ЦВЕТ ВРЕМЕНИ 
 

Галиция, червонная Русь

Пару лет назад мы с друзьями прогуливались по Андреевскому спуску, что в «логове Змиеве, городе Киеве»… Прислушивались к «суржику» простонародья, заглядывались на пробегавших мимо студенток – совсем по-европейски одетых, по-польски высокоскулых, по-малоросски светловолосых. Подшучивали над гордыми надписями, оставшимися после празднования «Независимости Украины», курили, сидя под каштанами, болтали ногами в кафешке супротив домика Булгакова, гутарили с местными художниками о том о сем. Они нас спрашивали, как там, в имперской северной Московии, живется, мы же отшучивались, мол, сначала присоединитесь к нам обратно, тогда и расскажем… Художники (один на самом деле был тамбовский, другой – харьковчанин, третья – коренная киевлянка, не считая полячки-бабушки и сибиряка-прадеда) тоже этак тепло посмеивались над нами, разводили руками, мол, вы, москали, всегда носы задирали, что «художники, что гордяки калики перехожие». А солнце меж тем за крыши зацепилось, и стало ветрено.
Куда, куда бежишь ты? В Севастополь ли балаклавский-херсонесский, в Харьков ли ночной и хриплый, Донецк заводской? Верно, потеряла что, коль спешишь так, догнать торопишься!
Али твои корни из Полесья? Разве не там твой дед-белорус партизанил с 41-го, почки свои проморозил, царствие ему небесное? Нет, чужая это земля как пить дать. Ивано-Франковск, Львов
да Тернопольская землица. Езжай туда, и пусть твои польские хромосомы подскажут тебе, что земля та – «уродина», да автостоп там с попутным ветерком вынесет тебя на самый на Запад, где ты, дремучий славянофил, будешь репу чесать да покашливать, стесняясь своего русского, чураясь своих корней, стремаясь умной иронии продавщицы мороженого и кока-колы.
Почто тебе теперь думать о них и молиться за них так трепетно, коли не хотят тебя они более – из сердца вон. И не ищи ты сходства, ни зова крови ни во львовской губернии, ни на берегах Десны,
и твои предки с Киевской-то Руси, что шляхтичи и ляхи – теперь под новыми гордыми именами, новым принципом. Ведь говорили нам праотцы: демократия погубит, погубит нас с потрохами, ибо гордыня толпы страшнее гордыни власти. А теперь и подавно, коль скоро что толпа, что власть – суть едина.
Но Русь моя – какова нутром была, таковой и останется: подождет терпеливо девица у окна, стерпится-слюбится ли, а может, и воротятся блудные ее братья и сестры.
Беги, догоняй!
Вот так и пропутешествовали мы с друзьями. Пока стояли на трассе Киев–Одесса, все спорили: может, перенести столицу в Киев? И никто в обиде не останется. А как сообразно, как красиво было бы – соборование земель вокруг Киевской Руси!
Но подъехал автобус: мечтать очень даже вредно. Мы сели в проход на рюкзаки, водитель не взял
с нас денег и всю дорогу рассказывал о своем родном селе, что на границе с Молдавией.
За окнами желтые подсолнуховые полосы сменялись то зеленой рожью, то черной влажной землей.
По небу, не отставая от автобуса, мчалось маленькое темное облачко, похожее на волчонка: пасть открыта, язык свесился. Волчонок плавно прыгал с облака на облако, и его черная шкурка дымилась
на горячем солнце. «Не бойся, это уже степь вступает в свои права, здесь всегда были свои законы…» – успокоил меня мой друг.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"