ЛЕЧЕБНАЯ ПЕДАГОГИКА 
В ПОЛОСЕ ОТЧУЖДЕНИЯ 

“Ликвидировать,  изолировать, предоставить самим себе”

Определенная часть нашего общества продолжает именно так относиться к людям с особыми потребностями

Исследования ВЦИОМ доказывают: в последние годы наше общество понемногу училось толерантности, по капле выдавливая из себя дикость.
В 1989 году в рамках исследования по программе “Советский человек” широким кругам населения был задан вопрос: как нужно поступать с инвалидами, “неполноценными” членами социума? 25% отвечавших с простотой, которая хуже воровства, заявили, что неполноценных лучше ликвидировать, 9% – “изолировать от нормальных людей”. 50% думали, что инвалидам надо помогать. 1% респондентов сочли естественным “предоставить их самим себе”. Остальные 15% что-либо ответить затруднились.
Десять лет спустя, в 1999 году, этот вопрос был повторен при новом исследовании общественного мнения в рамках той же программы. Теперь ответы распределились так: ликвидировать – 11%, изолировать – 9, помогать – 62, предоставить самим себе – 1, затруднились ответить 17%.
Конечно, и такие ответы далеки от мечты, но хотя бы количество “ликвидаторов” уменьшилось вдвое, что не может не радовать.
Народ привык хулить массовую культуру, которая якобы насаждает жестокость, насилие и всяческие извращения. Наверное, есть и такие произведения, хотя, честно говоря, вот так с ходу ничего не припоминается. Смакование зла и извращений – индивидуальные игры редких элитарных оригиналов. Массовая культура, напротив, воплощает четкую и простую схему: хорошие и добрые борются против плохих и злых, причем в конце концов обязательно побеждают. Детектив, боевик, фэнтези, лавбургер следуют этой схеме и в литературном, и в кинематографическом варианте.
Массовая культура честно и прямо признает свою роль воспитывать развлекая. И действительно старается внушить читателю, следящему за авантюрами героев, общественно полезные представления о правильном и неправильном, приличном и неприличном, должном и недолжном. В национально и расово разнообразном американском обществе произведения массовой культуры обязательно выведут борцами против зла хороших и верных друзей – белого парня и черного парня, белую девчонку и черную девчонку. А если какой-нибудь нехороший желтый наркоторговец совершает преступления, то избавит общество от его злодейств хороший желтый полицейский. Нехороший преступник-еврей? Мигом появится хороший еврей-сыщик. И так далее. И не смешно, как кажется на первый взгляд.
В детское время по телевизору недавно показывали американский сериал про невероятные приключения в волшебных мирах трех суперменов, спасающих мироздание от монстров и диктаторов. Обыкновенная остросюжетная поделка. Но – внимание! – один из героев – стандартно здоровый человек, а два других – инвалиды. Оба инвалида представлены такими же могучими победителями, как и здоровый воин, просто у каждого есть дополнительные проблемы и особенности: у одного глухонемота, у другого – карликовый рост. Ни то ни другое не мешает им побеждать злодеев и быть обаятельными и привлекательными спасителями вдов и сирот. Очень воспитательный сериал.
“Королева французского детектива” Брижит Обэр (тамошняя Маринина) в детективе “Лесная Смерть” проделала удивительный трюк. Главным разоблачителем маньяка-убийцы становится прикованная к инвалидному креслу, парализованная, слепая и немая женщина. Пострадав при террористическом акте, она может только чуть-чуть шевелить указательным пальцем, подавая знаки “да” или “нет”, но она слушает, думает, выстраивает гипотезы и, попадая в центр загадочных событий, успешно влияет на них.
По сути, автор рассказывает не о преступлении, а о том, как нужно относиться к тяжелому инвалиду. Читателю упорно и успешно внушается, что с инвалидом необходимо общаться так же полноценно, как и со здоровым. Прием для этого используется безотказный: парализованная немая Элиза сопоставила улики, проникла в тайну и хочет предупредить об опасности. Чтобы ее понять, требуется совсем немного – обратить на нее внимание и правильно выстроить разговор, чтобы она знаками “да” или “нет” подвела к отгадке.
Сначала приходится подосадовать: собеседники (а у Элизы они есть, ее приглашают в гости, ей звонят по телефону) привычно считают, что Элиза нуждается только в ободрении и сочувствии, что ее угнетает только беспомощность. Думаешь: да когда же наконец найдется умный человек, который догадается спросить, знает ли она что-то важное о страшной тайне, и Элиза знаком покажет – «да».
Один умник нашелся, а за ним и все остальные принялись очень серьезно выслушивать Элизу. Так Брижит Обэр «вытряхивает» из читателя страх и неловкость перед общением с инвалидом, с Другим и Страшным. Объясняет, что оберегать детей от инвалида, а инвалида от детей не надо: им можно и хочется общаться. Повседневное существование инвалида-колясочника, его трудности, его борьба за реабилитацию показаны в детективе откровенно и уважительно и, как ни странно, увлекательно.
Страх и настороженность перед инвалидами, идеи «ликвидировать, изолировать, предоставить самим себе» – все это пришло к нам из тех времен, когда самих себя некие группы воспринимали как «людей», а всех иных – как «немцев», немых и не умеющих говорить нормально, как «варваров», бормочущих непонятное, уродов и чудовищ.
В произведениях отечественной литературы с этими древними страхами пока не научились бороться. В детективах Марининой, Платовой, Степановой все положительные и победительные герои – обязательно здоровые и исключительно русские по происхождению люди. Зато кровавым организатором чудовищных убийств в одном из романов Марининой оказывается старая еврейка-инвалид. Вряд ли писательница нарочно выражала антисемитизм, гадливое чувство к инвалидам и старикам. Скорее проявился архаический страх: злодей должен быть другой, вне привычного стереотипа. Другой по крови, по телоустройству. Правда, в этом романе городские власти отнеслись к старухе-инвалиду по-человечески, выделили ей квартиру, еще чем-то помогли, чтобы она почувствовала себя независимой. И что? Таким образом поспособствовали ее кровавым злодеяниям? Сидела бы взаперти, в богадельне, так ничего бы не случилось! Вот какой вывод внушает читателю Маринина. А в романе Платовой серию убийств организовывает тринадцатилетняя девочка, которую отец повез в круиз для послеинвалидной реабилитации. Злодейский ребенок привык ненавидеть всех красивых и здоровых людей и укокошил человек десять... В общем, то ли у Платовой воображение подкачало, то ли она решила цинично подладиться к общественным предрассудкам.
Ведь общество по-прежнему относится к инвалидам настороженно, а наши писатели только подыгрывают этим страхам.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"