ДОМАШНИЙ АРХИВ
ПОД ВЕЧЕРНИМ АБАЖУРОМ
«Если сохранишь в своем сердце…»
170 лет назад у А.С.Пушкина родился сын
Саша и возник замысел «Капитанской дочки»
В марте 1833 года, работая над историей
пугачевского бунта, Пушкин среди архивных
документов находит следственные материалы по
делу молодого офицера, взятого в плен Пугачевым и
помилованного им.
Почти невероятные, но при этом совершенно
достоверные события превосходили любой
художественный вымысел. Пушкин входит во все
подробности судьбы офицера, уже любя его, как
своего героя.
Написание романа Пушкин откладывает на осень, но
еще в начале августа пишет предисловие к нему.
Это предисловие будет потом отвергнуто самим
автором, и «Капитанская дочка» начнется сразу с
первой главы.
Предисловие останется в черновиках, и до сих пор
в него заглядывают лишь те немногие читатели,
которые интересуются комментариями. А
предисловие замечательно уже хотя бы тем, что в
нем найдена та неповторимая интонация, которая
составляет, быть может, главное обаяние
«Капитанской дочки». Повесть о своей жизни отец
рассказывает сыну, очевидно, мальчику лет
десяти–двенадцати, самому младшему в семье.
Причем поводом для рассказа становятся
прекрасные качества, замеченные отцом в
характере сына.
«Любезный друг мой Петруша!» – с этих слов
начинается повествование. Не назидательный урок,
не приукрашенная вымыслом байка, а домашнее
предание. И вот почему так хорошо слушают
«Капитанскую дочку» даже маленькие дети. Наш
голос, сливаясь с голосом пушкинским, обретает
долгожданную сдержанность и то тепло,
ласковость, которых наши дети очень часто не
могут от нас дождаться в дневной суете. И кажется,
что это не ночник горит на столе, а живая свеча.
Да, короткое предисловие к «Капитанской дочке»
стоит того, чтобы о нем вспоминали не только
пушкинисты. В нем кроме чисто художественных
достоинств и подробностей, необходимых для
понимания повести, таится еще что-то очень важное
для нас.
Запутавшись в оценках прошлого страны, мы
перестали вникать и в пережитое нами самими, в
достоинства собственной судьбы – такой, как она
сложилась. «Какие достоинства? Чем гордиться-то?»
– спросят меня. А гордиться, наверное, и не нужно.
Как не стоит и самоуничижаться. Надо просто
попробовать увидеть свою жизнь со всеми ее
взлетами и падениями как абсолютную ценность для
нашего домашнего круга, для маленького сына или
дочки, для внуков.
Важно успеть рассказать им о себе, схватившись
для начала, быть может, за желание малышей
услышать какую-нибудь смешную историю, которая
случилась «по правде». Пусть ваши истории будут
поначалу смешными, забавными. Вспомните ту же
«Капитанскую дочку» – разве не смешна, не
пустякова поначалу история с заячьим тулупчиком,
который Гринев дарит бродяге? Как потешно
сердится добрый Савельич… Но как серьезно все
потом поворачивается! Как спасительно
отзывается гриневский подарок для него самого и
его возлюбленной!
И пусть истории, случившиеся в нашей жизни,
возможно, не такие «закрученные» – их не заменят
нравоучения, а тем более наказания и прочие
строгости. Их не заменят даже гениальные книги.
Внимая опыту близкой души, родного человека, от
души смеясь над его детскими проказами,
сопереживая его юношеским падениям и
злоключениям, радуясь чудесному избавлению –
только так ребенок может расти в любви к жизни,
зная при этом и о многих грозящих опасностях.
И только так, а вовсе не из учебников ребенок
узнает и твердо уверится в том, что никакая эпоха
со всеми ее злодействами и переворотами не
сможет бросить тень на человека, если он пытается
в меру своих сил держаться добра и сохранять
достоинство. Вот о чем, мне кажется, и написана
«Капитанская дочка».
Итак, в пятницу, 4 августа 1833 года, Пушкин
набрасывает черновик предисловия. «...Начинаю для
тебя свои записки… С полным уверением, что
признания мои послужат пользе твоей… Ты увидишь,
что завлеченный пылкостию моих страстей во
многие заблуждения, находясь несколько раз в
самых затруднительных обстоятельствах, я выплыл
наконец и слава Богу дожил до старости… То же
пророчу и тебе, любезный Петруша, если сохранишь
в своем сердце два прекрасные качества, мною в
тебе замеченные: ненависть ко всему низкому и
уважение к благополучию…»
Тут Александр Сергеевич медлит, перечитывает
написанное. Сразу вносит правку, меняя строку про
«ненависть ко всему низкому и уважение к
благополучию» на «…отвращение от всего низкого
и страх причинить несчастье другому».
Кажется, найдены верные определения
действительно прекрасных качеств. Но Пушкину
вдруг видится, что и отвращение к низкому и страх
причинить несчастье – это следствия каких-то
более важных и всеобъемлющих качеств. Каких?
Только на другой день, 5 августа, он возвращается
к рукописи и снова вносит правку – на этот раз
окончательную. «…Если сохранишь в своем сердце…
прекрасные качества, мною в тебе замеченные:
доброту и благородство».
Эти слова становятся благословением и для
героев, отправляющихся в дальнюю дорогу
навстречу неизвестности, и для маленького сына
поэта, о котором он не мог не думать в эти часы.
Вспомним, что 6 июля того же 1833 года у Пушкина
родился сын Саша.
Пройдет еще много месяцев, прежде чем повесть
тронется, как весенняя река. И тогда навсегда
войдут в наше сердце капитанская дочка голубушка
Маша Миронова, пылкий и отчаянный Петр Гринев,
неусыпно заботливый Архип Савельевич.
И вечно нам будут виднеться в метельной непогоде
огоньки Белогорской крепости, где нас ждут
добрые старики Мироновы. Где не боятся
супостатов, но Иван Игнатьич для порядка чистит
чугунную пушку, вытаскивая из нее мусор, набитый
мальчишками, – щепки, камешки, тряпички…
Закончив работу, старый поручик садится на
пригреве, на прошлогоднюю жухлую траву и,
улыбаясь чему-то, вглядывается в дорогу своим
единственным глазом.
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|