СЕЛЬСКАЯ ШКОЛА 
 

Похвала с запахом сена

Зимой по неглубокому еще снегу всегда вывозили сено с лесных пожен. Вывозили на тракторе.
Жил в нашей деревне тракторист Федя – мужик лет пятидесяти, имевший грубый, громкий голос: не знаешь – так напугаешься. Но при своей устрашающей наружности и голосе абсолютно безобидный человек. Для нас он был, конечно, дядя Федя, но за глаза мы звали его, как и взрослые, – просто Федя.
Отец заранее договаривался с ним, когда тот сможет вывезти наше сено. В назначенный день еще до рассвета за окнами нашей зимовки уже тарахтел Федин трактор. Заходил он сам. Мы тоже были уже на ногах.
По снегу в санях ехать мягко, как по воде плыть. Миновав березовую пустошь, въезжали в старый ельник. Даже трактор не мог раздвинуть его пушистую, снежную тишину. Звук мотора глох рядом, в снеговых тулупах елового подсада. От вибрации почвы под трактором с вершин высоких елей сыпалась на нас снежная пыль, налипала на одежде, на санях, на крыше трактора. Вот такими дедами-морозами и выезжали мы на Тутуниху – нашу родовую пожню.
Федя делал круг по пожне и ставил сани к первому стогу. Глушил трактор. Почти не мешкая (короток зимний день!), мужики начинали вилами околачивать снег со стога. А мы ногами очищали от снега сани.
Обив снег, отец залезал на стог, ему давали вилы, и, обколотив остатки снега на верхушке, он начинал снимать «шапку» со стога – верхнюю тонкую часть, пролитую дождями и сгнившую. Один навильник, не больше, черного смерзшегося сена летел в сторону. Следующий навильник отец швырял уже в сани.
Сметать стог – наука. Разобрать еще сложнее. Надо знать, как брать. Важно найти верхний пласт. Так и идти за пластами потихоньку, по кругу, нащупывая их кончиками вил, вначале приподнимая, как бы пробуя, поднимется ли, идет ли, а уже потом, убедившись, что пласт поддается, втыкать вилы поглубже. Стог против летнего своего объема оседает чуть ли не в половину. Сено спрессовывается, поэтому так важно знать технологию разборки стога.
Отец скоро устает. Говорит: «На-ко, Ванька, покидай ты». А Ваньке еще двенадцать лет. Он самый младший из нас, но ему первому предлагают поработать, потому что дальше пойдет тяжелее.
Ванька храбро забирается на стог, хотя мы знаем, что попотеть ему придется больше, чем отцу, хотя и силой не обделен, но умения-то еще нет. Ну да не впервой.
Первая «проба» неудачная, на вторую подцепил пласт с краю, оторвал от него, бросил небольшой навильник в сани. А дальше пошло. С ошибками, с некоторой нервозностью – что-то скажут взрослые, но стог потихоньку и под Ванькой стал убывать.
Федя наконец изрекает: «Ну, Славка, парень-то у тебя, что мужик, экие навильники швыряет, только успевай откидывать». Ванька счастлив, силы вернулись, и он готов один докончить этот стог. Но ему скоро говорят: «Отдохни, Ваня, дай Лешке покидать».
Лешка постарше на два года, сноровки у него побольше, и он ловко продолжает разборку стога. Его тоже бодрят, хвалят. От стога осталось чуть больше половины. Но здесь основная масса сена.
Вот и Лешка выдохся, взмок. И у третьего брата, Саши, спина сырая. На «остатки» стога легко забирается Федя. Этот знает, что делать. Не торопясь, но уверенно забирает пласты, бросает их в сани. Двое в санях только успевают раскладывать сено: там ведь тоже надо его пристроить не куда попало, чтоб не разъезжался воз по дороге. Это почти что как стог сметать. Но вот уже и остожье стало на вилы цепляться. Еще десятка полтора хороших навильников – и работа закончена.
Дед вилами собирает рассыпавшееся вокруг саней сено, очесывает бока у воза, закидывает очески наверх. Довольный говорит: «Ну вот, и слава Богу. Полдела сделано».
Да, полдела, вторая половина – закидывать все это в сарай. Да еще довезти не растеряв. Но это редко бывает, уж у очень нерадивых мужиков. Но таких нет. Иной раз просто не везет…
Все пьют чай из термоса, чайник кипятить некогда, едят сало с хлебом.
Обратно в кабине с Федей едет дед. А мы забираемся на высокий воз, втыкаем вилы, валимся в сено и машем ждущему Феде, что, мол, давай трогай. Теперь мы «плывем» с комфортом и метра на три выше, чем утром, уклоняемся от снежных еловых лап, сучьев.
Наш утренний след в поле полностью перемело поземкой; и мы торим новый. Вот и деревня. Федя огибает наш дом и аккуратно ставит сани с возом вплотную к стене, под воротами сарая.
Все мы спускаемся на землю, расхаживаем, разминаем затекшие и поуставшие суставы. Дед идет в дом открывать сарайные ворота. Появляется бабушка, зовет обедать. Мужики отказываются, говорят, что надо успеть скидать сено до сумерек.
Через десять минут все за работой. Отец с дедом принимают сено в сарае. Сарай в северных домах на втором этаже хозяйственной части дома, над двором, где стоит скотина. Работа у принимающих ответственная, надо не только успеть отгрести сено от ворот, но сложить его так, чтобы все влезло. Ваню посылают уминать сено в сарае. Работа хотя и легкая, но пыльная, не всякий ее любит. Старшие братья с Федей разбирают воз. Здесь все те же пласты, и хотя не такие слежавшиеся, но кидать их надо вверх. Сенная труха сыплется за ворот, липнет к потному телу, лезет в рот, в нос. И сил уже нет, и уйти нельзя. Как бросишь мужиков?
Руки с трудом выдирают сено. Пласты не поддаются, теряются, начинаешь рвать с краю, без разбора, но это бессмысленно. Остановишься на полминуты – вроде легче продолжать.
Наконец вилы втыкаются в доски саней. Ты понимаешь, что выдержал, и поражаешься деду, который идет забирать нападавшее с воза сено. Крепкие были раньше старики. Подаем вилы на сарай и идем все в дом.
Федя уже умылся и сидит за накрытым столом. Мать с бабушкой уж постарались, приготовили угощение. Чугун густого мясного супа из баранины, каша на молоке из печки, с топленым маслом, пироги. Жареная картошка с яйцами, огурцы да квашеная капуста, рыба печеная, и бутылка не одна на столе встанет. Уж не обидится работник за угощение.
Вот и мы, побрякав умывальником, расселись по лавкам. Мы с братьями тоже чувствуем себя достойными этого стола.
Федя хвалит хозяек за угощение. После водки и супа все отмякли, разговорились. Стали вспоминать день, обсуждать качество сена. И в нашу с братьями честь перепадает доброе слово от родителей и от Феди. Мы, довольные, скромно жуем пироги-ягодники. Федя добавляет, что сила у ребят есть, но сноровки еще маловато. Но мы-то знаем, что это тоже похвала.

В оформлении статьи использованы фрагменты картин Ефима ЧЕСТНЯКОВА

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"