ОТКРЫТЫЙ ДИАЛОГ
Свобода взрослого человека
заканчивается там, где начинается свобода
другого человека. А свобода подростка – там, где
считают нужным его родители?
Большой ассортимент мелких
поступков
Главное в отношениях взрослого и
ребенка складывается порой из самых
незначительных деталей и неприметных жестов
Подросток сидит в беседке на свежем
воздухе, слушает пение птиц и читает умную
книжку. Это хорошо. Подросток сидит в грязном
подъезде и вгоняет себе в вену шприц с мутным
содержимым. Это плохо. Между двумя
экстремальными ситуациями большой ассортимент
мелких поступков, состояний, положений. Родители
склонны относиться к этому промежуточному
вороху в зависимости от собственного
психологического склада и темперамента.
Краснощекий, полный и оптимистичный родитель
считает, что чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не
вешалось, и ни во что не вникает глубоко, пока не
разразится катастрофа. Желчный же, с повышенной
кислотностью родитель уверен, что его ребенок,
как правило, поступает неправильно. Такой
родитель в худшем случае с утра до вечера ворчит,
а в лучшем – красноречиво сдерживается.
Моя мать всегда считала, что мне не надо идти
туда, куда я иду. Причем «куда я иду» –
варьировалось довольно широко. Например, в
институт на учебу. Потом на работу. Вероятно,
пытаясь осознать свой интуитивный порыв – не
пустить меня туда, куда я собираюсь, – мать
приходила к выводу, что я не там учусь и работаю.
Что я неудачник. Однажды мать вернулась с
каких-то зарубежных гастролей явно не в духе.
– Что за дурацкая погода, – сказала она с
омерзением. – Ни холодно ни жарко.
Погода была близка к идеальной. Будь я в
соответственно склочном настроении, я бы
поспорил с матерью, но я промолчал, разговор
перескочил на более душещипательную тему.
– Что, – угрюмо спросила мать, – не пишешь свои
рассказы?
– Почему... пишу. Вот вчера написал.
– А зачем ты их пишешь, если все равно не
печатают?
– На прошлой неделе напечатали.
– Тот, который написал?
– Нет, тот, который написал раньше.
– А какой смысл писать этот рассказ, если
печатают другой?..
...Прогуливаясь по крымскому берегу, мы с
товарищем забрели на нудистский пляж. Нудист
выглядит забавно, особенно когда он в ластах и
маске, но с голым задом. В походке и повадке
взрослого нудиста есть определенная грация
человека, наслаждающегося итогом собственного
сознательного выбора. Захотел снять штаны – и
снял.
Выбивался из общей картины подросток лет
пятнадцати. На его лице застыла специфическая
улыбка – ну как если бы мы ему крикнули что-то
обидное, а он защитился этой улыбкой. Мы не
кричали, он защищался заранее. За напряженной,
нерадостной маской читался некий
предварительный диалог.
– А я сказал, снимешь трусы.
– Папа, я не хочу.
– А я не спрашиваю у тебя, чего ты хочешь. Вот
когда будешь директором, секретарше своей
расскажешь, чего ты хочешь.
– Папа, я...
– Я сказал, снимешь. Тело должно дышать...
Сама биологическая программа предписывает
подростку в переходном периоде конфликтную
стратегию, неповиновение миру взрослых, итогом
чего становится автономное взрослое
существование вчерашнего подростка. Программа, в
свою очередь, может напороться на сопротивление
конкретной среды. Конфликт изматывает. Особенно
утомляет однообразие – каждый вечер приходить
домой (потому что больше некуда) и видеть
недовольные рожи родителей. Ладно, сдаюсь. Чего
вы от меня хотите?
Однажды знакомый передал мне деньги через
приемную дочь. Это была классическая взрослая
дочь молодого человека – тот женился на женщине
старше себя, и разница с дочерью была лет
одиннадцать. Видимо, влиял он на приемную дочь
очень сильно.
– Чего не в школе? – спросил я для поддержания
разговора. По моим расчетам, она должна была
учиться в выпускном классе.
– А я бросила школу. Зачем мне школа? Саша сказал,
что всегда обеспечит меня работой и деньгами,
полезнее осваивать конкретные...
Она говорила готовыми фразами, и – странный
эффект – вдруг ее черты еле заметно
перестроились и сложились в Сашины, да и голос...
Нет нужды говорить, что генетическое сходство
отдыхает на приемных детях. Просто девушка
воспроизводила усвоенное, как видеомагнитофон.
Что я мог ей сказать? Что подобные семьи часто
недолговечны? Нет, пожалуй, эту статистику
учитывать как-то подло. Что курьерские поручения
вряд ли сложатся в профессию (как и карманные
деньги в зарплату)? Что вообще опасно опираться
на единого заказчика? Пожалуй, но это не главное.
Главное – неподвижное лицо, мертвенная
интонация, сам акт воспроизведения. Тут уж что ни
скажи, мне не понравится. Я буду, как кислотный
родитель, брюзжать и ворчать.
Я в свои сорок три в принципе знаю, что мне делать.
Не то чтобы в мировом масштабе, а в каждый
конкретный час на ближайшие пару суток. Потому
меня бесит подростковая расслабленность в тех же
условиях. Бродит без цели из комнаты в комнату. В
голове что-то варится, рот приоткрыт.
– Что, заняться нечем?
– Нечем.
– Не приходит в голову вымыть посуду?
Вопрос риторический. Немного хамоватый честный
ответ: нет, папа, не приходит. Психолог бы
обязательно добавил: и не должно приходить.
Там, в голове подростка, постепенно-постепенно
оформляются какие-то туманные очертания.
Желания, предпочтения. И нечего лезть туда со
своими готовыми формами. Они заведомо не
пригодятся. А если пригодятся, очень жаль.
Об этом, кстати, много прекрасных сказок. Гадкий
утенок – и вдруг лебедь. Пиноккио – а вот
настоящий мальчик. Только надо на минуточку
отвернуться и зажмуриться. Потерять из виду, а
потом найти. Иначе не получится.
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|