КУЛЬТУРНАЯ ГАЗЕТА 
КИНОПРОБЫ 

Где свои, а где чужие?

Особенности режиссерского взгляда Александра Рогожкина

Название одного из фильмов Александра Рогожкина – «Особенности национальной охоты» настолько стало популярным и часто обыгрываемым в заголовках всевозможных публикаций, что и в тексте о самом режиссере также хотелось это использовать. Что-нибудь вроде «Особенности национальной терпимости», поскольку практически все ленты Рогожкина – от самых беспощадных и мрачных («Караул», «Чекист») до откровенно фарсовых («Операция «С Новым годом») – говорят, по сути, об одном: надо быть терпимыми друг к другу.
В его последней работе «Кукушка», награжденной многими призами, в том числе четырьмя «Золотыми орлами», этот мотив приобретает дополнительный пацифистский, точнее – общегуманный пафос по отношению не только к отдельным людям, но и к разным народам и странам, вынужденным находиться в состоянии вооруженного конфликта. А в снятом четырьмя годами ранее «Блокпосте» подобного поворота темы еще не было, да и не могло быть, так как современная Чечня – это вам не белофинская война. Ведь с тем, что отошло в прошлое, гораздо легче примириться, хотя в «Чекисте», разумеется, никакое примирение невозможно, но максимально заостренная и доведенная до предела идея необходимости человеческого сосуществования доказывалась от обратного, через показ бесчеловечности насилия.
Кстати, эта тема уже в трагифарсовой манере решалась в «Жизни с идиотом», созданной по рассказу Виктора Ерофеева, где вывертывалась наизнанку традиция классической русской литературы, прежде всего «Идиота» Федора Достоевского. Но в то же время герой, придурковатый хам и наглец, вольготно чувствующий себя в пригревшем его семействе, может быть воспринят как нынешний аналог приснопамятного Фомы Опискина, колоритно и развенчивающе выписанного именно Достоевским. Он тоже форменная описка или ошибка природы, анекдотический казус, превратившийся в «больной вопрос» отнюдь не сам по себе, а благодаря тем, кто привечал, холил и лелеял этого идиота. В конечном счете мы все заслуживаем той жизни, которой живем. И наша действительность является не чем иным, как сознательно или бессознательно выбранной «жизнью с идиотом».
В этом смысле цикл «национальных особенностей...» (всего три фильма) и примыкающей к ним «Операции «С Новым годом» представляет собой развитие Александром Рогожкиным трагикомического взгляда на окружающий нас мир, который наделен безусловными признаками абсурдности и странности, но словно без усилия приспосабливается его обитателями ради удобства собственного существования. Это только иностранцу, заезжему финну, может поначалу показаться со стороны, что все тут сошли с ума, а в лучшем случае – оказались добровольными чудаками, просто заигравшимися детьми. Совершенно не случайно подобные «национальные особенности охоты, рыбалки и встречи Нового года» появились на экране и приобрели зрительский успех как раз в трудную экономическую эпоху 90-х годов, когда игра в финансовые пирамиды стала одним общим делом и для ловких частных мошенников, и для государства, обманывающего с ГКО. Над страной витал даже не дух авантюризма, а некоего поголовного пофигизма, лаконично и афористично сформулированного в крылатой фразе «Ну вы, блин, даете!».
Напротив, первые сцены «Блокпоста» могли насторожить, потому что в них виделось желание патриотически и даже по-отечески поддержать молодых парней, которые оказались вдали от дома, воюют неизвестно за что, да и война какая-то странная – непонятно с кем. То есть не передовая с четко ощущаемой линией фронта, а будто засада в тылу врага, хотя воины обязаны в открытую выполнять «проверку на дорогах», пусть и не отличить мирного жителя (и даже юную жительницу!) от опасного противника, настоящего профессионала «убийственного дела». Но не следует ли вообще отстраниться от ситуации противопоставления «наши – не наши», чтобы ужаснуться не только от того, через какой ад проходят российские мальчики в Чечне, а открыв неприятную истину, что «свои» там – это «чужие», как, например, немцы для нас во время Великой Отечественной.
Конечно, в «Блокпосте» все не так трагично и жестоко – и в качестве своеобразного «предателя» солдат выступает генерал в исполнении Алексея Булдакова, «заскочивший» сюда в промежутке между «Особенностями национальной охоты» и «Особенностями национальной рыбалки». Но кажущаяся анекдотичность этого случая, как и довольно веселое времяпрепровождение молодых солдат на войне (у нас-то привыкли воевать в кино с хмурыми и серьезными лицами), производят впоследствии более тягостное впечатление, когда все кончается обидно, по-дурацки пролитой кровью. Беспечность и удаль оборачиваются нелепыми смертями, что в нутре (и в натуре!) немалого числа соотечественников, активно и скоропостижно гибнущих на «пьяном фронте». У нас все делается наобум и взахлеб, вопреки и на авось. Как живем – так и воюем! Особенно впопыхах и расшибая лоб, когда не знаем, на чьей мы стороне.
В «Кукушке» ставится вопрос ребром: а надо ли занимать какую-либо сторону? Случайное освобождение двух совершенно непохожих заложников системы и исторической ситуации парадоксально сочетает один и тот же мотив поразительной выживаемости героев в абсурдно выглядящих условиях столкновения народов и наций. Получается, что из безумия войны можно вырваться экстравагантным и даже малоправдоподобным способом – словно выпасть из кукушкиного гнезда. Причем бегство от убийственной действительности совершается в канун официально объявленного перемирия, но невольные дезертиры не сразу узнают, что оказались первыми, кто вышел из состояния войны.
Молодой финн Вилле и средний по возрасту русский Иван вместе попали на отдаленное стойбище у озера, где проживает одинокая саамка Анна по прозвищу Кукушка. Их соперничество сохраняет какое-то время «государственно-политический подтекст», особенно со стороны советского офицера, приученного режимом к настороженному ожиданию очередной «идеологической диверсии». И то, что все трое говорят на разных языках, не понимая друг друга, лишний раз должно подчеркнуть пока не преодоленную ситуацию «вавилонского столпотворения», обостренной формой его является именно война. Но даже биологическая борьба за существование и продление человеческого рода, выражающаяся и в завоевании противоположного пола, способна при разумном подходе и проявлении взаимной терпимости привести к неожиданной гармонии людей, предоставленных себе в полное распоряжение на фоне дикой и прекрасной природы.
Разумеется, «Кукушка» – почти что сказка для взрослых с явным пацифистским и человеколюбивым пафосом, дающая желанную надежду, что взаимопонимание доступно и осуществимо. И следует считать чудом рождение Анной-Кукушкой двух сыновей сразу от обоих возлюбленных – Вилле и Ивана, что окончательно закрепляет идею тотального освобождения людей не только от социальных и моральных норм, но и физиологических особенностей. В реальности, созданной в «Кукушке», возможно все, если человеческими особями завладевает чувство мира, а не войны, когда любовь – это единственное, что им нужно.
Вроде бы простая и очевидная истина, но к ней надо было прийти, метаясь на протяжении 15 лет творчества в самые разные стороны – от трагического до комического. Александр Рогожкин по-настоящему обрел себя именно на стыке двух будто бы противоположных начал бытия. И между прочим, стал одним из немногих, кто примирил критиков и зрителей, что подтверждается их редкостным единодушием в отношении «Кукушки». Рогожкину сейчас идет 54 год, и он фактически пребывает в точке «золотого сечения жизни».

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"