ТЕОРЕМА СОЦИУМА 
 

Мы проживем всю жизнь при этой власти

Переходный период не может продолжаться вечно; мы и не заметили, как он кончился. Новая Россия – уже свершившийся факт.

Давайте рассмотрим нынешнюю российскую систему не как переходную, а как состоявшуюся, со своей собственной внутренней логикой развития. Ее своеобразие особенно заметно, если сравнить Россию с другими постсоветскими странами. Например, только в нашей стране за последние 10 лет не произошло никакой ротации власти. Она была на Украине: выборы вознесли нынешнего президента вопреки воле предыдущих властей. Даже в Белоруссии Лукашенко сменил своих предшественников не по их решению, а в результате демократических выборов. В России такой ротации не было.
Невозможность для оппозиции прийти к власти – сущностная черта сложившегося режима; она многое определяет; она системообразующая.
Как возникла эта система?
В 1985 году от Эстонии до Туркмении политическое пространство было устроено и функционировало одинаково. Революционные толпы 1991 года в Москве и Вильнюсе были чрезвычайно похожи друг на друга. Тем не менее дальнейшая политическая судьба и этих людей, и этих движений была принципиально разной, значит, это различие было заложено в самих движениях, просто до поры до времени не проявлялось. Так из одного семечка вырастает яблоня, из другого, почти неотличимого, – груша.
Главное различие, на мой взгляд, в том, что и Польша, и Прибалтика, и все остальные бывшие социалистические страны могли утверждать, что коммунистический режим был у них установлен на российских штыках, что советская система была принудительно внедрена в их жизнь, хотя в корне противоречит их национальным традициям. Во многом это миф, но он сыграл очень полезную роль в консолидации всего народа во время перехода – в рамках этого мифа возрождения, возвращения к корням – от советской системы к новой.
И только Россия никак не могла утешать себя подобным мифом, ибо все, что с ней произошло, она сотворила сама. Консолидации вокруг идеи перемен не произошло и в такой ситуации произойти не могло. А следовательно, такое движение не могло быть движением всего народа и даже большей его части. В Эстонии демократическое движение было делом абсолютно всех, у нас – движением меньшинства. Меньшинства сильного: образованного, живущего в крупных городах, социально продвинутого, пользующегося поддержкой Запада, – но все-таки меньшинства.
А меньшинство в принципе не может прийти к власти демократическим путем. Какое-то время Ельцин был всеобщим любимцем – до Беловежских соглашений. После них правящее меньшинство попало в весьма своеобразное положение: оно не могло уйти от власти, потому что тогда автоматически попадало под суд. Положение усугубилось после расстрела парламента в 1993 году и после приватизации. Выход у меньшинства остался один: закрепление собственной власти, превращение ее в безальтернативную.
Но как добиться такой безальтернативности? Военно-террористическим путем? Исключено. Образованием партии типа коммунистической? Исключено. Остается одно: выстраивание системы фактически безальтернативной при сохранении демократических декораций.
Как развивалась эта система? Как любой живой организм: сначала он слаб и лабилен, потом, пройдя через серию альтернативных ситуаций, приобретает все большую определенность. Мы прошли два крупных кризиса и наконец обрели стабильность.
Сегодня система вполне стабильна: полагаю, мы проживем при ней всю жизнь и при ней умрем. Она продержится долго, хотя, думаю, не так долго, как советская. Нам предстоит приобрести принципиально новый для России навык: мы практически никогда реально не выбирали власть, этот опыт будем приобретать. Полагаю, это будет связано с грандиозным кризисом, не меньшим, чем была перестройка.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"