ЗАБЫТЫЕ ДЕТИ 
 

Государство помнит о них и борется с беспризорностью

В последнее время особенно активно. Раньше тоже боролось. Иногда даже не на словах

История первая

Перестройка. Добралась она и до системы образования. Первый (он же последний) съезд учителей. Иные формы и методы. Педагоги-новаторы. В обустройстве детей-сирот тоже новые подходы.
Две всесоюзные газеты объявляют конкурсный набор педагогов в воспитательный комплекс детских домов семейного типа. Финансировать и обеспечивать берется Всесоюзный фонд.
В деревне будут построены коттеджи для семейных детских домов, культурный комплекс, конно-спортивная школа, собственное производство – лесопилка, автотракторный парк.
Энтузиасты съехались со всех концов Союза – от Молдавии до Владивостока. Все творческие люди. Музыканты, художники, поэты. Романтическая первая зима в деревне. На чемоданах, в наспех оборудованной общаге.
Не прошло и двух лет, как в четырех коттеджах поселились первые семьи, взявшие сирот. Фонд купил и несколько полуразвалившихся домов для коммунаров. Отчитался: заложен фундамент культурно-спортивного комплекса, закуплено 80 единиц автотракторной техники, пилорама работает.
Но тут вдруг Союз нерушимый взял и распался, а фонд, став российским, обнищал.
Попечительский совет, через счета которого перекачивались все деньги, растворился на просторах СНГ вместе с деньгами и техникой.
Коммунары, кому было куда, разъехались. Кому некуда было – принялись выживать в деревне без работы, без прописки, без юридического статуса.
Четыре коттеджа стоят до сих пор. Правда, требуют серьезного ремонта. В них выросли 60 детей, но выросли не все, поэтому семейные детские дома продолжают работать.
В одном коттедже только Папа остался с детьми. Мама сломалась на третьем году и уехала, хотя сама когда-то уговорила Папу бросить все и – в деревню спасать сирот.
В соседнем коттедже – одна Мама. Папа уехал, не выдержал деревенской жизни и оравы из пятнадцати детей.
В третьем – полный двор живности, прекрасный сад-огород и серьезные такие дети. Книг не читают, о высоком не говорят, но едят вдосталь. Папа и Мама от тоски иногда запивают, но хозяйство крепкое, семья работящая, хватает и на горькую.
В четвертом коттедже уже не детский дом. Там, устав от борьбы с чиновниками, согласились стать приемной семьей. Впрочем, во всех четырех коттеджах есть и общие проблемы: из-за отсутствия внятной законодательной базы детских домов семейного типа у всех Пап и Мам нелады со стажем, выслугой, оформлением пенсий, коттеджи с юридической точки зрения считаются самостроем – проект толком нигде не согласован, оформить документы на дома в БТИ невозможно.
Коммунары, оставшиеся жить в купленных фондом домах, теперь тоже нелегалы. Никаких документов у них на эти дома нет. А деревня – что ж, она многое на своем веку повидала. В тридцатых неподалеку была коммуна для глухонемых детей, до сих пор в лесу труба от котельной жива.
Каждое утро можно увидеть не только коз-коров, отправляющихся на пастбище, но и бегущих трусцой детей и взрослых. В школе полно учителей с образованием вплоть до консерваторского, с написанными и недописанными кандидатскими. В вузы ежегодно поступают несколько выпускников местной школы, чего раньше никогда не было. Детей-сирот, правда, больше не берут – некому и некуда.

История вторая

Началась она в начале 90-х, когда власть впервые заметила беспризорных детей, создала организацию, назовем ее институтом детства.
В нем появились разные проблемные лаборатории. Одна из них разрабатывала модель борьбы с беспризорностью.
Энтузиасты открыли приют для беспризорных и сами в нем зажили коммуной. Зарплаты уходили на беспризорных. Кочевали по временным помещениям. В конце концов институт получил от города бывшую лесную школу санаторного типа с комплексом жилья для сотрудников, со всеми необходимыми помещениями для реабилитации беспризорников.
Тут как раз всплыло, что институт уже два года получает из многих стран мира пожертвования для работы с беспризорниками, но все франки-гульдены и прочие доллары почему-то осели в карманах учредителей. К энтузиастам пришли “серьезные парни”, дали сутки на отъезд из города. Пригрозили, что дети могут под машину попасть. Энтузиасты город покинули, в милиции с ними даже разговаривать не стали, ведь ничего еще не случилось, а институт, поскольку модель борьбы с беспризорностью реализовать стало некому, продал лесную школу “серьезным парням”.

И третья

В одной из центральных областей, очень продвинутой по части борьбы с сиротством и беспризорностью, решили открыть нечто, ни на что не похожее – авторский лицей, в котором бы учились бывшие беспризорники, реабилитированные и возвращенные в социум авторской группой. Заодно с педагогами они бы реабилитировали таких же беспризорников, какими были сами.
Под авторский лицей был отдан заброшенный детский сад. Сделали ремонт, пригласили энтузиастов, которым область гарантировала не только место работы, но и общежитие.
Дальше все знакомо. Не было ни воды, ни канализации, телефон и электричество подключили сами, пиратски. Смета на оснащение финансируется на четверть. Из года в год – ни копейки ни на одежду детям, ни на тетрадки. Общежитие для приглашенных педагогов объявили нелегальным и отобрали. А когда энтузиасты сломались и разъехались, оказалось, что под развитие авторского лицея были заложены большие деньги на несколько лет вперед. И даже выделялись, но до лицея не доходили. Самое забавное, что еще не один год выделяться будут.

...Проблема беспризорности в России становится все острее. Вот-вот где-нибудь на просторах страны возникнет новый проект. Наверняка будут:
– поломаны еще несколько судеб педагогов-новаторов;
– обнадежены и брошены сотни беспризорников;
– подняты рейтинги местных политиков;
– пополнены чьи-то карманы.
Оно того стоит?..

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"