ДЕТСКОЕ ЧТЕНИЕ 
 

На рубеже XX–XXI веков, когда в ежедневно нарастающем информационном потоке стали теряться имена, в том числе имена тех, кто в прошлом собирал и создавал литературу для детей, а имена новых авторов попросту остались за пределами этого потока, вопрос о том, существует ли в современной России детская литература, вновь заставил многих предаться поиску актуальной сказки для детей. Больше десятилетия потребовалось на то, чтобы, минуя отмирающие советские литературные структуры, на свет появились новые книги еще никому не известных детских отечественных авторов. Впрочем, до сих пор кризис в этой области не исчерпан, несмотря на попытки некоторых издательств представить читателю свое видение современной детской книги, часто либо скучное, либо безвкусное. Заметная часть нынешнего литературного Интернета бьется над той же проблемой, хотя Интернет в данном случае дает большее пространство для поиска – не случайно на одном из крупнейших всероссийских литературных конкурсов, «Дебюте», в качестве одной из номинаций была выбрана «литература для детей».
Продолжая разговор о современной отечественной детской литературе, мы публикуем сегодня отрывки из интервью Александра Щуплова с Эдуардом Успенским, писателем, прославившимся далеко за пределами России своими героями – Старухой Шапокляк, Крокодилом Геной, Котом Матроскиным, Чебурашкой (которого японцы ласково именуют Чебби), но до сих пор ощущающим себя изгоем современной официальной детской литературы. Впрочем, соображениями подобного характера создатель культовых сказочных и мультипликационных героев отнюдь не исчерпывается…

Эдуард Успенский:
«В наши дни быть детским писателем очень трудно»

– Почему книжки Успенского так полюбились народу?
– Я долго думал над этим и пришел к выводу: я пишу, ориентируясь не только на ребенка, но и на всю семью. Поэтому взрослые начинают находить в моих книжках какие-то намеки на что-то известное только взрослым. Например, я пишу: “В магазине в мясе костей больше!” Дети этого не понимают, а родители ловят смысл на лету. Зато дети понимают фразу: “Сейчас найдут клад”. Ребенок рассуждает: сейчас возьму лопату, пойду и найду клад. Родители же смеются: вот еще, пойдут и сразу найдут клад! Родителям смешно, и поэтому они с удовольствием это читают... Мне кажется, в моих книжках есть витамин жизни. Когда меня спрашивают, кто мой любимый читатель, я отвечаю: ребенок лет шести, который полез на шкаф за вареньем и опрокинул банку. Пришел отец, хочет его отлупить, но у мальчика температура под 38. Поэтому отец достает мою книжку и начинает ее вслух читать. И они вместе смеются.
– В чем секрет популярности ваших героев – Чебурашки, Дяди Федора, Старухи Шапокляк, Кота Матроскина?..
– Могу объяснить только насчет секрета Чебурашки (с остальными героями сложнее). Обычно дети любят сильных героев: Соловья-Разбойника, пиратов, Илью Муромца. Сильный герой всегда привлекает, он потенциальный защитник. А Чебурашка очень слабое, беззащитное существо. И в этом секрет его успеха. Рядом с ним ребенок сам чувствует себя сильным. Чебурашка тем и привлекает детей, что его надо опекать, о нем надо заботиться.
– А что означает “Чебурашка”?
– От забытого слова “чебурахнуться”, что значит “упасть”. Игрушки Ваньки-Встаньки звали “чебурашками”. По крайней мере насколько мне известно. Помню, однажды я увидел маленькую красивую девочку. На ней была огромная – явно не по росту! – шуба. Она очень гордилась своей шубкой и так важно вышагивала по улице. При этом на каждом шагу наступала на подол и падала. Так и появился Чебурашка.
– Давайте вернемся в вашу молодость. Трудно ли вам было входить в детскую литературу, а потом в ней существовать?
– Очень трудно. Команда Михалкова и Алексина охраняла вокруг себя землю, чтобы, не дай Бог, не прорвались способные люди. Помнится, в те времена за 20 лет в детской литературе не появилось ни одного (!) нового имени. А если появлялось, его немедленно вычеркивали из всех издательских планов под предлогом “идеологической невыдержанности”. Даже не хочется вспоминать. Барто не давала мне рекомендацию в Союз писателей, говорила, что я – опасный человек и могу подвести ее своими непредсказуемыми поступками. Мне принесли известность мультфильмы. Я хотел печатать книжки, но многие годы вынужден был писать в стол. Наконец помог Борис Заходер. Каким-то рывком он вырвал меня вперед. Вообще-то я вошел в детскую литературу чисто случайно. Я выступал как юморист, и у меня выходили юмористические книжки совместно с Аркановым. Мои детские вещи в издательствах печатать не хотели: мол, пишу не стихи, а считалки! Потом я резко бросил писать юмористические рассказы. Мне звонили из редакций: “Эдик, дай рассказик!” – “Я уже не пишу!” – “А что ты пишешь?” – “Детские стихи!” – “Неси их нам!” Юмор был в те времена под запретом, и детские стихи шли как суррогат юмора. В один год меня стали печатать в “Литературке” и передавать в “Добром утре”. Не издав ни одной детской книжки, я стал знаменитым детским писателем! Михалков и Алексин сделали все, чтобы у меня ничего не выходило в издательствах (за 12 лет вышла всего одна книжка!), тем не менее у меня уже было имя. Имя детскому писателю делают... родители. И “взрослые” издания. Не какой-нибудь журнал “Пионер” или “Мурзилка”: отдашь туда повесть – проваливается, как в бездну! Зато прочитают главу в радиопрограмме или опубликуешься во “взрослом” журнале – звонят пол-Москвы и вся страна. В наши дни молодым детским писателем быть очень трудно. Труднее, чем было нам. В прежние времена можно было походить по редакциям, попить с редакторами водочки – глядишь, напечатали! В зависимости от степени своего холуйства ты мог продвигаться все выше и выше. Сейчас сложнее. Журналов детских нет, передач детских нет. Тот же Андрей Усачев пробивается с трудом. Ведь искать талант и раскручивать его – дело издательства. Это издательство должно толкать молодого писателя на радио и ТВ, растить смену. Если издательство “РОСМЭН” вырастит какого-нибудь хорошего парня, оно потом всю жизнь будет с него получать деньги!..
– Eсть ли у вас друзья? И вообще, можно ли в литературе дружить?
– Безусловно! Хотя, по правде сказать, литературная среда – мерзкая среда. Во всяком случае, та, большевистская, в которой я находился: стукачи, трусы и рабы. Никто не бунтовал, отбили охоту бунтовать. Что уж тут поделаешь?.. А вообще-то я много лет дружу с Григорием Остером; Андрей Усачев – также мой приятель. Писатели держатся кланами. Одна команда – прохановская. Другая команда – поэты! – евтушенковская. Детские писатели тоже разделились на несколько кланов (я, правда, в них не могу разобраться).
– Какую бы оценку вы поставили нынешней детской литературе по пятибалльной школьной системе?
– А ее практически нет, детской литературы! Сейчас идут в основном переиздания, слава тебе Господи! Время для родителей самое хорошее: можно купить любую детскую книжку любого нашего и западного писателя. Детской литературы как таковой у нас, повторяю, нет! И неизвестно, когда она появится. В прежние времена команда Михалкова писала с позиций педагога, учителя, наставника, политического лидера. Мы стали писать не с высоты пионервожатого, а с положения “мы – свои”! Что будет делать следующее поколение детских писателей – не знаю.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"