ДОМАШНИЙ АРХИВ
ОДИНОКАЯ ТЕТРАДЬ
Елена Михайловна Кузьменкова всю жизнь
работала библиотекарем в лучших детских
библиотеках страны. Последние четверть века – в
главной детской библиотеке страны (Российской
государственной детской библиотеке), что
находится в Москве на Калужской площади.
Наверное, почти все наши отечественные детские
писатели вспоминают ее имя с благодарностью.
Много лет продолжалась ее дружба с Валентином
Берестовым. А познакомились они еще в 60-е годы,
когда Елена Михайловна приехала из Вологды в
Ленинград, поступила в Институт культуры и
выбрала темой своей курсовой (а потом и диплома)
поэзию В.Берестова – тогда еще молодого и не
очень известного поэта.
Сразу же после смерти Валентина Дмитриевича, в
память о нем, Елена Михайловна создала в
библиотеке Литературный центр Берестова. И много
успела сделать. Центр и дети были ее главной
заботой последние годы и главной радостью.
Через два дня, 1 апреля, Валентину Дмитриевичу
исполнилось бы семьдесят пять лет. Берестовские
чтения первый раз пройдут без Елены Михайловны. (А
ей в этом году исполнилось бы всего шестьдесят…)
Публикуемые сегодня в «Домашнем архиве»
фрагменты дневника Елены Михайловны относятся к
1975-1976 годам, когда ее жизнь внезапно переменилась.
Ей было уже за тридцать, но она вдруг оставила
столицу и уехала на Камчатку – вслед за любимым
человеком.
В одном из последних текстов, написанных рукой
Елены Михайловны, – в отзыве на новую книжку –
есть такие строчки: «…встреча с редким даром
автора бережно относиться к каждому человеку,
чутко вслушиваться в сокровенное, улавливать то
малое, что является главным. С любовью и добротой,
с искренним состраданием, со щемящей душу
благодарностью ко всем созданиям Творца…»
Теперь кажется, что эти строки – лучшее
предисловие к камчатскому дневнику Елены
Михайловны Кузьменковой.
Наталия СОЛЯНИК
У окраины ярких небес
Камчатский дневник
Если б меня спросили, что я знаю о
Камчатке, то, пожалуй, кроме того, что там вулканы,
и ответить ничего не смогла. Но вот туда уезжает
Света (старшая сестра Е.М.Кузьменковой. – Ред.).
Подняты карты, энциклопедии. Незнакомый поселок
Палана, который так и хочется назвать Палангой,
находим на карте, узнаем, что туда летают
самолеты и нет там автомобильных дорог, что это
центр Корякского национального округа…
Первый гость с Камчатки – Слава Абрамов. В
камчатской шапке, в торбасах,
романтично-загадочный, слегка презирающий
цивилизацию и скучных москвичей. Выпытываем из
него все что можно. Охаем и ахаем.
Второй камчадал – Лешка (Леонид Борисович
Кузьменков. – Ред.). Таежный и застенчивый. С
быстротой, решительностью и настойчивостью
таежного охотника забирает меня в жены,
соответственно вербуя на Камчатку. Все удивлены,
поражены, восхищены не меньше, чем я сама.
1 ноября 1975 года я на камчатской земле.
Первые впечатления с самолета. Белоснежные
вершины целой гряды сопок. Сначала издалека,
потом приближаются. Выходим из самолета, и перед
нами сопки – разные, заснеженные, подсвеченные
солнцем.
Едем на такси из Елизово в Петропавловск. По обе
стороны дороги обычные русские деревеньки,
только зелени мало. Въезд в Петропавловск – два
столба с кораблями-парусниками. Первое
впечатление о городе – неопределенное. Петляем
по улицам, где вперемежку новые дома и маленькие
домишки. Магазины, парикмахерские, ателье… Рядом
с гостиницей «Авача» большая сопка. Из окна
видно, как вверх по ней вскарабкались домишки и
огородики. А на самом верху сопки – дом
пятиэтажный внимательно смотрит на город своими
окнами… На вершину сопки ведет лестница. Как и
везде, женщины с сумками, наполненными
продуктами. Тяжело им подниматься по этим
ступенькам…
9/I. 1976. Сегодня была очень интересная прогулка.
