РОДИТЕЛЬСКАЯ ГАЗЕТА 
ДАВАЙТЕ СПОРИТЬ! 

Семья в широком смысле слова

Почему совместное проживание с родителями считается нормальным, а с друзьями – как-то не очень?

Лет двадцать назад мы – несколько друзей – хотели обменять квартиры и поселиться в одном доме. Чтобы удобнее дружить. У нас не получилось, то есть мы и не начали. Потом несколько раз я слышал о подобных проектах, но ни разу не видел результата. Значит, это случается редко.
Я видел – и не однажды – близкие расположения родственных семей. На третьем этаже родители, на восьмом – взрослая дочь с семьей. Когда-то давно эти сближения объяснялись членством в одном кооперативе. Потом инициатива перешла к маклерам и риэлторам. В принципе никто не мешает друзьям обратиться к маклеру. Но – не принято.
Раздумывая на эту тему, я пришел примерно к такой цепочке: друзья женятся, подруги выходят замуж – жене не так уж душевно близка компания мужа, вновь образованные семьи не так уж сильно тянутся одна к другой, они скорее намагничены только с одного боку. Так и гробится начинание. Пусть. Но так ли сильно тянется невестка к свекрови или зять к теще? Пожалуй, очень несильно. Поэтому обычная психология все-таки здесь пасует. Просто жить вблизи от родственников нормально, а вблизи от друзей – почему-то нет.
Когда одинокая преподавательница скрипки взяла к себе жить молодого аспиранта, годящегося ей во внуки, поползли слухи о растлении юного музыканта. Когда молодая семья впускает в дом молодую же няню, мы с игривым уважением смотрим на мужа – устроился, шельмец! Когда няня средних лет, уважаем уже няню. Лет двадцать назад от грязных сплетен спасало совпадение полов. Григорий Наумыч сдал угол студенту. Вероятно, не хватало денег. Теперь это идейное противоречие преодолено. Мы знаем много новых слов. Ай-яй-яй, Григорий Наумыч! А еще работник культуры.
Когда в нашем среднепросторном доме останавливаются гости на несколько дней, мои дети просто счастливы. Разговоры о том, что «может быть, мы вас стесним», настолько далеки от реальности, что звучат как привычный музыкальный фон. Конечно, не стесните. Когда гости уезжают, дети тоскуют и плачут.
В фильме «Бег», вообще великолепном, есть один безударный момент. Там, если вспомните, в Константинополе живут как бы семьей Сима, Люська и генерал Чарнота. Акцент сделан на нищете, неприспособленности, проституции. Но буквально несколькими штрихами показано, какие чудесные отношения в этой увечной (казалось бы) семье.
Когда нет возможности что-либо воплотить – из-за косности среды или из-за дефицита собственной воли, – в парадоксальной русской традиции принято широко зачинать: моя бы воля...
Моя бы воля – я бы впустил в свою семью несколько людей (список, благо весьма абстрактен, медленно меняется год от года). На время, но не на пару недель. Пока не обзаведутся собственными семьями. Или навсегда. Меня в принципе почти не утомляют люди. Но это невозможно сделать легко – а значит, вообще почти невозможно. То, что не принято в обществе, требует героизма от исполнителя.
Между тем, полистаешь западную или дореволюционную литературу – живут же люди в самых причудливых сочетаниях. Компаньонки, воспитанницы, разнообразные кузены и кузины (это просторное слово выражает сколько угодно «юродное» родство), приживалы, дядьки, личные секретари, а когда не хватает обобщающих слов – просто по имени. Никого не удивляет, что дом населен людьми, связанными сложными отношениями. Не обязательно родственными и уж совсем не теми, о которых вы подумали (шучу).

Я думаю, разрушение этой вот широко понятой семьи, всех тонких связей произошло в РСФСР – СССР, вместе с разрушением того, что называется privaty. Вопрос «Кем приходитесь ответственному квартиросъемщику?» – из того же ряда, что и «Не проживали ли на оккупированной территории?». Легко восстанавливается и ситуационный ряд.
– А это что за лоб? У тебя сколько сыновей, Кузьмич?
– Это... тово... Санька...
– Батрак? Эксплуатируешь наемный труд? Вот что, отец, собирай вещички, поедешь со мной.
– Да окстись ты, ирод. Какой батрак? А ты, Иван Кузьмич, видать, оробел. Санька это, жених нашей Матрены.
– Подтверждаешь, Кузьмич?
– Я?.. А?..
Дадим Кузьмичу минуту на то, чтобы очухаться. Подтвердит.

Все должно объясняться быстро и доходчиво. Бывший муж понятен через квартирный вопрос. А вот с «просто знакомым из солнечного Нальчика» придется разбираться в участке. Обидно видеть, как категории империи переползают в свободную страну. Нас настораживают нестандартные семьи... лучше даже сказать, колонии совместного проживания на месте семьи. Слишком много молодежи – похоже на притон. Трое сверстников средних лет – похоже на менаж-а-труа. Может быть, стоит остановиться в поисках подобия? Вот и хирург бывает похож на маньяка. Может быть, справившись с искушением разложить чужую странность на понятные элементы, мы охотнее впустим странность в свою жизнь?
Встречный вопрос – зачем? А затем, что жизнь действительно дается нам только один раз И стало быть, проходит по разряду штучных изделий, а не шаблонных. И каждый из нас – не такой, как все (остальные). И стало быть, имеет право на странность.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"