УЧЕБНИКИ
Плоская икона как особенность
культуры
Кошмина И.В.
Основы русской православной культуры.
Уч. пособие для уч-ся сред. и старш. шк. возраста.
– М.: Владос, 2001. – 160 с.
Не пытаясь в небольшой рецензии
обсуждать сам вопрос о необходимости курса
«Основ православной культуры» в школе, тем не
менее приходится отметить неприятную тенденцию.
Для большей части пособий по «Основам
православной культуры», появившихся в последнее
время, вполне обычными стали утверждения о
православии как единственной верной религии, о
ее преимуществах по отношению ко всем остальным
религиям, о тождестве понятий «русский» и
«православный» и т.д. Одно из таких пособий (А.В.
Бородиной) даже стало поводом для нескольких
судебных разбирательств (см. подробнее http://left.ru/2002/24/soloviev74.html
).
В учебнике И.В. Кошминой (единственном учебнике
по ОПК, получившем гриф «допущено»
непосредственно от Министерства образования, а
не от Координационного совета Министерства
образования и Патриархии, как все остальные
пособия) ничего похожего нет, и уже за это автора
хочется поблагодарить. Однако, к сожалению,
больше И.В. Кошмину благодарить не за что.
В первых же строках введения автор заявляет, что
существуют два взгляда на мир, научный и
религиозный, причем второй в отличие от первого
«не требует доказательств, он основан на вере, и
для верующих людей – это высшая правда и истина».
Спорить здесь не с чем, однако буквально сразу
обнаруживается, что автор ведет свой рассказ
именно с религиозных позиций. И уже на следующей
странице оказывается, что религиозный и научный
взгляды на мир возможно соединить: «...даже люди
науки, изучающие узкие области знаний (например,
физику, химию), могут в целом воспринимать мир с
религиозной точки зрения». Во-первых, сразу
видно, что автор не сильна ни в физике, ни в химии,
а иначе вряд ли бы она объявила их «узкими
областями знания». «Узкая область» – это
кристаллография или бонистика, но уж никак не две
основные естественные дисциплины. Во-вторых,
здесь сознательно создается путаница в вопросе о
религиозности ученых. Скажем, Ньютон мог быть и
был верующим, но вот в область физики он никаких
элементов религиозной картины мира не вносил.
Автор здесь вытаскивает на свет древний
аргумент, которым еще лет 200 назад пытались
обосновать союз науки с религией. Но факт
остается: как только в науку привносится хоть
гран бездоказательной веры, наука прекращает
быть таковой. Так что ученый верующим быть может,
но только за пределами своих исследований – с
этой истиной ничего поделать не удается.
Вообще про религию в учебнике сказано очень
много, а про собственно культуру – очень и очень
мало. Так, сразу после слов о разнице подходов мы
получаем определяющее и вовсе не нейтральное
высказывание: «Мы обращаемся к православию, так
как именно эта религия является главной и самой
распространенной в России». Что значит «главная»
религия – неясно, но на всякий случай хочется
напомнить, что в российской Конституции все
религии объявляются равными между собой.
В учебнике разговор о чудесах и библейских
сюжетах ведется как об исторических фактах.
Пересказ «Нового Завета» вообще занимает сотню
страниц из 160, и хоть бы что-то было сказано про
библеистику или историю создания Библии – но
никак нельзя, ведь автор рассматривает ее как
священную книгу, а не культурный или
исторический памятник. Зато собственно о русской
культуре разговор идет вообще мельком.
Особенностям иконописи посвящено три
предложения: «Одна из особенностей иконописи
заключается в так называемой “обратной
перспективе”. Удаляющиеся части предмета
рисуются не меньше, а больше. Благодаря этому
изображения становятся плоскими» (с.28). Больше
нет ничего: ни истории развития иконописания, ни
его особенностей, ни отношения к византийскому
канону; а о глубине последней фразы цитаты
предоставлю судить читателю. Тот же уровень
изложения сохраняется во всем тексте. Так,
особенности православной культуры
сформулированы следующим образом: «Для
православного искусства характерны гармония и
стройность архитектурных форм, плавность и
красота рисунка, сдержанность и строгость
изображения на иконах и фресках,
сосредоточенность и благозвучие хорового пения»
(с.24). Интересно, а чем тогда православная
культура отличается от католической, ведь к ней
все вышесказанное можно отнести с тем же успехом?
Или, может, архитектурные формы готического
храма не столь гармоничны? Может, католический
хор менее благозвучен? Или все-таки отличие
заключается в том, что в католическом храме пение
сопровождается инструментами, а в православии
такая музыка запрещена? Но об этом и многих
других по-настоящему важных особенностях
русской средневековой культуры в учебнике нет ни
слова, зато пересказов сюжетов из жизни Христа,
нравоучений и цитирования молитв сколько угодно.
И весь учебник написан на таком уровне – для
средней школы (не говоря уже о старшей)
безобразно примитивном.
Кроме того, И.В. Кошмина испытывает большое
желание подверстать культуру светскую под
религиозную. Автор заявляет, что в «XVIII–XX вв.
духовные образы переносятся и в светские
произведения. Это связано с тем, что христианские
образы помогают более глубокому осмыслению
жизни» (с.24). Ситуация здесь просто
выворачивается наизнанку: в действительности до
XVII в. светской культуры просто не существовало, в
XVII в. идет процесс т.н. «обмирщения» культуры, а с
XVIII в. она в целом приобретает светский характер,
что не исключает использования религиозных
мотивов, которые тем не менее в громадном
большинстве случаев принципиального значения не
имеют. Далее там же сказано, что православная
культура в XVIII–XIX вв. становится «более яркой,
праздничной, эмоциональной», в то время как эти
явления были связаны как раз с проникновением в
церковную архитектуру и живопись чисто светских
мотивов, разрушавших собственно православные
каноны. Самый известный пример – применение в
отделке православных храмов элементов
скульптуры, что ранее каноном было строжайше
запрещено. И наконец, в качестве иллюстраций к
своему пересказу Библии автор постоянно
приводит отрывки из стихов русских классиков,
которые в значительной части чисто религиозного
характера не носят, а лишь обращаются к
библейским мотивам и символам для выражения
определенных эмоций или идей и т.д. А у И.В.
Кошминой дело выглядит так, как если бы гравюры
Дюрера использовали как иконы и молились бы
перед ними…
Очевидно, что никаких знаний о культуре этот
учебник дать не может, разве что только
представить Библию (на уровне пересказа) тем, кто
ее никогда не читал, но это и так делается в
средней школе на уроках литературы. Что же
касается убийственной скуки, которую навевает
примитивный язык и отсутствие какого-либо
учебного содержания, то для пособий по ОПК это
типичная черта – в силу особенности предмета.
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|