Вышла из клуба, уже сделала несколько шагов по
направлению к дому и вдруг повернула и пошла на
сопку. Давно меня манила эта сопка.
Над селом ложились сумерки, а я поднималась
навстречу свету, там, за сопкой, виден был закат
солнца. По плоской вершине пошла вперед. Гряды
сопок справа и впереди лежали
голубовато-розовые. Солнце уже зашло, и полоска
ярко-коричневого, даже красноватого цвета лежала
у горизонта… Вдали, среди снежных, местами
затененных сопок, на фоне прекрасных закатных
расцветок я увидела город с домами, башнями,
церквушкой и большим озером. Он был
неестественно красив – этот далекий город. И я
несколько минут стояла завороженная. Так
хотелось побежать туда... Что это? Мираж? Игра
воображения или избыток эмоций от близости
необычного и прекрасного?..
10/I. Провожаю Лешу. Посидели на дорогу. Поцеловала
его теплые родные щеки, губы. Прошлась с ним до
реки. Он помахал. Уехал. А меня уже ребята
поджидают. Три девочки. Подхожу к ним, они смотрят
на меня жалобно, сочувственно: «Елена Михайловна,
а Таня сказала, что вы сейчас плакать будете...»
15/I. Вот уже шесть дней я без Лешки. За окном
пуржища бесконечная. Просвета нет. Надежды нет.
Шесть дней воюю с печкой. Как-то ночью она погасла
с углем внутри. Пыталась разжечь. Нет ни одной
палочки. Разбивала ломаный стул, а он, гаденыш,
такой крепкий, всего две щепочки выломилось. При
этом руку себе поранила, до сих пор болит. Для
борьбы с этой проклятой бестией израсходовала
полугодовую подписку «Дальнего Востока», весь
запас газет. Дула в нее до одурения и при всем при
этом потерпела поражение и легла спать не
раздеваясь. Холодно…
16 /I. На сегодня опять та же программа. Начинаю
механически делать то, что положено.
Единственное разнообразие, живая струйка – это
дети со своими проблемами, разговорами, с
доверчивой привязанностью и добротой. Потом
печка. Потом взрослые. Кино. «Девушка с
характером».
17/I. Ночью выглянула в окно, небо затянуло. Опять
сидеть. А где-то далеко в снегах мой Лешка… Если
бы он знал, как плохо мне без него, как разъедает
меня тоска, как беспокойно на душе, как ненавижу я
эту кровать, где только плачу и плачу.
18/I. Пуржища такая, что не видно ни ближайших
домов, ни сопки, ни реки. Как будто вокруг дома
повесили шелковый белый занавес, он колышется, и
изредка что-то сереет вокруг – это дома и земля.
Иногда этот занавес отодвигается, и тогда видно,
что снова прилетели пуночки – эти симпатичные,
мужественные спутницы пурги. Я люблю этих птичек,
маленьких, белогрудых, коричневоголовых… Их
сносит ветер, а они снова сядут на землю и клюют,
клюют, выискивая что-то съедобное.
20/IX. С утра строили дом. Леша таскал огромные
березовые столбы, а я ходила за ним следом с
карабином и страдала от того, что он один носит
непомерные тяжести, а я ничем не могу ему помочь.
29/IX. У нашего дома есть уже двойные полы, а сегодня
будет и крыша. Брезента на крышу не хватило, и
накрыли ее палаткой.
30/IX. Сегодня ровно месяц, как мы здесь. И сегодня
перебираемся в дом. Леша поставил печку, ох и
мороки было с трубой. Но ничего, все в порядке,
греет и не дымит.
8/X. Как-то Леша вышел из дома и позвал меня:
«Смотри, радуга пьет из нашей речки!»
Радуги здесь бывают часто. Бывают очень широкие и
ясные. Бывает, сидят где-то в речке или заливе
небольшими кусками, а один раз узкая и ясная
радуга поднялась аркой над всем заливом.
