ТЕОРЕМА СОЦИУМА 
 

Холодно в России

Верно ли, что у нас самый “трудный” климат в мире?

Доказывая, что российская экономика не может на равных выступать на мировом рынке и потому чисто экономически нуждается в изоляции, сторонники такой позиции часто ссылаются на обстоятельства географические.
Мы построили свое государство там, где больше не живет никто. Такого холода нет ни в Скандинавии, ни в Канаде; Аляска – курорт по сравнению с Чукоткой и так далее. Россия велика, хотя по эффективной для жизни территории занимает не первое, а всего лишь пятое место в мире.
Затраты на перевозки, энергию, строительство утепленных зданий, одежду, жизнеобеспечение в целом удорожают российское производство, делая его абсолютно неспособным выдержать конкуренцию с Индокитаем, например, где вечное лето и совсем дешевый труд; и обстоятельства эти неустранимы. Российский рынок должен быть изолирован от мирового, вывоз исчерпаемых ресурсов, валюты, капитала вообще нужно запретить.
Действительно ли мы – самая холодная страна в мире и что из этого следует?
Холодно бывает земле и людям; или только земле – если самые холодные территории не заселены. Для всей территории Канады, например, средняя температура – минус 4,4 градуса, а канадцы живут в среднем при температуре плюс 5,8. У нас среднегодовая температура минус 5,5 градуса, а для населения – плюс 2,8. Итак, холод у нас почти один и тот же, но в Канаде срабатывает эффект “прижатости” населения к южной границе.
В умеренной зоне доля земель с пригодным для большинства культур сочетанием тепла и влаги у нас в 5 раз меньше, чем в Америке.
Наш Север куда многолюднее американского. Самые пустынные округа не так пусты, как в Канаде, где на 100 квадратных километров нет и пары жителей, и контраст с обжитой зоной куда меньше. Отчасти это наследие ГУЛАГа и шире – почти дарового труда.
Россиянин остается жителем самой “холодной” страны. И веками у него вырабатывалась стойкость, умение адаптироваться к свойствам российского пространства. Между прочим, именно с подобным вызовом: суровых стран, новых земель, исторических ударов – А.Тойнби связывал само рождение цивилизаций, например, Нового Света. Все зависит от способности цивилизации и ее творческой элиты искать и находить ответы на такие вызовы.
Трение пространства – общая проблема гигантов – обостряется в России периодически. В 1830–1840-х годах сам царь Николай I считал расстояния ее проклятием. Почему именно тогда? Да потому, что страна отстала с устройством железных дорог, уже сжавших дистанции в Европе; национальный комплекс неполноценности возникал (как он обычно возникает) от неприятного сравнения. К ХХ веку разрыв сократили, а теперь он снова налицо, и снова не так из-за самих расстояний, как способов и цен их преодоления. Мы застряли в эпохе не очень быстрых, технически не лучших поездов.
Этот пока самый народный транспорт в 90-х годах сократил перевозки грузов в 6 раз, а пассажиров – вдвое. Если судить по отношению тарифов на поездки поездами к душевому доходу жителей крупных городов, большинству провинциалов поездка в Москву в 1985 году обходилась в 1,5–3,5 раза дешевле, чем в 2001-м.
Вообще-то при наших расстояниях Интернет и сотовая связь, пожалуй, более эффективное средство интеграции, чем классический транспорт, капиталоемкий и, в отличие от связи, дорожающий. Накладываемые пространством ограничения эти новые технологии информационной эпохи снимают, конечно, лишь отчасти, но зато быстро. И сулят прорывы именно там, где правота геодетерминизма кажется бесспорной.
Вписаться бы еще в производство таких технологий! Любых, в каких сможем преуспеть, но не вчерашних, а завтрашних. Ведь если мы пропустили целых полволны Кондратьева (то есть электронный бум 1975–2000 годов), то можем еще сделать ставку на следующую, которая обещает быть биотехнологической или же информационно-биотехнологической.
Главная правота геодетерминистов-изоляционистов, на наш взгляд, состоит в том, что Россия в самом деле ограниченно конкурентоспособна на рынке массовых изделий широкого спроса, где ключевую роль играет экономия издержек. И причины в самом деле трудноустранимы. Но разве это единственно возможная, лучшая модель развития?
Это модель для третьего мира, а нам с ним не совсем по пути. Иные варианты, кроме сырьевого: научно-технический (видимо, на ближайшую четверть века), научно-культурный, культурно-экологический. Ведь мы – великая культурная и великая экологическая держава. Хотя пока неясно, когда и как можно будет капитализировать сии качества и на них зарабатывать. Это, как всегда, зависит от внешних и внутренних факторов. От глобальной смены экономических эпох и от нашего им соответствия, что требует усилий, прежде всего интеллектуальных.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"