ПРИРОДА ШКОЛЫ 
 

Почти на каждом уроке, закончив объяснять новую тему, мы спрашиваем учеников: «Есть ли у вас вопросы?». В ответ – молчание. Вопросов нет. Мы начинаем искать способы, чтобы расшевелить класс, но откликаются лишь единицы. Вяло, скучно, через силу… И в конце концов мы выносим приговор: «Им ничего не интересно, они просто не хотят учиться».
Но в таком случае почему в младших классах почти все дети любят задавать вопросы, а в старших каждый вопрос надо буквально вытягивать клещами? Может быть, потому, что нынешняя школа просто не умеет работать с познавательным интересом ребенка. Строгая схема образовательного процесса не рассчитана на подобную работу.
Да и возможна ли она в рамках учебной программы, рассчитанной только на трансляцию знаний?
Каждый учитель, понимающий, что отсутствие у детей вопросов по новой теме – проблема не методическая, а гораздо более серьезная, ищет ее решение в другой плоскости. Существуют целые школы, работающие именно с познавательным интересом детей.
Сегодня мы представляем некоторые подходы к этой проблеме.

Образование – это движение вопросов

От получения информации – к познанию мира и самого себя. Но школа подталкивает ребенка к обратному движению...

В школе обучение ребенка – процесс заранее планируемый: дидактика, методика и нормативные документы дружно отвечают на знаменитые “зачем”, “чему” и “как” учить. Изучение новой темы вам рекомендуют начать с пояснения ее теоретической и практической значимости или с рассказа о том, как решалась эта проблема в истории науки. В лучшем случае вы попытаетесь поставить перед учениками задачу, для выполнения которой им и понадобится новое знание. Покажете противоречия и парадоксы, которые заложены в материале, сделаете его подачу зрелищной.
И все это – только для того, чтобы повысить вероятность того, что ваш ученик встретится со знанием, которое будет ему важно и нужно.
Помним ли мы: наверняка побуждает человека учиться только его собственный вопрос? Не всякий – только тот, в основе которого лежит внутренняя проблема, потребность, интерес.

Александр ЛОБОК, автор идеи вероятностного образования:

– Вопрос – основная форма существования и развития мышления в любом возрасте. Но, естественно, не всякий вопрос, а тот, в основании которого лежит внутренняя проблематизация. Когда вопрос не внешний, информационный, а внутренний, сложившийся. Поэтому существует крайне серьезная проблема – становление вопросительности. О движении человека (на протяжении всей жизни) ко все более глубоким вопросам – вплоть до уровня «неслыханной простоты». И подлинный образовательный процесс – это процесс вызревания все более и более глубокой вопросительности.
Не стоит умиляться множественности задаваемых ребенком-дошкольником вопросов. Важно сделать так, чтобы это первоначальное (и вполне публичное) поле всеохватной вопросительности переросло в интимную, глубоко личную, индивидуально-суверенную вопросительность человека по отношению к самому себе и окружающему миру. Именно эта вопросительность будет наиболее глубоким механизмом развития и образовательного становления личности.
С этой точки зрения развитие детской вопросительности – своего рода критерий качества образовательного процесса. Если год от года вопросы, в том числе задаваемые самому себе, становятся все более плоскими, все более информационными (то есть вопросами, на которые можно ответить путем простого сообщения той или иной информации) – это значит, что собственно образовательный процесс в человеке медленно умирает.
Разрушает ли традиционная организация учебного процесса естественную познавательную способность ребенка? Дело не в организации учебного процесса, а в самом его принципиально учебном содержании. Образование по-прежнему рассматривается как ремесленнический процесс научения чему-либо – научения тому, что известно заранее и заложено в учебную программу. В этом освоении чего-то заранее известного – суть идеи учебности.
Но в том-то все и дело, что как ни организовывай учебный процесс, в нем нет и не может быть места идее развития подлинной (а значит, личностной) вопросительности. Личный вопрос (а подлинный вопрос всегда личный) разрушает деятельность научения готовому (и универсально-общему для всех) знанию. Личный вопрос – это всегда точка начала своего собственного знания, – знания, которое создаю я сам, а не беру готовым у кого-то.
В точках личных вопросов мир знания утрачивает универсально-всеобщие очертания и начинает ветвиться на множество индивидуальных знаниевых вселенных. Но школа сможет поддержать этот процесс только в том случае, если выйдет за границы учебной парадигмы, за границы идеи «учебного процесса» и станет процессом проектным, исследовательским, культурным, диалогическим, но никак не учебным.