9/XI. Вечером я готовила ужин, а Леша читал «Русскую
охоту». Я вышла и вдруг слышу в доме разговор. Это
Леша читал вслух Фета:
Солнце нижет лучами в отвес,
И дрожат испарений струи
У окраины ярких небес.
Распахни мне объятья твои,
Густолистый, развесистый лес…
Хорошо!
10/XI. А наша жизнь шла обычным чередом.
Леша уходил в лес, я ждала его. Вечером читали. Я с
огромным удовольствием перечитываю прозу
Пушкина и, к своему стыду, убеждаюсь, что совсем
не знаю ее.
17/XI. Ночью опять ветер. А наутро пурга. Опять
выходной. Сегодня много читали. Я – Чехова, Леша
– Мельникова-Печерского. До этого он прочитал с
удовольствием Писемского «Тысяча душ». Говорит,
что воспоминания Аксакова и Писемского о детстве
напоминают ему его раннее детство, когда в семье
было благополучие.
5/XII. Сегодня праздник, а погода опять паршивая.
Леша дома. Допекла пироги из вчерашнего теста с
картошкой и с брусникой. Читаем. Вдруг лай. Леша
вышел и увидел вдали нарту. Это к нам почта.
Приехали старик Крамар, он у Леши охотником был,
теперь уже на пенсии, глуховат… Я быстренько
поджарила гостям картошки и уткнулась в письма.
Шесть – от мамы с папой и три – от Светы.
Бандероль с «Пионерами» и записочка от
Хвостовых. Что-то интересное рассказывал Крамар.
В другой бы раз я впилась бы в эти любимые мной
охотничьи разговоры. Но сейчас ничего не слышала.
С каким-то трепетом, и нетерпением, и
наслаждением все прочла. И села сразу же писать
ответы.
6/XII. Читала новую повесть В.Крапивина
«Ковер-самолет» в «Пионере», перечитывала
письма.
7/XII. С утра снег. Но, несмотря на это, в 9 часов утра
Леша ушел на охоту. А я прочитала в «Пионере»
чудный рассказ Марка Твена «На школьном холме».
Вообще «Пионер» доставил мне много радости,
нахлынули воспоминания о былой жизни, о
гайдаровской работе, о наших с ребятами планах по
исследованию творчества Ивантера, о первых
книжках Крапивина, о встречах его с ребятами, о
«Каравелле».
17/XII. Дрова наши кончились, и Леша ходил за
березами, рубил и таскал вниз. Я ему помогала
немножко. Потом мы пошли за корой. Идти
трудновато по пышному снегу. И я, конечно, два
раза упала. И когда ехала с горы на палке, почти
внизу свалилась.
А потом мы с Лешей пилили дрова своей
доисторической «Дружбой». Вечером я зашивала
торбаса, которые у меня и у Леши порвались.
Слушали радиостанцию «Тихий океан», «Голос
Америки» и «Маяк». Мечтали о возвращении в
Москву, тревожились о будущем материальном
положении и о Лешиной работе. Впрочем, это не
только сегодня.
29/XII. Всю ночь выл ветер. Бушевала пурга. В доме
тепло. Отсветы от печки блуждают по потолку…
Сейчас Леша перечитывает Гоголя.
Вчера мы слушали по радио инсценировку «Ночи
перед Рождеством». Мне как-то по-новому
понравился «Лес шумит» у Короленко. Лирично и
точно, тонко и ясно. Дней через десять еще
перечитаю. Даже радостно при одной мысли о том,
что снова прикоснусь к этому шедевру.
Сегодня Леша перебрал трубку рации, очистил от
снега антенну. И очень хорошо всех слышал на
связи. И мы получили самую приятную приятность –
телеграмму из Москвы о том, что нас любят, ждут и
поздравляют с Новым годом. Как это все хорошо.
Хотя нам здесь тепло и дружно живется, но как
нужны нам весточки о том, что нас ждут, любят,
заботятся, волнуются. И немножко грустно. И
хочется быть всегда вместе с родными, любимыми,
хорошими людьми.
Текст подготовлен Литературным
центром В.Д.Берестова
Публикуется в сокращении
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|