в глаза, но со временем непременно проявятся. Еще в начале 20-х годов было установлено, что внимание педагогов удерживается только до 4-го урока, а затем падает, снижается умственная работоспособность. Что же происходит с учителем на 6-м уроке? А на каких-нибудь дополнительных занятиях после 8-го? Про детей в этой ситуации лучше вовсе не думать.
В итоге более 80% педагогов испытывают постоянный страх перед возможными неприятностями. Самая высокая тревожность у самых, казалось бы, опытных и заслуженных – тех, кому за 50.
Одним из результатов такой непосильной работы становится “педагогический криз”. Это не просто истощение нервно-психических и творческих сил. “Педагогический криз” проявляется в профессиональной деятельности и свойствен, как правило, учителям высокой квалификации, подлинным мастерам, мыслящим творчески и достаточно критичным по отношению к своей работе. Обычно это происходит лет через десять после начала карьеры, когда педагог уже в значительной степени утвердился в своей состоятельности. Основная причина – невостребованность личностных ресурсов учителя, невозможность полноценной самореализации в связи с жесткими формальными требованиями системы. Мужчины переживают это состояние в два раза чаще, чем женщины.
С точки зрения закона возможность восстановить силы у педагога есть. Он может, к примеру, уйти в годичный отпуск. Но государство не готово оплатить этот восстановительный период. С учительской зарплаты денег не накопишь, наоборот, дополнительные часы возьмешь. Цены-то растут…
Вот и работает учитель, мучаясь от собственной неполноценности. Он становится инфантильным, беспомощным, как только выходит из класса, где только что играл роль взрослого серьезного человека. Эти внутриличностные перепады тоже разрушают его внутренний мир.

Учитель forever

Учителю в жизни трудно сохранять позицию равноправного общения, поскольку в школе ему отводится абсолютно доминирующая роль, что в конце концов приводит к искажению его собственных внутренних установок.
Стереотип требует от него подавления эмоций, внешней беспристрастности, всегда ровного настроения. Постоянно пряча свои естественные реакции, учитель переходит на формально-функциональный тип общения. Даже за пределами класса. Все знают, что такое учительский голос и взгляд.
Учитель стремится упростить сложные вещи, сделать их доступными для детей. Постепенно он становится прямолинейным, негибким. Класс нужно держать в руках – в характере педагога усиливается властность, категоричность.
Слишком часто учитель не перестает быть учителем и после уроков, что определяет его отношение к окружающему. Он все больше поучает, оценивает, все меньше слушает, хуже воспринимает новые идеи. По данным опроса, 65–70% учителей со стажем 16–26 лет признались, что окружающие часто узнают в них педагогов.
Это сужает круг общения, обедняет жизнь. Центр социологии образования РАО, исследуя динамику изменения жизненных ценностей, обнаружил, что молодые учителя больше всего ценят “общение с людьми” (50% опрошенных), учителя со стажем от трех до тринадцати лет – “счастливую семейную жизнь” (80%) и “материальное благополучие” (43,9%). А вот педагоги со стажем работы около 20 лет называют главной ценностью “успешную профессиональную деятельность” (60,9%). Почему в период завершения карьеры так актуализируется именно эта сфера? Возможно, потому, что катастрофически сокращается возможность личностной самореализации в других областях: семье (ее или нет, или отношения безнадежно испорчены), в быту, культуре, искусстве…

Выход из тупика

В такой тяжелой ситуации легкие меры бессмысленны.
Самое лучшее – интенсивная психотерапия и смена рода деятельности. Отработав 5–7 лет в школе, стоит попробовать себя в какой-нибудь совершенно иной сфере. Через пару лет, если захочется, можно вернуться. Школа всегда нуждается в кадрах. Отдохнувшего и окрепшего, вас возьмут на работу с удовольствием.
Если вы все-таки остаетесь на посту, учтите: сохранение ваших сил зависит от многих факторов – как объективных (психологический климат в коллективе, материальная база), так и субъективных (уровень профессиональной мотивации, осознание значимости своего труда, а особенно творческий подход к работе).
Творческий подход к делу поддерживает силы педагога и, кстати, служит признаком неисчерпанности внутреннего ресурса. Учитель ищет индивидуальный подход к ребенку, значит, сохраняется возможность индивидуального подхода к самому себе. Неформальное, дружеское общение с детьми тоже существенно замедляет процесс “сгорания”.
К сожалению, нестандартному, яркому учителю нелегко ужиться в школе, он входит в неизбежное противоречие с косной административной системой.
Нередко одной из причин психической напряженности труда преподавателя является низкий уровень его коммуникативных умений. Установить психологический контакт с аудиторией, создать ситуацию коллективного поиска и совместных размышлений, эффективно управлять познавательной деятельностью группы – это позволит работать более успешно, с большим удовольствием и меньшими затратами сил.
Однако даже при замечательном внутришкольном климате и увлекательной работе, чтобы восстановить свои личностные ресурсы, учителю необходимо как можно чаще выходить за пределы школы, общаться с разными людьми, прикасаться к настоящей жизни, которую педагоги, в сущности, не знают.
Конечно, хорошо бы открыть школьные двери для специалистов со стороны, но такие попытки, как правило, плохо заканчиваются. Посторонний человек не может выдержать абсурда минобразовских порядков.
Значит, сам педагог должен увлечься чем-нибудь непедагогическим. Охотой, например, хоровым пением, садоводством или вышиванием. Лишь бы за пределами класса, предмета.
Отличное средство самосохранения – смех. “Юмор и смех возникают там, где человек может хотя бы минимально приблизиться к наблюдению за своим внутренним миром”, – писала Г.Абрамова. Вероятно, стоит развивать в себе чувство юмора, самоиронии, ценить минуты смеха на уроке, даже если ученики смеются над учителем.
Главный совет – любите себя! Относитесь к себе по-человечески, прислушивайтесь к себе и не откликайтесь на неосуществимые призывы общественности. Вы сами, ваша семья гораздо важнее, чем все остальное. Слишком часто учительская жертвенность является способом уйти от себя, от решения собственных внутренних проблем. А тут еще и особенности “национального характера”: все для других, не для себя.

Можно еще обратиться к органам народного образования, администрации школ, чтобы они постарались максимально облегчить труд учителя. Но есть ли в этом смысл?

А начинается все еще с пединститута, где ни при отборе, ни в процессе обучения не обращают внимания на личностные особенности студента. Его обучают предмету, методике преподавания, а надо бы выращивать личность. Правда, для этого нужно самому быть личностью…

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"