Милослав БАЛАБАН, автор идеи парк-школы:

– Что происходит, если учитель постоянно задает вопросы, на которые ему заранее известен ответ? Нарушаются естественные нормы общения! Ведь в общении должен происходить взаимный обмен смыслами, обогащающий каждого из собеседников. Искажение этой нормы в обучении приводит и к проблеме детского вопроса: учитель не знает, что делать с вопросами, которые не касаются непосредственно изучаемого материала, а ребенок часто задает пустые, формальные вопросы, подчиняясь требованию их задавать.
В учебной студии парк-школы этого не происходит.
Любой вопрос ребенка для учителя-мастера – это заказ на образовательную услугу, и его надо выполнять. Ученик должен получить нужный ему ответ, хотя совсем не обязательно от самого учителя. На какие-то вопросы могут ответить другие студийцы, ставшие «подмастерьями» в какой-то области. Или же ученику будет предложено посидеть и полистать книгу, где есть хороший текст с иллюстрациями по его вопросу, чтобы потом обсудить с мастером то, что осталось непонятным. (И окажется, что чего-то в книге и нет, и оно может появиться только в сегодняшнем размышлении и эксперименте.)
Сам ученик не приходит с пустыми вопросами к учителю, потому что должен оплатить образовательную услугу. А что же платить напрасно?
В конце концов, есть хорошо отработанная (не в школе, а в жизни) методика обращения с вопросами тех, кому ты желаешь угодить, пусть даже по служебной обязанности. Это подчеркнутое, а иногда и преувеличенное внимание к вопросу. Остальное всем известно из правил хорошего тона.

Вениамин ЛИТОВСКИЙ, один из авторов Школы диалога культур:

– Харьковская исследовательская группа Школы диалога культур рассматривает вопрос ребенка как частный случай высказывания, вслед за М.Бахтиным. А любое высказывание есть одновременно и акт самовыражения, и ожидание ответа. Детский вопрос – это не только требование информации, но также утверждение себя в мире, своего видения мира и взаимоотношений с ним. И, наоборот, колючие высказывания подростка, порой оскорбительные для взрослых, – это своеобразная форма вопрошания: “Я – вот, а что – вы?” Суть не в том, чтобы получить от детей как можно больше вопросов, а в том, чтобы увидеть вопросительность утверждения и утвердительность вопроса, в том, чтобы детское высказывание стало основой отношений между взрослыми и детьми.
Что делать, когда звучит детское высказывание? Попытаться прояснить (для себя и ребенка) стоящие за ним смыслы: “О чем ты спрашиваешь? Что ты имеешь в виду?”
В любом случае оправдана попытка учителя в ответ на детские высказывания честно посмотреть на мир с точки зрения, которая, возможно, его возмущает или ставит под сомнение его ценности. Важно не защищать себя, а довериться детям, пойти за ними, одновременно удерживая свой путь. Встреча с культурой в подростковом возрасте должна быть подготовлена периодом, который воспитает в ребенке чувство равноправия и взаимного уважения в человеческих отношениях, в общении. Тогда ребенок сможет начать соотносить свое видение мира с вариантами, которые уже сложились в культуре, не испытывая агрессии, в режиме диалога.

Анна ШАДСКАЯ, доцент кафедры духовного наследия Л.Н.Толстого Тульского государственного педагогического университета:

– Многие противоречия жизни известны детям. Ситуация, содержащая противоречие, становится проблемной, а проблема порождает вопрос. Почему я хотел сделать хорошо, а получилось плохо? Почему меня не понимают, ведь то, что я говорю, так очевидно для меня? Почему я не свободен? Почему я не могу иметь все, что хочу? Отчего трудно учиться и всякую работу делать? Ребенок стремится получить ответы, чтобы сделать свою жизнь более понятной, почувствовать себя защищенным.
Интересны детские вопросы бытийного характера, за которыми можно увидеть философские, нравственные, социальные или религиозные проблемы (как в названии статей Толстого “В чем моя вера?”, “Чем люди живы”). По этим вопросам можно делать вывод о мироощущении ребенка, его ценностях.
Иногда дети задают вопросы, в которых как бы нарушаются причинно-следственные связи: “Ветер дует потому, что деревья качаются?” Но и ими не следует пренебрегать: они говорят о степени наблюдательности и любознательности детей, круге их интересов, эрудиции.
В толстовских школах дети изучают естественно-научные, гуманитарные, духоведческие предметы, на которых самостоятельно или при помощи учителя сосредотачивают свой интеллектуальный, духовный и эстетический поиск вокруг важнейших вопросов жизни, к которым когда-то пришел и Толстой: что есть мир вокруг меня, что есть я и как мне жить, сообразуясь с законами мира; как узнать настоящее время для каждого дела, как знать, какие люди самые нужные, и как не ошибиться в том, какое дело из всех дел самое важное. Дети приобретают способность противопоставить вопросам и требованиям жизни свое мнение, контрвопросы.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"