КУЛЬТУРНАЯ ГАЗЕТА
ВЫСОКАЯ ПЕЧАТЬ
Страх требовал молчания
Новая страница в истории Холокоста
В конце 60-х годов, находясь в Варшаве,
краем уха услышал разговор о немецком писателе,
обвинявшем свой народ в преступлении по
отношению к евреям. Не очень-то понимая польский
язык, впервые услышав имя автора, привыкнув к
обвинениям такого рода, правда, предъявляемым
нацизму, гитлеровцам и т.д., я лишь в Москве, да и
то позже, познакомился с романом Гюнтера Грасса
«Жестяной барабан». В нем писатель прямо говорил
о всеобщей вине своих соотечественников.
Слово «Холокост» еще не прозвучало. Трудно было
предположить, что Г.Грасса ждет Нобелевская
премия. Того труднее – вообразить книгу Яна
Томаша Гросса «Соседи». Книгу, которая ныне вышла
на русском языке.
Еще до этого название неприметного городка в
восточной Польше – Едвабне – замелькало в
сообщениях СМИ, поначалу вызывая оторопь. Неужто
такое возможно? Надо, видимо, ждать опровержения.
Однако президент Польши А.Квасьневский на весь
мир объявил о вине своего народа за преступление,
совершенное 10 июля 1941 года. В тот день в небольшом
городке, где от века бок о бок жили поляки и евреи,
это равновесие было нарушено. Почти половина
коренных обитателей Едвабне, евреев по
национальности, подверглась зверскому
уничтожению.
До выступления президента привычно думалось: еще
одно злодеяние немецко-фашистских оккупантов.
Еще одна строка в списке, начинающемся киевским
Бабьим Яром.
Ян Томаш Гросс, скрупулезно исследуя
преступление, доказывает: список-то новый. И если
с такой же тщательностью будет вестись
расследование в десятках сел и небольших городов
не только Польши, но и Белоруссии, Украины,
Прибалтики, Смоленщины, список может получиться
довольно пространным. И то, что будто само собой
разумеющееся ставилось в вину немецким
оккупантам, иной раз придется перевести на счет
местных жителей.
Речь не о том, чтобы снять вину с гитлеровцев –
создателей Треблинок и Освенцимов, но и о
доказательном установлении фактов и имен. Даже
если задача осложнена миновавшими
десятилетиями, недостаточностью – особенно
поначалу – документальных сведений.
Я.Т.Гросс доказал ее осуществимость. Удалось
установить имена и цифры, неотразимые факты.
Помогли и киносъемки, сделанные в тот день
досужими немцами. Осуществление зверств они
предоставили полякам, сами же довольствовались
ролью кинооператоров-любителей.
Оккупационное командование по своему усмотрению
монтировало такие ленты и прокручивало их в
кинотеатрах, подтверждая ненависть поляков к
евреям, таким образом как бы пополняя ряды
союзников, единомышленников. Антисемитизм
обычно становится платформой для тех, кто
готовит и творит злодеяния.
И еще одно наблюдение, сделанное автором
документальной книги «Соседи»: польская
госбезопасность не стремилась выявить подлинных
виновников кровавых злодеяний. (Не надо забывать
о руководящей и направляющей роли в подобных
делах нашей Лубянки.) Первая реакция земляков
Железного Феликса в таких случаях – «не
замечать». Глядишь, уйдет в песок.
В Едвабне не ушло. Семеро евреев, которых
укрывала полька Выжиковская, не могли выложить
всю правду. Страх требовал молчания, он рождал
необходимость распрощаться с городком, где жили
деды и прадеды, мирно соседствуя с поляками.
Такого рода преступления побуждали и покинуть
страну, где они совершались.
Двадцать два непосредственных погромщика были
арестованы.
Записанным сразу после войны свидетельствам
Шмуля Вассерштайна и Цальки Мигдал хода не дали.
Суд, состоявшийся спустя восемь лет, менее всего
пытался восстановить чудовищную картину.
Требовалось создать впечатление, будто лишь
выполнялся немецкий приказ.
Был вынесен один смертный приговор и еще
одиннадцать определяли разные сроки наказания.
Остальные оправданы.
Евреев в Едвабне не осталось. Иные из тех поляков,
кто выкалывал глаза, рылся в пепле, отыскивая
золотые коронки, ушли в иной мир. Новые поколения
не жаждут подобных воспоминаний. Да и власти до
поры до времени не интересовались трагедией.
В конце концов, коль уж обращаться к прошлому, то
предпочтительнее рассказать о героическом
Сопротивлении, о Варшавском восстании, о
действиях Армии Крайовой и Армии Людовой.
Все это имело место и не подлежит забвению.
Но непростительно забывать и черные страницы
истории, написанные кровью. Не надо ни на кого
перекладывать подвиги и преступления. Напрасно
надеяться, будто одно перечеркивается другим.
Ян Томаш Гросс исполнил свой человеческий, свой
гражданский долг. Преступления, раскрытые им, не
имеют срока давности.
Годами, десятилетиями замалчивались многие
страницы истории Второй мировой войны. Иные из
них постепенно сейчас открываются,
прочитываются. Но то, что сопряжено с крайне
сложной, полной драматизма жизнью на
оккупированных территориях, по сей день зачастую
остается в зоне неизвестного.
У них сходно звучащие фамилии – у немца Гюнтера
Грасса и поляка Яна Томаша Гросса. Конечная цель
их творческой деятельности близка к совпадению.
Проблема ответственности народа не из тех, что
подлежат забвению. Мучительная проблема. До
последних времен она всячески обходилась и не
подлежала обсуждению.
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|